Пенни Джордан - Вечный инстинкт Страница 8

Руби машинально погладила взъерошенные темные кудри ребенка — в тот момент, когда Сандер сделал то же самое. Их руки соприкоснулись. Она немедленно отдернула руку, не в силах подавить воспоминания. Недавно руки Сандера прикасались к ней более интимно, чем сейчас, и в этом прикосновении, кроме желания овладеть ею, было нечто, что она — по наивности и незнанию — сочла страстным влечением.

Эти воспоминания Сандер пробудил в ней своим насильственным поцелуем. В сознании ее всплыли образы, от которых невозможно было избавиться: она ощутила руки Сандера на своем теле, почувствовала его дыхание на своей коже… Но нет, нельзя думать об этом. Она должна быть сильной. Она должна сопротивляться. Он не имеет права возбуждать ее. Она больше не юная девочка. Теперь она женщина, мать, и интересы детей — выше ее собственных.

Глава 3

Голова Руби начинала болеть, в животе возникли спазмы — знакомая реакция на стресс, которая непременно завершится приступом мигрени. Но сейчас не время болеть или проявлять признаки слабости, даже если она плохо спала ночью и проснулась с ощущением тошноты.

Близнецы были одеты теперь в новые свитера и джинсы — подарки ее сестер на Рождество — и были обуты в новые кроссовки, на которые Руби потратила свои драгоценные сбережения, заметив, как хмуро взглянул Сандер на старую обувь мальчиков в свой прошлый приезд, когда его пригласили все обсудить. «Все» означало не только те приготовления, которые он уже сделал, не только их переезд в Лондон, но также и свадьбу. После чего вчетвером они должны отправиться на остров, который станет их домом. Мальчики были слишком взволнованы, чтобы сидеть на месте, и стояли возле окна, ожидая прибытия Сандера.

Приняла бы она другое решение, если бы сестры были дома, Руби не знала. Лиззи и Шарлотта прекрасно относились к ней, помогали деньгами, чтобы она могла сидеть дома с детьми, но Руби прекрасно понимала, что материальная поддержка дается им нелегко. Кроме того, они когда-нибудь влюбятся. И тогда Руби со своими близнецами будет им мешать, потому что сестры считают себя обязанными заботиться о них.

Нет, она приняла мудрое решение. Так лучше для близнецов, которые несказанно обрадовались предстоящему переезду в Лондон и с удовольствием восприняли осторожное сообщение о том, что она выходит замуж за Сандера. Так лучше и для сестер.

Фредди с надеждой шепнул маме:

— У Люка Симпсона есть отец. Он берет его с собой на футбол и водит в «Макдоналдс», и еще он купил ему велосипед.

Факт налицо: все обстоятельства складываются в пользу Сандера. Руби не могла даже отказаться от поездки в Лондон под предлогом того, что мальчикам надо ходить в школу, поскольку дети были отпущены на пасхальные каникулы.

Когда они приедут на остров, мальчики будут посещать англоязычную школу, сообщил Сандер. В эту школу ходят дети тех жителей, которые хотят, чтобы их чада выросли в англоговорящей среде.

Обсуждение будущего состояло из вопросов и ответов. Руби задавала вопросы, Сандер отвечал. Руби поняла, что Сандер предпочитает жить на острове, которым его семья владеет уже несколько веков, хотя компания Константинакоса, занимающаяся морскими перевозками, имеет представительства в самых крупных портах мира, в том числе в Англии. Сандер также рассказал, что второй человек в компании, его младший брат, изучает интернет-технологии и живет в Афинах.

Когда речь зашла об образовании мальчиков, Сандер, к великому облегчению Руби, заявил, что решительно не хочет отдавать их в интернат. В свое время они всей семьей отправятся в Англию и будут жить там, пока мальчики не окончат университет, а затем вернутся на остров.

Кроме младшего брата, у Сандера есть сестра — та самая, что привезла ему фотографию близнецов.

Так же как и младший брат, она живет в Афинах вместе со своим мужем.

— Значит, на острове поселимся только мы с тобой и мальчики? — осторожно поинтересовалась Руби.

— Ведь это нормально, не так ли? — заметил он. — Настоящая семья, включающая отца, мать и их детей.

Наверное, это было очень глупо, но Руби еще не задумывалась над тем, как они будут жить. Может быть, она боялась об этом думать?

Ей легче было заниматься текущими делами, чем терзаться эмоциями, переполнявшими ее.

Теперь, в ожидании Сандера, написав сестрам письма, где она объясняла все, потому что была не в состоянии поговорить с ними по телефону, Руби чувствовала, что в висках у нее стало ломить, а живот скрутило от волнения. В сумочке лежали противозачаточные таблетки, которые Сандер велел ей принимать. Руби хотела было поспорить с ним, убедить, что она не собирается вступать в сексуальные отношения, но женщина все еще испытывала ужас при воспоминании о том, что произошло между ними в холле. Это было подобно огненной вспышке, мгновенной и ослепительной, которую невозможно контролировать. И Руби в тот момент почувствовала себя такой слабой и уязвимой, что совершенно потеряла власть над собой.

У них не будет других детей, предупредил ее Сандер. А хочет ли она детей от него — от мужчины, который не уважает ее, не испытывает к ней никаких добрых чувств и конечно же не любит? Ни о какой любви и речи нет. Наверное, она долгое время обманывала себя, окутывая чисто физическое влечение романтическим флером. Ее слишком часто посещали глупые мечты, свойственные наивным девочкам-подросткам. Пока Сандер не поцеловал ее, Руби была твердо уверена в том, что он никак не может подействовать на нее, никогда не пробудит в ней сексуального желания. Однако жгучий поцелуй, которым ее одарил Сандер, мгновенно уничтожил ее защиту.

Слабым утешением было то, что Сандер тоже был близок к тому, чтобы утратить самоконтроль. Возможно, это самая жестокая шутка из тех, которые природа может сыграть с двумя взрослыми людьми. Воспламенив в них желание, сломавшее все барьеры, матушка-природа оставила их безоружными перед этой страстью, которой они всеми силами противились. Если бы Руби могла вырвать желание из своего тела, она сделала бы это. Это был враг, поселившийся внутри ее, которого она должна уничтожить.

— Он приехал!

Ход ее мыслей прервал взволнованный крик Фредди. Оба мальчика бросились к двери, рывком открыли ее и стали прыгать от восторга, когда из автомобиля вышел Сандер. Он был одет в повседневную одежду: черную рубашку-поло, брюки цвета хаки и темно-желтую кожаную куртку, но было в его облике нечто, вызывающее уважение со стороны других мужчин и непреодолимое притяжение женщин, неохотно признала Руби. И не потому, что он был красив. Многие мужчины красивы. Нет, в Сандере было нечто еще — аура силы, смешанной с неукротимой мужской сексуальностью. Руби ощутила ее, когда была наивной девочкой: именно поэтому она потянулась к нему. И сейчас, став взрослой и достаточно мудрой для того, чтобы все понимать, она по-прежнему ощущала этот магнетизм, грозивший накрыть ее опасной волной.