Творцы собственного счастья - Мира Айрон Страница 7

На следующий день Маша привезла на работу маленькое чёрное платье на плечиках и в чехле. Платье выбрала не слишком короткое и достаточно закрытое.

Пришлось также надеть юбку с блузкой, колготки и сапоги, чтобы не выглядеть потом в платье нелепо. Клиентка ушла в семнадцать пятьдесят пять, и Маша сразу начала приводить себя в порядок.

Через десять минут она была полностью готова, но Саша до сих пор не позвонил. Подождала ещё пять минут и решила сама набрать Саше. Саша не ответил, но Машу это не смутило. Саша — ответственный водитель, и старается не говорить по телефону во время езды.

Накинув длинный пуховик, который носила с юбками, платьями и сапогами, Маша вышла на улицу. Решила подождать Сашу на крыльце. На улице было достаточно тепло, но начинался снегопад и поднимался ветер.

Набросив капюшон и отвернувшись от ветра, Маша достала из кармана телефон, собираясь вновь позвонить Саше. И тут Саша позвонил сам.

— Привет, Саша, ты где? — удивлённо заговорила Маша.

— Маша, прости, пожалуйста, не смог раньше предупредить, — голос Саши звучал как-то приглушённо, так, будто Саша специально пытался говорить тише.

— У тебя случилось что-то? — Маша не на шутку испугалась.

— Да, случилось. То есть, случилось, но не у меня. Дело в том, что Настя утром вернулась из командировки, а днём я приехал к ней, чтобы отдать Лесли.

«В принципе, можно и не продолжать, этого вполне достаточно!»

Если можно было бы мысленно гомерически хохотать, то именно это происходило с Машей.

— Смотрю — а у Насти щёки горят, ну видно, что жар. И голоса почти нет, — Саша не услышал ни мысли Маши, ни её мысленный гомерический хохот, потому озабоченно продолжал, словно приглашая Машу посочувствовать Насте и разделить его переживания. — Температуру измерили — тридцать восемь и пять, и горло красное, воспалённое.

— А как ты узнал, что горло воспалённое? — ну не хотелось Маше сопереживать и быть великодушной, хоть это и было совсем не похоже на неё.

— Посмотрел, конечно, — как нечто само собой разумеющееся выдал Саша. — Вот такие дела. Я в аптеку сразу побежал, у Насти дома никаких лекарств нет, она очень несобранная, и безалаберно относится к своему здоровью. Пошёл, а телефон забыл, потому и не ответил на твой звонок.

— Так разволновался, что телефон забыл? — Маша провела указательным пальцем по перилам, смахивая уже образовавшийся, но пока ещё тонкий и лёгкий слой снега.

— Маша, ты обижаешься? — грустно спросил Саша.

— Нет.

— Правда не обижаешься? — немного воспрял Саша. — Обещаю, мы с тобой обязательно сходим в театр. А тут ситуация такая, понимаешь… Не могу же я бросить Настю в беде, ведь у неё никого здесь нет, кроме меня.

Маша подумала о том, что Саша абсолютно прав. И это счастье, что у Насти есть такой человек, как он. Немного странный, со своими тараканами, но заботливый и любящий. Осталось только дождаться, когда же сама Настя это поймёт и оценит.

Однако Саше о своих мыслях Маша говорить не собиралась. С Сашей необходимо было порвать раз и навсегда, без шансов, без последующих поползновений с его стороны.

— Саша, прошу, не заставляй меня радоваться чужой болезни, ведь этого ни в коем случае нельзя делать. А ты меня вынуждаешь.

— В смысле? — непонимающе пробормотал Саша.

— Я рада, что наш поход в театр сорвался, Саша, честное слово. Я как раз сегодня хотела сказать тебе, что друзьями мы не останемся, а совместный поход в театр сегодня первый и последний. Сейчас мы попрощается с тобой, Саша, и я внесу твой номер в чёрный список. Пожалуйста, не пытайся больше напомнить о себе. И о том, где я работаю, забудь.

— Маша, но так нельзя…

— Можно. Можно, Саша. Вам с Настей я желаю всего самого наилучшего, но ко мне даже не пытайся приблизиться. С некоторых пор я категорически не выношу нерешительных мужчин.

Саша пытался ещё что-то сказать, но Маша нажала отбой и тут же заблокировала номер Саши.

— Вот так, — сказала она, положила телефон в карман, повернулась к лестнице и оказалась лицом к лицу с Артёмом.

— Так и знал, что спектакль вовсе не сегодня, а вчера был, — обманчиво спокойно заговорил Артём, пристально глядя на Машу.

Маша почувствовала, как лицу становится жарко. Она ведь допускала мысль о чём-то подобном, но всё же Артёму удалось её подловить.

— Машина твоя где? За углом спрятал? — спросила Маша, оглядевшись.

— Да, — кивнул Артём.

— Знаешь, Артём, мне бы раньше и в голову не пришло, что ты можешь следить за мной, но с тех пор, как мы расстались, ты начал открываться с новых сторон. Хотя нет, не так. Сначала ты начал открываться с новых сторон, а потом мы расстались.

— Раньше бы не пришло в голову, а сейчас пришло?

— Приходило, — кивнула Маша. — Но всё же ты оказался хитрее, чем я думала.

Артём придвинулся ближе и ловко застегнул до верха молнию Машиного пуховика, а потом начал застёгивать пуговицы на вороте.

— Холодно становится, — пояснил он.

Маша стояла, опустив глаза.

— Ты неправильно выразилась, Маша. Ты сказала: «Как только мы расстались». Но мы не расставались, Маша. Просто однажды… в день, который стал самым тяжёлым и плохим днём в моей жизни, ты от меня ушла. Я ведь до сих пор не осознал это до конца, Маша.

— Что тебе надо, Артём? Чего ты хочешь?

— Пока просто спокойно поговорить. Мы так ни разу и не поговорили нормально с тех пор, как… ты ушла.

— Хорошо, давай поговорим, — Маша кивнула и подняла глаза.

— Поужинаем в хорошем месте и поговорим. Пойдём в машину.

— Я поеду на своей, следом за тобой.

— Хорошо, — Артём не стал спорить, так как боялся спугнуть Машу.

Он чувствовал, что сейчас Маша обманывать не станет и не сбежит, раз уж согласилась поговорить.

Артём проводил Машу до её машины и пошёл к своей. Так они и поехали: Артём впереди, а Маша следом.

Глава 4

Маша смотрела на Артёма и размышляла о том, что ей нравится, как он держится и ведёт себя. Он не смотрит на неё виноватым и умоляющим взглядом, как смотрел в тот злосчастный и ужасный период — первый месяц после их расставания. Не умоляет простить его.

И в то же время, Артём не выглядит высокомерным и не чувствующим себя виноватым ни в чём, обвиняющим, во всём правым.

Сейчас Артём был очень серьёзным, немного растерянным и