Эмилия Лоринг - Мы покорим бурю Страница 8

Майкл повернулся спиной ко всей этой красоте и присел на краешек массивного стола. Он смотрел вверх перед собой, на портрет в резной раме, который, как и дверные и оконные рамы, много лет назад был перевезен сюда из английского замка. Майкл Фарр, адмирал. Он начал свою морскую карьеру учеником корабела. Когда началась война между Англией и Америкой, Конгресс назначил его капитаном. После того как он захватил два враждебных форта, подавив гарнизоны, вывел из строя береговое вооружение и спалил пристань, его сделали командующим, а затем и контр-адмиралом. Он прошел через самые кровавые стычки и самые ужасные шторма.

Из поколения в поколение Фарры рассказывали своим детям историю о том, что однажды, когда судно было застигнуто в океане ужасной бурей, и его, как щепку, швыряло с волны на волну, порывы ветра срывали паруса с гнущихся мачт, борта судна трещали под ударами волн и, казалось, не было никакой надежды на спасение, Майкл Фарр вскарабкался на капитанский мостик и, грозя кулаком нависшим над судном волнам, прокричал, перекрывая своим голосом шум шторма: «Черт побери! Мы покорим бурю!»

Это его выражение передавалось от отца к сыну, став лозунгом, вызовом Фарров всем трудностям и неудачам: «Мы покорим бурю!»

— Бьюсь об заклад, ты покорил бурю, но она была не последней, — сказал Майкл, обращаясь к портрету. — Я думаю, что последние несколько лет управляю поместьем так же, как это сделал бы ты. На мгновение ему показалось, что адмирал на портрете молчаливо кивнул в ответ.

«Он был еще и великим гулякой, а не только настоящим морским волком», — сказал Гай. Майкл посмотрел на портрет, но лицо человека, изображенного на нем, выражало еще и внутреннюю силу, которой Гай не унаследовал. Белый парик, высоко повязанный платок, кружевное жабо и голубой камзол с медными пуговицами не могли скрыть поразительного сходства между портретом и человеком, смотрящим на него. Такой же решительный рот, тот же нос, те же волевые глаза, только у нынешнего Майкла Фарра не было опущенного левого века. Рука, сжимавшая морскую карту, была такой же сильной и выразительной, как и та, что чиркнула сейчас зажигалкой. Майкл Фарр повернулся к Элкинсу.

— Либби сейчас здесь?

— Да, мистер Майкл.

— Я жду сейчас гостей. Доу привезет их из города. Леди и маленький мальчик. Я бы хотел, чтобы Либби встретила их у входа. Пусть она попросит их подождать в гостиной и поднимется ко мне сюда. Вам все понятно?

— Да, мистер Майкл. Могу я принести чай, сэр?

— Не называйте меня «сэр», когда мы остаемся одни, Элкинс. И пожалуйста, не смотрите так уныло. Этот визит — вовсе не трагедия.

— Вы уверены, мистер Майкл? У меня странное предчувствие, что эти гости могут доставить вам неприятности.

— Забудьте о нем. Позаботьтесь о всяких сладостях, которые любят трехлетние дети. Вы сами должны знать, что они любят — мы с Гаем столько раз таскали их из кладовки.

Дворецкий захихикал.

— Я не думаю, что на свете есть дети, у которых такой же аппетит, какой был у вас тогда. А сейчас вы едите так мало, как птичка.

— Смотря, какая птичка. Стервятник будет щипать кусок мяса, а птица поменьше просто проглотит его. Ну давайте, поторопитесь и скажите Либби тоже. Машина придет с минуты на минуту. Майкл открыл стеклянную дверь и вышел на террасу, тянувшуюся во всю длину дома. За все годы, что он жил в Кингскорте, красота этих мест никогда не переставала волновать его. Выложенная каменными плитами терраса была окаймлена цветущими шпорником, наперстянкой, голубыми колокольчиками; высокие темно-розовые тюльпаны росли вдоль широкой лужайки до самых искусно выкованных железных ворот. За воротами находился плавательный бассейн, выложенный голубой плиткой, а чуть подальше стояло каменное здание спортивного зала, утопавшее в гуще рододендронов и азалий. За крышей зала были видны зеленые поля, спускавшиеся к озеру, настолько спокойному в этот час, что отражение лодочного домика было более реальным, чем он сам, а отражение помоста, ведущего в воду, казалось, само сделано из дерева. Рядом с ним розовой полоской выделялось каноэ, лежащее днищем вверх.

Майкл нахмурился, глядя на стоявшие вдали теплицы. Две из них он был вынужден закрыть прошедшей зимой, но было бы неправильно, держать их закрытыми дальше. Майкл должен был бы уволить работавших там людей, но он сохранил за ними небольшое содержание.

Та часть берега, которая сверкала серебристыми кронами берез, и есть предмет вожделений Дональда Брандта. Новое скоростное шоссе, проложенное рядом, делало это место очень перспективным для строительства коттеджей. Люди стремились переселиться за город, и торговцы недвижимостью сильно оживились в последнее время. Предложенная Брандтом вначале цена была стартовой и уже выросла на десять процентов.

Майклу не хотелось бы видеть на той стороне озера скопление одинаковых унылых домишек. Да практичный Брандт и не мог бы построить там что-то иное, нежели стандартные, маленькие, теснящиеся домишки. Может быть, он думает, что отказ продавать землю как-то связан с тем, что Майкл считает его политическим противником? Впрочем, подумал Майкл, неважно, как я сам отношусь к продаже; нельзя отказываться от нее лишь из-за своего высокомерия. Надо будет подумать об этом еще после того, как он разберется с мальчиком.

Он глубоко вдохнул, напоенный ароматами цветов, свежий воздух. Каждый вдох просто возвращал его к жизни после гари и дыма города. А это неплохая идея! Прекрасное место для мальчика, которому нужен свежий воздух! Лучший способ отдохнуть и набраться сил для девушки, только что вышедшей из больницы! Небольшой лес, наполненный пряными ароматами деревьев, журчащий ручей, озеро, в котором можно купаться и плавать на лодке, несколько соседей, чтобы ей не скучать от одиночества.

Соседи! Действительно, здесь же есть соседи. И во-первых, Филлис Д'Арци. Соседи, которые станут перешептываться между собой, поднимая брови. Даже, если так! Почему он не может привезти сюда женщину с ребенком?

Независимо от того, признает он мальчика сыном Гая или нет; независимо от того, был зарегистрирован этот брак или нет. Кингскорт будет идеальным местом для больного ребенка, но девушка — что делать с ней? Он не может взять сюда только ребенка. Но если здесь появится женщина, это будет вызовом другой женщине — Филлис.

Майкл вернулся в библиотеку и посмотрел на циферблат напольных часов, стоящих в углу. Они должны вот-вот появиться. А вдруг — вдруг Соня Карсон потеряла на улице сознание, вдруг она не дошла до дома? Ему надо было предупредить Доу, чтобы он позвонил в Кингскорт перед выездом.