Рыжее счастье - Леся Андреева Страница 7

С удовлетворением клею скотчем к стене последнюю листовку и без сил сползаю на пол. Если честно чувство азарта и предвкушения давно улетучилось. Расклеивая восьмую листовку я начала сомневаться, на пятнадцатой все мои нервы были напряжённы до предела, и вот теперь меня одолевает жуткое волнение и я даже немного побаиваюсь. Мало ли, как отреагирует Платонов на мою выходку. Хотя, хочу заметить, все честно. Око за око, зуб за зуб, фото за фото. Он ведь первый начал всю эту ахинею с моей фотографией!

Подобные заверения мало помогали, и я всерьёз задумалась о том, что, возможно, не стоит мне сегодня идти на занятия. Пережду бурю дома, а к среде Дмитрий остынет. Наверное.

Как шпион мирового класса крадусь по стеночке к выходу. Я практически достигла своей цели, когда услышала знакомые голосы. Сердце готово буквально выпрыгнуть из грудной клетки, а с ладоней можно водицу в баночку собирать. Черт! И спрятаться то негде!

Быстро оглядываюсь в поиске укрытия, которым, в итоге, становится горшок с монстерой.

– Что будешь делать?, – это Арсенюшка, и очень надеюсь, что они просто обсуждают планы на вечер.

– Я еще не решил, но Потёмкина сама напросилась, – голос то зловещий какой. Все-таки значит не планы… Эх, ну я хотя бы помечтала.

– Димон, ты уверен, что это она?, – а вот и правильно! Молодец Арсений! Отпираться буду до последнего!, – да и если даже она, ты как бы тоже не цветочек полевой. Вчера кто запостил её фотку?!

– Да я ей рекламу магазина бесплатную сделал! А она мне тут мстит. Что это вообще такое "страстный мангуст"? Она нормальная, нет?!

Я так возмущённо сопела в этих жутких цветах, что меня не услышали только чудом. Но чудо длилось недолго, а точнее, пока один дебил, которого Толиком звать, не подкинул мне свинью.

– Потёмкина! А ты чего тут сидишь? Ты вроде цветы должна опылять, а не по горшкам всяким тариться!, – ой дура-а-а-ак, кто ж тебя за язык то тянул, Анатолий!

И смеется то как, думает шутку смешную сказал.

В душе тлеет слабый огонёк надежды, что Платонов не услышал ГРОМКОГО баса Толика. Я вся буквально сжалась и даже глаза открывать боюсь. Секунда, вторая, но ничего не происходит. Господи, неужели повезло?

Я медленно открываю один глаз, но передо мной никого нет. За несколько минут коридор будто вымер. И даже Толян куда-то испарился.

– А теперь аккуратно поворачиваешься на встречу своей судьбе, Али-и-са, – от его шепота у меня волосы дыбом встают, – и без резких движений, пчела.

Я медленно, следуя указаниям, поворачиваюсь лицом к злодеюке. Платонов довольно лыбится, уже чувствуя себя победителем. Но я что, дура что ли совсем, стоять и смотреть, как меня казнят?!

Резко наклоняюсь и успеваю прошмыгнуть мимо парня.

Вслед мне доносится злющее "А ну стой, Потёмкина!", где-то рядом в истерическом хохоте заходится Арсений, которому я чуть позже устрою тотальный вынос мозга, но пока меня уже не остановить.

Я попой чувствую, как Платонов шаг за шагом сокращает расстояние, но все равно бегу. Так я хотя бы буду знать, что пыталась спасти свою бедную шкурку.

Парень настигает меня за воротами вуза, буквально сбивает меня с ног, и мы падаем в огромный сугроб.

– Ну вот ты и попалась, пчёлка!

– Хватит! Достал, Платонов! Чего тебе от меня нужно?! Ну что ты пристал, а? Иди найди себе другую игрушку, у меня уже нервы сдают!

Пытаюсь выдавить из своих глаз слёзы, но мои запасы, кажется, совсем на нуле. Вспомнила! Мы же на прошлой неделе с Асей мелодраму новую в кино смотрели. Я там так ревела, так ревела… Так что, удивляться нечему, все выплакала, запасы, пока еще, не восстановились.

– Что, Потёмкина, и слезу то пустить не получается?, – Димочка ржёт как последний конь, а я отпихиваю его в сторону и быстро поднимаюсь на ноги.

Всё, обиделась я. Это ж надо, сомневаться в моих способностях! Иди ты в пень, олень парнокопытный!

Платонов направляется следом за мной, но его отвлекает какая-то девушка. Кажется, это Шурочка. Вот и пусть катится к своей стерве, ему рядом с ней самое место.

Очень злая и голодная я топаю на остановку. Сегодня не приходится ожидать транспорт 20 минут, как это было несколько дней назад.

Я захожу в автобус и слышу, как позади меня громко зовет Платонов. Молюсь всем богам, чтобы парень не успел добежать до остановки, и высшие силы, видимо, наконец решили сжалиться надо мной. Платонову остаётся буквально метра два, когда двери за мной захлопываются и я удовлетворённо показываю парню язык. Со зрением у меня не очень, но мне кажется, что у Дмитрия появляется грусть на лице, и взгляд этот его печальный. Да нет, показалось. Завтра же надену свои контактные линзы.

Домой я поднимаюсь с чётким осознанием того, что сейчас мне влетит от тёти. Но на мое удивление госпожи Потёмкиной, она же Маргарита Вениаминовна, она же моя крёстная, она же мой начальник, в квартире нет. Я разговаривала с ней сегодня, и ужинать мы должны были вместе. Видимо задержалась у Миши, но тем то и лучше! Я с этим Платоновым, будь он неладен, совершенно забыла про книжный. Не отработала – минус денежки за сегодня, плюс небольшой штраф, и вот у меня уже не хватает нескольких ценных купюр в зарплате. Работа есть работа, и поблажек мне моя родственница делать не желала.

Пока я подсчитывала сумму убытка, в моем рюкзаке заиграла любимая мелодия.

– Маргарита Вениаминовна, я вас уже потеряла. Приличные люди никогда не опаздывают на ужин, а еще они…

– Так, языкастый ты мой племяш. До меня тут дошли кое-какие слухи. Говорят наш, любимый всеми, книжный сегодня не работал. Удивительно, ведь буквально час назад ты говорила, что стоишь за стойкой. Немножечко напрягает меня эта несостыковка, осадок такой неприятный, знаешь ли.

– Ну Ри-и-и-та, ну замоталась я, с кем не бывает?! Что сразу осадки какие-то откладывать?, – тетя прыскает со смеху, и мои булки слегка расслабляются.

– Ладно, на первый раз прощаю, но чтобы завтра как штык, и про пчелу не забываем! Ой, Алиска, я чего звоню то. Тут такое дело… эм…

Хм, странно. Чтобы тётя, и не нашла подходящих слов? Да и голос меняется за секунды и у меня складывается ощущение, что Рита волнуется.

– Ты сегодня еще у Миши побудешь, да? Рит, не переживай, все нормально. Я ведь уже не маленькая.

– Алиска,