Берта Эллвуд - Ни слова о любви Страница 8

Она подсознательно ожидала, что Серхио обнимет ее за талию под предлогом помощи, но он этого не сделал. Анна не знала, радоваться или огорчаться. Она жаждала его прикосновения и боялась его. Скорее всего, он не решается дотронуться до такого чучела, одернула она себя. Ее сердце билось так неистово, что она думала, оно выскочит из груди. Как обычно, дверь легко поддалась, когда Анна лишь нажала на нее. Она включила свет. О Боже, какой беспорядок. У нее постоянно не хватало времени на то, чтобы регулярно прибираться. И теперь она была жестоко наказана за это. Замарашка и неряха, вот так решит этот шикарный господин, и он будет совершенно прав. Серхио холодно осведомился:

— Вы никогда не запираете свое жилище?

Анна пожала плечами:

— Иногда. Это имеет значение?

Последний вопрос в переводе на обычный язык означал: «А вам-то какое дело?» Она не собиралась играть с ним в вежливую кузину. Не стоило ломать комедию.

— Значит, вы небрежны по натуре, — сухо констатировал Серхио. Надо же, как моментально изменилось его настроение. Он уже не источал сексуальное обаяние так, как за ужином. Казалось, он резко потерял к ней всякий интерес. Наблюдая за тем, как он ходит по ее мастерской, разглядывая все вокруг, совершенно игнорируя ее, Анна почувствовала ужасное разочарование.

Да перестань ты! — оборвала она себя. Не могла же она на самом деле желать его. С таким человеком нельзя играть в подобные игры, непременно проиграешь. Он живет по своим собственным правилам и жесток с теми, кто не подчиняется им. Она не должна расстраиваться. Ни в коем случае. Наоборот, она должна быть счастлива, что вдали от дедушки он стал таким, каким был на самом деле, — холодным и расчетливым. Настоящий делец. Истинный Арнотти.

Он вертел в руках пояс, над которым она работала в последнее время, включал настольную лампу, смотрел на блестящие ткани, листал блокнот, где она делала зарисовки. Анна видела свои любимые вещи в его руках и ей хотелось отобрать их у него. Какое он имел право так бесцеремонно вести себя в ее доме?

— А у вас талант. — Он повернулся к ней, положив руки на бедра, затем небрежно пожал своими массивными плечами. — Ваш дед сказал мне, что вы продаете свои платья в каком-то ларьке и едва зарабатываете себе на жизнь.

— Не смейте так говорить! — Глаза Анны вызывающе сузились.

Как он смеет? Она сжала кулаки, вонзив ногти в мягкую кожу ладоней. Если раньше она желала целовать его, то теперь ей хотелось убить его. Самодовольный хлыщ! Анна пыталась сдержаться и не наговорить грубостей, поэтому высказывала свое возмущение торопливо и сбивчиво:

— Всем надо с чего-то начинать. Мне не повезло, почему-то не предложили с самого рождения процветающую финансовую империю. Но когда-нибудь у меня будут и свои мастерские, и свои рабочие, и свои магазины! Я всего сумею добиться сама.

— Когда доберетесь до наследства, не так ли? — осведомился он с оскорбительной ухмылкой.

Анна беспомощно замолчала. Неужели дедушка рассказал ему о ее намерении продать семейные акции и вложить их в дело? Или он сам догадался? Он ведь дьявольски умен, ему было нетрудно предположить такое развитие событий.

Что бы там ни было, она не собиралась защищаться перед этим чудовищем. Она не желала «добраться до наследства», деньги ничего не значили для нее. Ведь когда она получит имущество Сантано Арнотти, дедушки уже не будет в живых, а даже мысль об этом приводила ее в отчаяние.

— Уходите. Пожалуйста. Сейчас же. — Ее зеленые глаза воинственно горели, когда она говорила это. Она выгонит его, и немедленно. Им не о чем больше разговаривать. Она не собиралась заходить так далеко, приводить его в свой летний домик, разговаривать, обсуждать такие важные вопросы, как ее будущая карьера. Пора положить этому конец.

— Так скоро? — Излом темных бровей, утонченный и повелевающий вид — все это должно было устрашить ее. Но не сработало. Анну Арнотти было не так-то легко запугать.

— Недостаточно скоро, по моему мнению. Вы знаете, где дверь. — Ледяной тон девушки не произвел ни малейшего впечатления на Серхио. Его явно забавляли попытки Анны избавиться от него.

— Я не собираюсь уходить, пока мы не обсудим некоторые детали моего визита. Я имею в виду желание вашего дедушки. Он одинокий старый человек, живет далеко от страны, в которой он родился, вдали от своей семьи. Самое малое, что мы можем сделать для него, это обсудить все плюсы и минусы его предложения. Даже если мы оба полагаем, что это сумасшествие. Предлагаю выпить кофе. Сюда, кажется? — Он махнул головой в сторону темного пролета лестницы, которая вела на второй этаж в жилое помещение.

Анна проигнорировала его. Она прикусила себе язык, чтобы не выплеснуть ему в лицо все оскорбительные словечки, которые необузданная итальянская натура подсказывала ей в этот момент. Было бы интересно посмотреть, как этот благовоспитанный человек отреагирует на эпитеты, которыми она мысленно награждала его. Хотя нет, она вряд ли испугает его этим, Серхио Арнотти умеет за себя постоять, это видно сразу. Поэтому Анна лишь молча смотрела ему вслед, когда он медленно поднимался по лестнице. Затем бросилась за ним, скинув по пути неудобные туфли, чтобы не свалиться с крутых ступенек.

Значит, он тоже считает планы дедушки безумием? И он проехал такое расстояние, чтобы приободрить старого родственника, которого никогда не видел, только из-за уважения к нему? Итальянцы просто ужас как вежливы, подумала Анна про себя.

Но все выскочило у нее из головы, когда они поднялись на второй этаж. Дверь открывалась сразу в гостиную. Настольная лампа освещала комнату. Там, как обычно, царил уютный кавардак. Но Серхио включил верхний свет, и комната сразу превратилась в захламленную нору. А он, стоящий в самом центре беспорядка, являл собой олицетворение породы и безупречности. Анна покраснела от смущения. Она тряхнула головой, и волосы каштановой волной хлынули на плечи и лицо, прикрыв зардевшиеся щеки. Она болезненно ощутила и нелепость своего наряда, и неряшливость комнаты, но менять что-либо было уже поздно, поэтому она лишь резко спросила: — Кофе?

И направила свои босые стопы в крохотную кухню, стараясь не натолкнуться на журналы и рекламные проспекты, щедро разбросанные по дому, занавески, которые она постирала, но еще не повесила, и рабочую одежду, которую она сбросила накануне, собираясь на ужин.

Когда она работала над новым фасоном или отделкой, процесс так поглощал ее, что она забывала обо всем. Но разве она могла объяснить это надменному человеку, у которого, наверное, армия слуг содержала дом в идеальной чистоте? К счастью, он не последовал за ней в кухню и не увидел пустую банку из-под бобов, разбросанные пакетики сладостей и рассыпанный на столе сахар. Это все, что осталось от ее скудного завтрака, потому что она забыла купить продукты, а больше ничего в доме не было. В раковине грустила немытая посуда, на подоконнике накапливалась пыль. Слава Богу, хоть приличный кофе есть! Господи, клянусь, я каждый день буду наводить порядок, только пусть Серхио ничего не высказывает вслух, взмолилась Анна мысленно.