Шантель Шоу - Роковой миг наслаждения Страница 7

«Это мое обеспечение в старости, – со смехом сказал он. – Его гораздо безопаснее хранить в Эверслей-Холл, чем в банке».

– Почему эта карта настолько важна? – с любопытством спросила Сабрина, не надеясь, впрочем, услышать ответ.

Однако Круз ответил:

– Я предполагаю, что на ней изображена секция рудника, проложенная давным-давно. – Он пожал плечами. – Может, там ничего нет, а может, в заброшенных штольнях еще есть алмазы.

Он пытливо вгляделся в лицо Сабрины, и она быстро опустила глаза.

– Твой отец показывал тебе какую-нибудь карту?

– Нет, – честно ответила она.

– Ты знаешь, где он хранит подобные документы? Может, в сейфе?

Она покачала головой:

– Для этой цели сейф ему не нужен. В Эверслей-Холл хватает тайников, чтобы прятать ценности. Даже людей, если на то пошло. Во многих старинных английских домах есть потайные комнаты, где прятали священников, когда несколько столетий назад начались гонения на католическую церковь, – объяснила Сабрина. – К примеру, в библиотеке за деревянной панелью скрывается шкаф. Отцу известны все эти места.

– И тебе тоже?

– Только некоторые. Но даже если бы я была в курсе, не показала бы их тебе без разрешения папы.

Сабрина была предана отцу, хотя их отношения нельзя было назвать душевными. Более того, после его таинственного исчезновения она поняла, что любит его.

– Если ты действительно законный владелец карты, я уверена, что отец отдал бы ее тебе, когда ты стал хозяином рудника.

– Не изображай наивную простушку, – не выдержал Круз. – Я не просто так обвиняю твоего отца в мошенничестве. Граф Бэнкрофт, несомненно, занимается темными делишками.

– Как ты смеешь?! – задохнулась Сабрина.

– Я на него работал, – оборвал ее Круз. – Граф ради экономии не соблюдал технику безопасности.

В ее глазах полыхнул гнев.

– Моего отца здесь нет, и он не может тебе ответить, а мне известна только твоя версия случившегося.

– И конечно, ты, с твоим титулом и привилегированным положением в обществе, не поверишь парню, выросшему в трущобах, – саркастически протянул он. – Ты всегда считала, что я ниже тебя, не так ли, принцесса?

– Это неправда. – Во времена их романа Сабрина ненавидела, когда он в насмешку называл ее принцессой, чтобы подчеркнуть разницу в их социальном происхождении. – Мне всегда были безразличны как твое происхождение, так и твоя бедность.

Круз скрипуче рассмеялся.

– Ты четко дала понять, что страстно желаешь вернуться в свой Эверслей-Холл. – Его взгляд скользнул по уютной библиотеке, заставленной книжными шкафами от пола до потолка. – Я могу понять, почему тебе было невыносимо жить в убогом коттедже горняка с крышей из рифленого железа, ведь ты привыкла к величественному особняку.

– Дело не в этом. Мы жили с твоими родителями, а твоя мать не давала мне понять, что ей приятно мое присутствие.

Сабрина видела недоверие в его глазах. Бессмысленно доказывать Крузу, что вовсе не стесненные условия являлись причиной того, что она чувствовала себя неуютно. Ана Мария обожала сына. Вполне возможно, она считала, что ни одна женщина не достойна его.

Но Круз прав – нет смысла ворошить прошлое. Это случилось давным-давно, и у них обоих свои жизни. Ирония заключалась в том, что они поменялись ролями. Круз стал миллионером, а она после исчезновения отца тратит каждый заработанный пенни на содержание поместья.

– Твои глаза по-прежнему темнеют, как грозовые облака, когда ты лжешь. Глубокий голос Круза вернул Сабрину в настоящее. Она насторожилась, когда он обошел стол и остановился в тревожащей близости от нее.

– Десять лет назад я спросил, будешь ли ты счастлива в Бразилии, со мной и с нашим ребенком. Ты убедила меня, что так оно и есть, но твои глаза были как потускневшее олово, выдавая правду: ты мечтала вернуться в Англию.

Сабрина залилась виноватым румянцем и отвела взгляд.

– Я скучала по брату, – призналась она. – Тристану было всего одиннадцать лет. После того как мать нас бросила, мы с ним очень сблизились, и меня тревожило, что он живет здесь один под присмотром няни.

– Я не верю, что беспокойство о брате было единственной причиной, по которой ты торопилась покинуть Бразилию. Я не верю, что ты не можешь связаться с графом Бэнкрофтом, – протянул Круз. – Я также думаю, что тебе известно о карте больше, чем ты сказала.

Она и забыла, какой он высокий. Сабрина видела очертания его мускулов под белоснежной рубашкой. В ее голове замелькали образы, способные ввести в соблазн: обнаженное, покрытое бронзовым загаром тело Круза, прижатое к ее мягкому белому телу. Почему-то ее мысли устремились дальше. Она представила, как он укладывает ее на себя, его сильные руки удерживают ее, направляют, а ее мышцы послушно растягиваются, принимая его…

Кровь вскипела в жилах женщины. Немногочисленным любовникам, которые были у Сабрины, удалось возбудить у нее лишь прохладный интерес, а секс с ними не принес ничего, кроме разочарования. А сейчас, к ее стыду, в голове Сабрины, сменяя друг друга, проносились воспоминания о восхитительной мужественности Круза, и она ощутила предательскую влагу между ног.

Гнев был единственной ее защитой от возбуждения, тягучей болью отозвавшегося внизу живота.

– Я же сказала, что не знаю ни о какой карте. Не моя проблема, если ты не желаешь мне верить.

Хотя на ней были туфли на четырехдюймовых каблуках, Сабрина была вынуждена запрокинуть голову, чтобы посмотреть Крузу в лицо. Десять лет назад у нее не было ни одного шанса устоять перед ним. Ей было жалко ту невинную девушку, с волнением ожидающую поступления в университет. Круз с первого взгляда решил, что желает ее, но прошло совсем немного времени, и она поняла, как сильно жизнь в Бразилии отличается от ее привычной жизни.

Если бы Круз любил ее, Сабрина как-нибудь приспособилась бы. Но когда подтвердилась ее беременность, его страсть угасла, и стало очевидно, что у них нет ничего общего…

– Я хочу, чтобы ты уехал, – натянуто проговорила Сабрина. Круз не ответил, и она нахмурилась. Когда его черные брови поползли вверх, а на лице появилось высокомерное выражение, она вспыхнула. – Может, ты собираешься силой добиться от меня признания, где карта? Но в доме хватает персонала, который придет мне на выручку. – Сабрина мысленно скрестила пальцы. Дворецкий Джон и его жена Мэри, экономка, были единственными, кто остался в Эверслей-Холл. И они были стариками. – Если ты дотронешься до меня, я закричу.

Она направилась было к двери, но Круз схватил ее за руку и рывком заставил повернуться лицом к нему.

– Не думаю, что мне потребуется сила, чтобы заставить тебя дать мне то, что я хочу, – негромко произнес он.