Мэри Смит - Непростой случай Страница 8

— Ма! Ты его видела? — Кора шла по лужайке, прижимая к груди пачку книг.

Наступила вторая половина дня, и Долорес в одиночестве сидела на пристроенной к ее комнате террасе, наслаждаясь заслуженным отдыхом, потягивая чай и готовясь к возвращению на кухню: пора было готовить обед. Стоял чудесный теплый день, и она любовалась деревьями, с которых медленно опадали желтые листья.

— Кого? — спросила она, когда Кора поднялась на террасу.

— Эдвина. Эдвина Оливера.

— Да, видела. Он приезжал утром, но давно уехал.

Кора положила книги на деревянную скамью и плюхнулась в шезлонг.

— Так вот, он вернулся и сказал, что останется на ночь. Мы говорили с ним чуть ли не целый час. Он ужасно милый.

— Кажется, он не делал предварительного заказа, — сказала Долорес, чувствуя, как внутри у нее закипает раздражение.

Кора только беспечно пожала плечами.

— Пусть об этом заботятся другие… Ага, чай. Какой сорт?

— «Липтон», — механически ответила Долорес. — А где он сейчас?

Кора махнула рукой в сторону пруда.

— Где-то там… Я сидела под деревом и занималась. Он подошел, сказал «привет», и мы поговорили, вот и все. Он немножко разбирается в археологии. Его семья владеет какой-то экспортно-импортной компанией. Должно быть, он ужасно богатый, хотя и не сказал этого. Он изъездил весь мир… Да, а еще он вдовец с двумя детьми. Мальчику шестнадцать лет, а девочке четырнадцать.

— Ну что ж, спасибо тебе за информацию, радость моя, — сухо сказала Долорес. — Мне он отрекомендовался старьевщиком.

— Кем?

— Старьевщиком.

Надо было видеть лицо Коры.

— Интересно, что это значит? Придется спросить. — Она поднялась. — Сейчас выпью чаю и пойду назад.

Долорес закрыла глаза. Эдвин Оливер останется в гостинице на ночь. Непонятные чувства охватили ее. Что это было: гнев или возбуждение? Она стиснула зубы и приказала себе успокоиться.

Кора налила чашку чая из большого чайника и села на место.

— Он подстригся и побрился. Жаль. Мне так нравился его разбойничий вид, но могу представить, что тебе больше по душе его нынешний облик.

— Я об этом вообще не думала, — солгала Долорес.

Кора бросила на нее сердитый взгляд.

— Не ври, — сказала она. — Еще как думала! Ты ведь видела его, верно? И ты вовсе не труп. Он дьявольски сексуальный мужчина. Можешь не говорить, что ты этого не заметила!

Конечно, таиться от собственной дочери было глупо. Но не бывает правил без исключений.

— Кора, — начала Долорес, пытаясь сохранить терпение. — Я знаю, о чем ты думаешь. Но поверь, мне вовсе не нужен мужчина.

Кора пытливо поглядела на нее поверх чашки.

— Ma, я знаю, что ты не нуждаешься в том, чтобы тебя содержали или поддерживали материально, но неужели ты не испытываешь вполне естественное желание?..

Долорес покачала головой.

— Нет, Кора, не испытываю, — спокойно сказала она. — У меня уже был один мужчина, твой отец. Этого достаточно.

Кора закусила губу. Ее голубые глаза стали печальными.

— Это папина вина, — сказала она. — Он заставил тебя думать, что все мужчины одинаковы. Но это не так, ма!

Долорес вздохнула.

— Знаю, радость моя. Честное слово. Я не проклинаю весь мужской род из-за того, что мне не повезло с одним из его представителей. Поверь мне, ладно? Просто дело в том, что… Я довольна тем, как складывается моя жизнь.

Она действительно любила свободу и независимость. Ей нравилось ни перед кем не отчитываться за свои поступки и никому не угождать.

Было заметно, что Кора огорчилась.

— Но ты все время одна, ма. Я переживаю за тебя! Понимаешь, я бы хотела, чтобы у тебя кто-то появился. Какой-нибудь хороший человек, который сходил бы по тебе с ума.

Долорес засмеялась.

— Ох, Кора! Ты молода и переносишь свои мечты на меня. Но я вполне довольна тем, что у меня есть.

Кора удивленно смотрела на нее.

— Ма, я не верю этому. Ты живешь так, как будто поставила на себе крест.

— О, ты ошибаешься. У меня множество планов.

— Каких планов? Поехать на Майами и завести там роман с каким-нибудь пенсионером, из которого песок сыплется?

— Кора!

— Ладно, ладно, молчу… — Дочь поднялась и взяла книги. — Чувствую, что мне пора собирать вещички и возвращаться в этот ужасный город… Завтра утром экзамен. Пожелай мне ни пуха ни пера.

— Почему вы здесь? — тихо спросила Долорес, ставя перед Оливером тарелку с закуской.

Эдвин сидел за маленьким столиком в углу, одетый в безупречно сидевшие на нем серые брюки и тонкий свитер, неброский, но явно дорогой.

Он насмешливо посмотрел на нее.

— Потому же, почему и все остальные. Потому что это чудесное место. Я люблю тишину и покой. — Он опустил глаза и посмотрел на суфле из сыра «рокфор», обильно политое винным соусом. — И еда у вас замечательная. Выглядит очень заманчиво.

— Надеюсь, вам понравится, — сказала она, не зная, что еще сказать, и вернулась на кухню, где доваривался суп.

У Долорес было достаточно времени, чтобы оценить происходящее. Эдвин Оливер заставлял ее нервничать, и она ничего не могла с собой поделать. Но почему он доставлял ей беспокойство? — уже который раз спрашивала она себя. Потому что явно не был безразличен к ней, вот почему. Потому что смотрел на нее не просто с любопытством. Потому что специально приехал в гостиницу, чтобы увидеть ее. Она была не столь наивна, чтобы не понимать этого. И потому, что она не отрицала того факта, что на нее с первой встречи подействовали мужские чары Эдвина. С того самого момента, когда этот грязный и небритый тип ввалился в вестибюль ее гостиницы.

Оливер вернул ей те чувства, которые она не испытывала уже целую вечность, заставил ощутить себя вновь женщиной и тем самым напугал ее. Она не знала, что делать с этими чувствами…

— Почему на этот раз вы никого не взяли с собой? — спросила она, ставя перед Оливером тарелку с супом. — Ведь сегодня вы не просто проезжали мимо…

— Вы имеете в виду женщину? — спросил он, глядя ей прямо в глаза.

— Конечно, — ответила Долорес. — Должно быть, списку желающих совершить с вами романтическую вылазку на лоно природы нет конца.

Он усмехнулся.

— Нет конца? С чего вы взяли?

— Не притворяйтесь смущенным.

Этот мужчина был красив, богат, элегантен и обаятелен. Наверняка по нему страдало множество дам.

— В моей жизни нет женщины. По крайней мере такой, с которой я хотел бы совершить «романтическую вылазку на лоно природы».

Их взгляды встретились, и Долорес потупилась, почувствовав странную неловкость.