(Не)счастливого Рождества (СИ) - Мила Гусева Страница 7

Ксавье усмехается сквозь поцелуй и неожиданно резким движением приподнимает ее за талию и усаживает на дыбу. Плохо закреплённая конструкция шатается, и Уэнсдэй инстинктивно вцепляется в брёвна. С тихим лязгом оковы смыкаются вокруг ее левого запястья. А через долю секунды — вокруг правого.

— Ты правда думала, что я не разгадаю твоих намерений? — на уровне едва различимого шепота выдыхает Ксавье, отстранившись буквально на пару сантиметров. На его лице сияет раздражающе победная улыбка.

Уэнсдэй тяжело дышит, глядя на него исподлобья. Сердце бешено колотится в клетке из рёбер.

Она не готова так быстро признать поражение.

Дергает руками в попытках освободиться, но кандалы весят не один килограмм, и успеха ей не добиться никакими усилиями.

— Ты даже не знаешь, как обращаться с этой конструкцией, — пусть она не может причинить физическую боль, ядовитый сарказм все ещё при ней.

— Все-таки ты правда невысокого мнения о моих умственных способностях, — Ксавье вовсе не выглядит уязвлённым, и Уэнсдэй почти шипит от бессильной ярости.

Он обводит причудливое сооружение из дерева и металла задумчивым взглядом и, сообразив, тянет одну из лежащих на полу цепей. Тяжёлые оковы больно врезаются в ее тонкие запястья и тянут назад.

Уэнсдэй вынуждена признать, что эта боль действует возбуждающе. Принимая правила игры, она откидывается назад, опираясь локтями на брёвна. Звенья цепей, лежащие за ее спиной, приятно холодят обнаженную кожу.

Жар между бёдер усиливается, мышцы внутри сводит тянущей судорогой, и она машинально раздвигает ноги. Но Ксавье явно намерен поиздеваться над ее терпением. И хотя зелёно-карие глаза явственно темнеют от желания, он не спешит приступать к делу. Зафиксировав цепь вокруг одного из столбиков, он мучительно медленно проводит пальцами по внутренней стороне бедра. От этого почти невинного прикосновения ее сердце проваливается куда-то вниз. Уэнсдэй подаётся навстречу его ладони настолько, насколько позволяют наручники. Ксавье быстро убирает руку. Она не может сдержать разочарованного стона.

Отчаянно хочется закрыть глаза, чтобы полностью сконцентрироваться на острых ощущениях, но Аддамс опасается, что в таком случае пожар внизу живота станет совершенно невыносимым. Поэтому она заставляет себя смотреть — пристальным, немигающим взглядом. Челка падает на глаза, но оковы не позволяют дотянуться, чтобы ее поправить. Внимательный Ксавье замечает это и тянется к ней рукой, чтобы заправить за ухо выбившийся локон. Несмотря на все происходящее, это слишком интимный жест — она ловко уворачивается от прикосновения.

Он делает шаг вперёд, устраиваясь между ее разведённых ног. Дразнящими движениями пальцы Ксавье касаются ее ключиц и скользят вниз, задевая тяжело вздымающуюся грудь с напряженными сосками. Она почти ненавидит себя за то, что выгибается навстречу его рукам. Он медленно опускается ниже, касаясь выступающих косточек на бёдрах, и избавляет ее от остатков одежды. Уэнсдэй чувствует, что его пальцы бьёт мелкой дрожью, и уголки ее губ едва заметно приподнимаются в торжествующей улыбке. Плевать, что запястья скованы тяжёлыми кандалами — власть по-прежнему в ее руках.

Их взгляды встречаются — весенняя зелень против бездонной черноты.

Тёмные тона всегда сильнее светлых.

Ксавье опускает глаза, и даже в скудном освещении подвала заметно, что на его щеках вспыхивают красные пятна.

