Марианна Лесли - Хозяйка Эллиот-мэнора Страница 6

Виктория встала и, обойдя стол, подошла, чтобы забрать его посуду.

– Я сам уберу, – поспешно проговорил он и потянулся к своей тарелке. Их руки соприкоснулись, и в ту же секунду острое желание пронзило Викторию, заставив ее позабыть обо всем на свете.

– Я просто хочу помочь, Фред. – В ее голосе послышались умоляющие нотки.

Боже, дай мне силы! – мысленно взмолился он, не в состоянии оторвать взгляд от ее зовущих глаз.

– Я знаю, – хрипло выдавил он и, чувствуя, что пытается бороться с неизбежным, протянул руку, чтобы коснуться бархатной щеки, но тут же отдернул ее. – Просто я не привык, чтобы за мной ухаживали.

– Значит, вы живете один? – решилась Виктория задать вопрос, который уже давно вертелся у нее на языке.

– Да.

Фред не мог припомнить, когда еще он с такой неукротимой, почти неподвластной разуму силой желал женщину. Это было какое-то наваждение. Ему хотелось схватить Тори в охапку, припасть к ее губам в горячечном, жадном поцелуе, слиться с ней, раствориться в ней…

Почувствовав дразнящий, нежный аромат ее кожи, Фред на минуту отбросил осторожность и легко коснулся кончиками пальцев ее обнаженного плеча. На ощупь ее кожа оказалась такой же бархатной, как и на вид. Она мгновенно покрылась мурашками. Фред привлек ее к себе и обнял. Она не напряглась в его руках, не стала сопротивляться. Она была податливой словно воск, черт бы ее побрал! Там, где гибкое, нежное тело касалось его, он чувствовал обжигающий жар. Фред с силой стиснул зубы, чтобы устоять перед искушением наплевать на все запреты и предосторожности и взять то, что ему предлагают. Усилием воли он заставил себя убрать руки и отпустить Тори.

Здравый ли смысл одержал верх над чувствами или помогла многолетняя привычка строго контролировать себя и свои эмоции, но он был рад, что это произошло. Никому, даже такой восхитительной женщине, как Тори, не мог он позволить отвлечь его от главной цели пребывания здесь.

– Спокойной ночи, Тори, – хрипло пробормотал он, отступая на шаг.

– Спокойной ночи, Фред.

Вернувшись в свою комнату, он осторожно лег на кровать и в изнеможении прикрыл глаза. Ему не хотелось вспоминать о том, что произошло внизу, но мысли упорно возвращались к тому, какой мягкой и податливой была она в его руках, какой нежной и бархатистой была ее кожа, какой восхитительный, возбуждающий аромат исходил от ее тела.

Черт, ну почему все так усложнилось? Почему именно эта женщина воспламеняет его, как никакая другая? Почему это должно было произойти именно сейчас, когда он не может позволить себе расслабиться? И почему она оказалась той женщиной, в чей дом он проник обманом со своими тайными целями?

Фред чувствовал, что Виктория испытывает те же чувства, что и он. Что искры, которые она высекает в нем одним лишь своим взглядом, вспыхивают и в ней. От искр может разгореться пламя, а это уже опасно.

Он приложил ладонь к глазам. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы между ними что-то произошло, независимо от того, хочется ему этого или нет. Нужно постоянно напоминать себе: он здесь не для того, чтобы разводить амуры.

И когда пришла боль, он приветствовал ее как старую знакомую, способную отвлечь его от неподобающих мыслей и несвоевременных желаний.

2

Когда утром Виктория спускалась на первый этаж, ее мысли были заняты Фредом и воспоминаниями о тех ощущениях, которые вызвали у нее прикосновения к его большому крепкому телу, когда он обнимал ее. Господи, как же ей хотелось, чтобы он ее поцеловал. Она почти всю ночь не спала, ворочалась с боку на бок, думая о нем.

Виктория пребывала в смятении. С одной стороны, этот мужчина привлекал ее как никто другой, несмотря на кратковременность их знакомства, а с другой – она понимала, что все не так просто, как могло показаться на первый взгляд. Фред Капдевила полон тайн и загадок, и, возможно, он не говорит всей правды о том, почему он здесь. Разум твердил ей об осторожности, но душа и тело рвались навстречу новым, неизведанным чувствам, которые он в ней пробуждал. Ее неудержимо влекло к нему, и она не в силах была совладать с этим влечением.

Это немного пугало и в то же время волновало и возбуждало ее.

Она вздохнула. У нее сегодня много дел, необходимо полностью погрузиться в работу, но мысли о Фреде неотступно преследуют ее, мешая сосредоточиться.

Решительно тряхнув головой, словно прогоняя назойливые мысли, она направилась в главную гостиную, огромную комнату, где вовсю шли восстановительные работы. Там она нашла своего прораба, наблюдающего за работой.

– Как идут дела, мистер Симмонс? – поинтересовалась она.

– Просто отлично, принцесса. Лучше и быть не может.

Виктория против воли улыбнулась. Джейк Симмонс, крепкий широкоплечий мужчина с копной седых волос – местный житель из Мерисвейла, небольшого городка, расположенного в четырех милях от Эллиот-мэнора, – как и большинство рабочих строительной бригады, работавшей в доме, знал ее с самого детства и всегда, сколько она себя помнила, называл ее принцессой. Виктории это нравилось, потому что давало ощущение неразрывной духовной связи с этими людьми и с этим домом.

– Вам что-нибудь нужно?

– Пока нет. Все необходимое у нас есть. Работа идет.

Он поднял глаза к потолку, где на сколоченных из крепких балок лесах стоял парень, методично отскребающий слой штукатурки с потолочных лепных украшений.

– Ты там поаккуратнее, Стиви. Этой лепнине уже сто лет, и, даст бог, она еще переживет твоих правнуков.

Стиви усмехнулся, сверкнув белозубой улыбкой.

– Не извольте беспокоиться, мистер Симмонс. Я обращаюсь с этой штуковиной бережнее, чем наседка с яйцами. Доброе утро, мисс Эллиот.

Виктория улыбнулась.

– Доброе утро, Стиви. У тебя, на мой взгляд, прекрасно получается.

– Скажите это мистеру Симмонсу, а то он все ворчит.

Продолжая улыбаться, Виктория повернулась к Симмонсу.

– Не будьте столь придирчивы, мистер Симмонс. По-моему, Стиви выполняет работу на совесть.

Джейк снял с головы бейсболку, пригладил широкой ладонью свою шевелюру и снова натянул кепку до самых бровей.

– Наверное, я пристрастен, принцесса, но вы же знаете, как трепетно я отношусь к этому дому. Когда я был еще мальчишкой, здесь жили ваши дедушка с бабушкой и дом при них просто сиял. Мы под разными предлогами бегали сюда, чтобы взглянуть на него, потому что из города его не видно. Потом дом опустел, но я все равно время от времени любил приходить сюда, чтобы полюбоваться им. Нам, местным, казалось: если Эллиот-мэнор на месте, значит, все в порядке. Вы ведь понимаете, о чем я, правда?

– Да, конечно.

– А лет двадцать пять назад или чуть больше, когда мы строили церковь, я любовался особняком с ее крыши. Зрелище было просто потрясающим!