Сводные. Ты (не) можешь меня любить - Ника Лисицына Страница 7

Оля…

То, что происходит в зале заседания меня не просто ошеломляет. Это меня приводит в ужас.

Прав был Макс, когда говорил о смещении отца. Прав во всём. И теперь он сам готов ввязаться в опасную игру, чтобы защитить компанию.

Сумма, которую мне предлагали за акции нашей семьи была действительно внушительной. Но то, как отреагировали присутствующие на слова Макса о том, что это всего лишь крохи, дало понять, что он прав.

Эти гады просто хотели поиметь нас. Нажиться на тяжёлом и кропотливом труде отца, вышвырнув его самого из компании.

Макс не позволил этому случиться.

Но откуда у него такие знания и умения? Как он мог скрывать свою истинную натуру все эти годы? Потому что я уверена, что за те пять лет, что его не было рядом, он бы не успел обучиться всему тому, что делает сейчас.

А сейчас он твёрдо намерен вступить в схватку с этими толстосумами.

– Макс, – шепчу я, когда все члены совета покидают конференц зал. Кто-то откровенно злится, кто-то психует, но вынужден смириться. И лишь двое из членов совета довольно скалятся. – Макс, мне страшно.

– И чего же ты боишься, Барби? – спрашивает он, глядя на меня довольным взглядом.

– Ты хоть понимаешь, что теперь будет?

– А что будет? – спрашивает, разворачиваясь на крутящемся кресле и упираясь в меня пронизывающим взглядом. – Ты о том, что теперь я занимаю должность президента?

– Да, и об этом тоже, – говорю я. – Ты же знаешь, что они не позволят тебе это сделать?

Он не может быть таким глупцом, чтобы не осознавать масштабы возможной угрозы.

– И что они могут предпринять? – усмехается Макс. – Всё законно.

– Но они хотели другого…

– И они зубы обломают, стараясь это у меня забрать, – резко отвечат он, и я отшатываюсь.

Непроизвольный страх проносится по моей спине холодком, поднимаясь по позвоночнику мелкими мурашками и делая мои ладони липкими.

Раньше Макс не был таким жёстким. На его губах всегда играла шальная улыбка. Но теперь…

– Что… что ты задумал?

Макс поднимается и медленно надвигается на меня.

Сглатываю вязкую слюну, и отступаю.

– А что я мог задумать, Барби? – спрашивает он негромко, зажимая меня к стене.

Он такой огромный, нависает надо мной, и меня начинает мелко потряхивать.

Мне действительно страшно. Я не ожидала увидеть Макса ТАКИМ!

– Я лишь хочу сохранить компанию, которую построил мой отец. Только и всего.

– Он и мой отец! – восклицаю, но получается какой-то писк.

– Приёмный, – поправляет он.

– Да, – сглатываю. – Приёмный.

Я замолкаю, глядя на Макса, как кролик на удава.

В голове тут же вспыхивает, как ещё вчера он так же зажимал меня к стене, и…

Щёки тут же обдаёт жаром.

– Тогда что именно тебя ещё беспокоит, Барби? – его голос тягучий, чуть с хрипотцой. Словно он тоже думает о вчерашнем.

– Мне страшно, – шепчу я.

– Думаешь, что они посмеют тебе навредить? – спрашивает.

Его губы так близко к моим. Дыхание опаляет щёку.

Мне даже дышать трудно.

– Тебе, – выдыхаю я.

– Что? – удивляется он и чуть отстраняется.

– Они способны навредить тебе, – повторяю я.

– Мне? – В его глазах отражается шок. – Ты что же, обо мне беспокоишься?

Собравшись с силами, сжимаю ладони в кулаки и отталкиваю негодяя.

– Ты — мой брат! – говорю я. – И конечно я за тебя волнуюсь. А как должно быть иначе?

– Барби, ты ли это? – усмехается Макс. – Ещё вчера ты стонала в моих руках, а сейчас вдруг вспомнила, что я твой брат?

– Сводный брат! – заявляю я. – И я не стонала. И вообще, вчера ты перешёл все границы дозволенного.

– Правда? – по губам его скользит улыбка.

– Если они тебе навредят, как думаешь, что случится с отцом? – решаю перевести всё в нужное русло. – Он не простит себя никогда. Это будет для него ударом и…

– И ты будешь сожалеть о том, что мы так и не закончали начатое, верно? – словно змей искуситель, шепчет он мне на ухо.

Жар прилипает к щекам. Внизу живота всё пульсирует. Ладони покалывает от желания коснуться его. Запутать пальцы в его волосах и притянуть ближе.

– Ну же, Бабри, скажи это, – шепчет он.

– Нет, – отвечаю хрипло. – Просто отец будет подавлен, – выдыхаю.

Отстраняется, заглядывая в мои глаза.

– В таком случае, – говорит он негромко, но таким тоном, словно чувствует мои мысли, будто знает, что всё внутри меня сжимается от его присутствия. – В таком случае я постараюсь быть осторожным, – заканчивает он, заглядывая в мои глаза.

– Отпусти меня, – выдыхаю, потому что держусь только на упрямстве.

– Малышка, – словно шёпот. – Я тебя и не держу, – говорит он и отстранятся. Отходит к столу и начинает собирать бумаги.

Прикрываю глаза, снова стараясь научиться дышать.

Он просто играет с тобой, Оля. Этот засранец испытывает тебя на прочность. Нельзя поддаваться ему.

Но как же трудно устоять. От одного его взгляда мои трусики становятся мокрыми. От голоса и вовсе голову кружить начинает. Все связные мысли просто вылетают из неё, оставляя только одно — желание.

А этот гад точно знает, как действует на меня. И пользуется.

Приведя дыхание в норму, открываю глаза, и снова встречаюсь с его взглядом.

Ухмыляется.

Точно знает о моих метаниях.

– С тобой всё в порядке, сестрёнка? – спрашивает таким голосом, словно и не было ничего.

– В полном, – отвечаю резко. Потому что злость накатывает. На него, на себя, на ситуацию в целом.

Господи, как же я его ненавижу. Ненавижу и хочу. А это ещё хуже.

– Отлично тогда, – говорит он. – В таком случае мне пора работать. Надеюсь, что к моему возвращению ты приготовишь дома ужин? Не хотелось бы таскаться по ресторанам, когда у меня есть такая… заботливая младшая сестрёнка, – усмехается он.

– Никакого ужина, – говорю я. – И вообще, хочу тебя попросить не приходить сегодня в наш дом.

– Что?

– У меня сегодня вечеринка. Будут только мои друзья. Поэтому переночуй где-нибудь в другом месте. В отеле, например.

Его взгляд опаляет получше огня.

– Вечеринка, говоришь?

–