Аддамс обхватывает его бедра своими, и Ксавье склоняется над ней, вжимая в неровную деревянную поверхность. Она морщится, когда чувствует, что мелкие занозы впиваются в спину. От неудобной позы быстро затекают скованные руки. Но все это отступает на задний план, когда его язык скользит по впалому животу, спускаясь все ниже. Уэнсдэй приходится закусить губу, чтобы сдержать стон.

Она наконец позволяет себе прикрыть глаза.

Губы Ксавье касаются ее клитора, и это похоже на разряд мощностью в тысячу вольт. Никогда прежде она не предполагала, что ее тело способно на такие острые ощущения. Возбуждение концентрируется в одной точке — там, где его горячий язык раздвигает влажные складочки. Ксавье легко проникает в неё двумя пальцами, начинает двигаться дразняще медленно.

Уэнсдэй этого недостаточно. Прикосновения губ и рук слишком мягкие.

Она отчаянно хочет почувствовать внутри его член.

Пульсация мышц вокруг его нежных пальцев становится невыносимой пыткой.

— Стой… — из-за сбившегося дыхания ей не удаётся придать голосу обычную твёрдость. Это звучит почти как просьба. Отвратительно. — Я хочу по-другому.

— Кажется, ты немного не в том положении, чтобы диктовать условия.

Глаза Уэнсдэй по-прежнему закрыты.

Она не может видеть его лица, но, судя по интонации, Ксавье улыбается. В бессильном гневе она предпринимает ещё одну попытку освободиться, но умельцы Средневековья явно были мастерами своего дела — кандалы держат крепко.

— Если ты хочешь, ты всегда можешь попросить, — продолжает он, не прекращая толкаться пальцами внутри неё. Изгибает кисть, меняя угол проникновения. Очередной электрический разряд пронзает тело, и она сильнее закусывает губу, ощущая во рту металлический привкус собственной крови.

Нет, ему не по силам заставить ее опуститься до мольбы.

Ксавье увеличивает амплитуду движений, добавляя ещё один палец, и снова припадает губами к клитору.

Удовольствие накатывает обжигающими волнами. Аддамс невольно задерживает дыхание — ощущения становятся еще ярче, перед глазами возникают цветные вспышки. Кислород догорает в лёгких. Пульс стучит в висках.

Ещё несколько движений.

Ещё несколько секунд.

Он резко убирает руку и отстраняется, оставляя невыносимую пустоту. Уэнсдэй распахивает глаза — Ксавье тяжело дышит, опираясь руками по бокам от ее дрожащих бёдер. Взмокшие волосы падают на лоб, глаза затуманены желанием, но каким-то невероятным усилием ему удаётся сдерживать себя.

— Тебе нужно только попросить.

А он упрямый.

Впрочем, будь это не так, его бы здесь не было.

Мозг Уэнсдэй категорически отказывается генерировать хоть немного остроумный ответ. Все чувства, мысли и желания сконцентрированы между раздвинутых бёдер. Это почти больно, и вовсе не в приятном смысле.

Чаша весов неумолимо склоняется в одну сторону.

Она непременно отомстит за это унижение.

— Я хочу, чтобы… — ей не удаётся подобрать подходящие слова. Уэнсдэй Аддамс не умеет просить, только требовать. Вот только в голову не идёт ни одной более-менее благозвучной формулировки.

Поморщившись, она сдаётся.

— Трахни меня.

И коварно улыбается, наслаждаясь произведённым эффектом. Щеки Ксавье вспыхивают пунцовым румянцем, но всего через секунду зеленые глаза ещё сильнее темнеют от возбуждения. Заметно дрожащими руками он быстро расстегивает ремень, а затем и молнию на брюках.

Он рывком подтягивает Уэнсдэй ближе к себе. Она наконец ощущает твёрдую головку члена, упирающуюся в истекающие влагой складки, и сама инстинктивно подаётся навстречу. Ксавье резко толкается вперёд. Уэнсдэй с глухим стоном выгибает спину, сраженная восхитительным чувством наполненности. От этого движения цепь кандалов натягивается, стальные оковы обжигают запястья, и режущая боль многократно усиливает ощущения.

Ксавье