Рейчел Томас - Запретные чувства Страница 7

Наконец они добрались до конюшни и юноша представил ее главному конюху. Ничто не могло подготовить ее к тому, что она увидела за очередными арочными воротами, украшенными изысканной чеканкой. За ними открывались бесконечные стойла по обе стороны прохода, настолько современные и хорошо обставленные, что трудно было представить, что в них живут лошади. Конюшни ее матери, давно заброшенные отцом, не могли с ними сравниться. Когда-то Дестини думала, что отец не занимается ими, потому что не хочет делать ничего, что напоминает ему о любимой и потерянной жене; но потом нашла дневник матери и поняла, насколько ошибалась.

– Конь шейха Аль-Асмари в конце конюшни, – сказал конюх на английском практически без акцента, отвлекая Дестини от мыслей о доме.

Его белоснежные одежды слегка колыхались, когда он провожал ее в противоположный конец длинного прохода, практически беззвучно ступая по песочно-золотому мозаичному полу. Остановившись, он обернулся к девушке и предупредил:

– Этот конь не покидает стен дворца. В его глазах страх, в его душе недоверие. Многие пытались дотянуться до него, но никто не преуспел.

– Он не выходил из этих стен больше года? – Дестини поняла, что проблема куда серьезнее, чем она думала.

– Ни разу с тех пор, как увез сестру шейха навстречу ее смерти.

– Тогда у меня много работы. Для начала мне нужно будет проводить с ним время. – Двух месяцев может оказаться недостаточно.

Когда они дошли до стойла Машида, у нее вырвался восторженный вздох. Черная шкура жеребца блестела. Он был таким же царственным, как его владелец, и демонстрировал такую же силу и величие.

– Сначала я его вычешу.

Конюх согласно склонил голову и вручил ей несколько гребней.

– Уздечка здесь.

– Спасибо.

Дестини взглянула на уздечку из мягкой кожи, украшенную яркими кистями. Большинство лошадей, с которыми она работала, не потерпели бы таких украшений. Может, с Машидом все не так плохо.

Конюх оставил ее. Дестини открыла дверь стойла и остановилась, ожидая, когда конь признает ее присутствие. Он повел ушами, изучая ее из своего угла стойла, высоко, царственно держа голову и настороженно сверкая глазами.

– Ты очень красивый, – негромко сказала Дестини, ожидая, когда он расслабится. – Почти так же, как твой хозяин.

Перед ее внутренним взглядом появилось лицо Зафира, шокирующе отчетливое. Она видела его всего три раза, но каждая чеканная черта уже запечатлелась в ее памяти. Ей совершенно не были нужны такие сложности в этой работе.

Зафир хотел лично показать Дестини конюшни, но вынужден был соблюдать протокол. Она здесь в качестве гостьи, к тому же она иностранка, нанятая для работы, и не стоит проявлять излишнее внимание. Особенно теперь, когда он наконец готов выполнить долг монарха и произвести на свет новое поколение правителей Кезобана.

Он вошел в конюшню как раз вовремя, чтобы увидеть, как Дестини заходит в стойло Машида, чтобы его вычесать. Другие подходили к делу совсем не так. Он нахмурился, но прогнал свои сомнения. Он выбрал эту девушку, положившись на рекомендации, и теперь должен принять ее методы, по крайней мере поначалу.

Он беззвучно приблизился к стойлу и не смог сдержать самодовольной улыбки, услышав, как Дестини говорит с лошадью, хвалит и его, и самого шейха. Приятно было знать, что она все-таки поддается его привлекательности, хотя и не выдает этого. Но его желание, которое закипало каждый раз, когда она оказывалась рядом, забурлило еще сильнее. Вчера, когда он провожал ее через сад… будь они в любом другом месте, он поддался бы влечению. Поцеловал бы ее. Впервые с тех пор, как Зафир принес клятву служить своему народу, ему захотелось избавиться от обетов.

Теперь он смотрел, как Дестини протягивает руку, позволяя Машиду ее понюхать. Она не двигалась, но конь поддался любопытству и подошел ближе. Она потрогала его морду, а потом осторожно взялась за узду.

– Вам нужна помощь? – Зафир решил, что лучше дать знать о своем присутствии, иначе он может напугать и ее, и коня.

– Вы давно здесь? – Дестини покраснела, наверняка волнуясь о том, что он мог услышать ее недавние слова.

– Только что подошел.

Она слегка расслабилась, а потом обернулась к лошади:

– Я вычесываю его, и тем самым прикасаюсь везде, приучаю его к своим рукам. Когда он привыкнет, я начну работу.

Мысли Зафира немедленно переключились на то, как она могла бы прикасаться везде к нему самому; впервые в жизни он позавидовал коню. Эта женщина вызывала в нем все новые и новые эмоции, которых он не испытывал раньше.

Дестини отвернулась от него и принялась вычесывать блестящую черную шкуру Машида. На ней были традиционные западные бриджи для верховой езды, но в отличие от ее одежды в Англии сейчас она надела длинную блузу, закрывавшую руки и сексуальную попку, которую Зафир успел рассмотреть при первой встрече. Она подчинялась традициям его страны настолько, насколько позволяла ее работа. Зафир был благодарен за это, но не мог не думать, как она будет выглядеть в шелковых одеждах женщин его страны. Он обязательно должен узнать это до ее отъезда, подарить ей полный наряд.

– Хорошо, я подожду.

Дестини обернулась, не убирая руку с бока Машида:

– Чего?

Зафир секунду не мог говорить, никто не обращался к нему таким тоном.

– Я хочу посмотреть, как вы работаете. – Его тон был резким, челюсти сжались в ответ на вызов в ее глазах.

– Я не работаю при зрителях.

– Я не зритель, а владелец этого коня. И шейх Кезобана. Я никому не позволяю работать с моим конем, если не знаю в точности, что происходит.

Какая гордость у этой женщины! Разве она не знает, что он получает все, что хочет и когда хочет?

– Тогда мы зря теряем время друг друга, – заявила она, выбивая его из равновесия, словно под ним сдвинулся песок бархана. Кто здесь отдает приказы? Но Дестини смотрела ему прямо в глаза без тени застенчивости, которую он видел вчера, наоборот – с яростной решимостью.

– Вы можете помочь лошади? – рявкнул он на грани потери терпения, не только из-за ее наглости, но и из-за того, как отзывалось на нее его тело.

– Да, могу, хотя его хозяину тоже не помешала бы помощь. – Она говорила негромко и спокойно, но в ее голосе была очевидна неодолимая сила. Возможно ли, что она знает, как он сам терзается виной за потерю Табины, за то, что не прислушался к ее мольбам?

– Вы здесь не для того, чтобы анализировать меня.

Но, возможно, его присутствие усиливает проблему. Возможно, Машид чувствует его вину… Однако это слишком сложно – Зафир никогда не занимался копанием в своих эмоциях.

– Когда я работаю с лошадью, то неизбежно работаю и с владельцем. – То, как слегка приподнялись ее изящные брови, придавало ей высокомерный вид, который Зафир находил удивительно привлекательным. В это он тоже не хотел вдумываться. Пора собраться с силами.