Жаклин Бэрд - Мой итальянец Страница 8

— Огромное тебе спасибо, — с сарказмом протянула Келли, все больше злясь на то, как скоропалительно Джуди выразила свое негативное отношение к Джанни. Однако в своем положении спорить она не могла: ведь это Джуди наняла ее на работу. Закусив губу, чтобы не наговорить лишнего, Келли поднесла бокал к губам и отпила глоток вина.

Джуди не уловила сарказма в ответе Келли.

— Пожалуйста.

Взглянув на изящные золотые часики на запястье, Джуди взяла пульт и включила телевизор.

Ну и что, если у Джанни мозолистые руки и ему приходится тяжким трудом зарабатывать себе на жизнь? Разве это делает его менее привлекательным? Не сказала бы, подумала Келли. Мечтательная улыбка тронула ее губы. Она живо представила его обнаженное бронзовое тело. Келли едва могла дождаться пятницы: так по нему скучала.

— Интересно, куда это запропастился Карло… что-то он очень задерживается.

Голос Джуди вывел Келли из задумчивости. В этот момент дверь распахнулась, и в комнату вошел Карло Бертони.

— О господи! Что случилось? — Джуди вскочила и бросилась к мужу.

Глаза Келли округлились, когда она увидела, в каком состоянии был муж Джуди. Одна рука на перевязи, голова забинтована. В лице ни кровинки. Он страдальчески морщился.

Всему виной была мачта его яхты, которая упала и сломала ему руку. Пришлось ехать в больницу, где ему сделали рентген, наложили пять швов на голову и гипс на руку. Но было очевидно, что он больше страдал не от своих ран, а оттого, что не сможет участвовать в соревнованиях, которые состоятся на следующей неделе. Тут Джуди напомнила ему о том, что следующим вечером в Вероне состоится последний оперный спектакль на открытом воздухе, где им отведены почетные места.

На следующий день Карло Бертони наотрез отказался ехать слушать оперу. У него раскалывалась голова, и он хотел остаться дома с Андреа, предложив Келли поехать на спектакль вместо него. Джуди это мало устраивало, но, поскольку она ни за что на свете не пропустила бы столь важное в светской жизни событие, она согласилась.

Таким образом, Келли, в своем розовом шифоновом платье и расшитом бисером жакете, оказалась в этот вечер, в девять часов, вместе с Джуди на античной арене.

В центре огромной арены, перед оркестровой ямой, около сцены было отгорожено квадратное пространство, заставленное белыми стульями. Пока они пробирались на свои места, Джуди объяснила, что белые стулья предназначены для элиты. Места на серых стульях, позади белых, были пронумерованы, а на древних каменных ступенях, возвышавшихся амфитеатром до самого верха арены, места были ненумерованные.

Ночное небо, усыпанное звездами, заменяло крышу. Как всегда перед началом спектакля, атмосфера была наэлектризована. Келли с интересом оглядывала все вокруг. Свободных мест не было, за исключением нескольких пустых стульев перед ними.

— Просто потрясающе.

Она повернулась к Джуди, но ее спутница разглядывала только что прибывших зрителей.

— Вот кого я называю потрясающим. — Джуди повернулась к Келли. — Не правда ли, это самый красивый мужчина, которого ты когда-либо видела?

Проследив за ее взглядом, Келли подскочила на своем стуле.

— Граф Джанфранко Мальдини, самый завидный холостяк в Европе, а возможно, и в мире. Видишь, Келли? Этот человек наделен всем. Какой стиль, какие манеры. Красив как дьявол и неприлично богат.

Келли не могла поверить своим глазам. Человек, проходящий к стульям, стоящим впереди них, был воплощением элегантности. Безукоризненно сшитый темный костюм сидел на нем как влитой. Из-под рукавов пиджака выглядывали манжеты ослепительно белой рубашки, на манжетах сверкали золотые запонки.

Келли тряхнула головой. Нет, этого не может быть…

— Кто это, ты сказала?

Она была совершенно сбита с толку. Мужчина был копией Джанни, но с одной существенной разницей. Он выглядел старше. Не было заметно и искорок смеха, вспыхивавших в глазах Джанни. У этого мужчины было холодное, надменное лицо.

Джуди бросила на нее возбужденный взгляд.

— Граф Джанфранко Мальдини. Их фамильное поместье находится в Ломбардии, а огромные владения — повсюду в мире. Карло знаком с ним и надеется договориться о поставках вина с виноградников Бардолино, принадлежащих графу, в Англию.

Келли зажмурилась в надежде, что видение исчезнет. А когда вновь открыла глаза, увидела, что у этого потрясающего красавца нос был так же искривлен, как у Джанни.

— Как, ты говоришь, его зовут? — спросила Келли, все еще не веря своим глазам.

— Джанфранко.

— Разве это не два имени?

— Нет. Джанпауло, Джанкарло, Джанлука — это довольно популярные имена. Особенно в такой аристократической семье, к которой принадлежит Джанфранко Мальдини, — прошептала ей Джуди, и тут, к ужасу Келли, она поднялась и сказала что-то по-итальянски этому человеку.

К горлу Келли подступила тошнота. Это был Джанни, ее Джанни, но таким она его никогда не видела. Высокий и изысканный, он был до мозга костей аристократом.

Почувствовав горькое унижение, Келли съежилась на своем стуле. Ее сердце мучительно сжалось. Он солгал ей, сделал из нее полную дуру.

— А это Келли Маккензи, няня моего сына. Келли, — Джуди обратилась к ней, и Келли ничего не оставалось, как встать, чтобы быть представленной графу Мальдини.

— Ах, Келли. — Его темные глаза улыбнулись ей, и она поняла: он собирается сказать, что они уже знакомы.

Она быстро протянула ему руку:

— Рада познакомиться с вами, граф Мальдини. Она уже и так предстала дурочкой в глазах этого человека, но ни в коем случае не должна допустить, чтобы ее глупость стала очевидной Джуди Бертони. Ее рука утонула в его ладони, и, удивленно посмотрев на нее, он поднес ее руку к своим губам. Она почувствовала, как ее пронзило током до самых пят, и он, дьявол, понял это, и по его смеющимся глазам было видно, что он потешался над ней.

— Как вам правится наша страна? — вежливо спросил он.

— Очень милая страна.

Она была почти в шоке, но суровое испытание для нее еще не закончилось. Он представил ее и Джуди двум женщинам, которые были с ним.

Его мать, седовласая дама лет шестидесяти, хотя выглядела она значительно моложе, мельком взглянула на Келли и произнесла что-то приличествующее случаю.

Другой даме было лет тридцать. Она была красива и великолепно одета. Одна ее рука покоилась на руке графа, другую она протянула Келли. Это была его невестка Оливия Мальдини.

— Попасть сюда — большая честь для всякой няни, добавила Оливия после общепринятого приветствия. Она оглядела Келли своими темными глазами, и покровительственная улыбка тронула ее тонкие губы.