Кошкин муж - Таня Балер Страница 8

Люба ухаживала за собой, проводя время в ванной ровно столько, сколько и раньше, не устраивая подозрительно долгие заплывы, ходила на работу, занималась домашними делами и, обедая в воскресенье у родителей, не пожаловалась им на братца-кролика. Хотя они бы встали на её сторону, и не потому что с возрастом их пыл поутих, и они подзабыли какого это. Тут бы за Любу сыграли испытываемые страшим поколением расположение и уважение по отношению к её мужу.

Да-да, Стас Дубравин и Кошкины питали взаимную симпатию.

Но вернёмся к последствиям сна.

Люба не боролась с желанием наброситься на каждого мужчину, кинувшего на неё заинтересованный взгляд.

Сглатывая слюну, не следила за мужем голодными глазами и не строила хитроумных планов по тому, как бы кого-нибудь оседлать.

Просто стала дольше рассматривать своё отражение в зеркале. В голом виде, выходя из душа, и в одетом, с недавних пор начав представлять, какое впечатление её внешний вид производит на окружающих. Причём обоих полов. Ведь только либо глупая, либо совсем затюканная и потерявшая ко всему интерес женщина не заметит красоты и сексуальности возможной конкурентки за мужское внимание.

Также жена Стаса Дубравина начала обращать внимание на запахи. Не принюхивалась к каждому мимо проходящему, но отмечала приятный аромат туалетной воды или естественный запах, не перебитый сигаретами или вонью от несвежей одежды. Делалось это невольно, и никаких шагов к тому, чтобы продолжить находиться рядом с обладателями приятных для обоняния ароматов, не следовало.

А ещё, лёжа в постели, Люба помимо перечня дел на следующий день стала гадать, каким бы мог быть этот невидимый любовник из сна.

Чисто для интереса. В конце концов, чем ещё может заниматься по ночам приличная замужняя женщина?

Проблема и бездействие

Ощущения от сна подзабылись, иначе и быть не могло. Но мысль о том, какого было бы ощутить что-то такое наяву, засела в голове.

Люба могла бы пожаловаться на засевшие в голове мысли о сексе сестре или маме, ведь Кошкины славились своей необузданной тягой к физической любви. Но чем бы они ей помогли?

Она и сама знала, что они себя ни в чём не ограничивают и с удовольствием отдаются этому занятию, иногда забывая, что их могут услышать или увидеть. А старшая сестра бы наверняка ещё и предложила отметить это дело, так как последние десять лет шутила, что Люба подкидыш. Поводом стало то, что её предсказание, «вот подрастёшь и поймёшь меня» которое Таня частенько кидала младшей сестре, собираясь на очередное свидание, не сбылось ни после её восемнадцатого дня рождения, ни после двадцатого, ни даже двадцать пятого.

Наверное, не выйди Люба за Стаса в двадцать шесть, родственники бы завели с ней разговор на тему того, что она не должна скрывать от них свою нетрадиционную ориентацию.

Ещё поделиться она могла с подругой. Оксана стала единственным (не учитывая зарплату) лучиком света на прежней работе средней дочери Кошкиных. На Любиных глазах ей сделали предложение, она гуляла на свадьбе, жила в их квартире во время медового месяца, чтобы присмотреть за попугаями и заодно отдохнуть от своей семьи, а два года назад стала крёстной её дочки. Таким образом, они были настолько близки, что могли сказать друг другу всё что угодно, не стесняясь и не боясь получить в ответ осуждение.

Но Люба и так знала, что скажет активная Оксана. Хочешь — действуй.

Ещё для разговоров о девичьем имелась нынешняя коллега Анастасия, которая с мужем и подвезла домой Любовь Алексеевну в тот злополучный день. Подругами они не были, но общались хорошо и обсуждали не одни лишь рабочие моменты. Вот только вряд ли она сможет понять проблему, ведь определённо не спит с мужем в разных спальнях. Ни история знакомства, когда они, оказавшись в одной компании, потянулись за последним сухариком в пачке, соприкоснулись пальцами, рассмеялись и ушли с вечеринки вместе. Ни то, что два года назад они поженились, а четыре месяца назад завели кота, не указывает на подобный расклад.

А ещё разве не странно знать так много о личной жизни коллеги?

Вот об особенностях своего замужества Люба не распространяется.

Короче, проблема обрисовалась, а поделиться ей было не с кем. Уж слишком она деликатная и интимная.

Ну да ладно, Любовь выше этого во всех смыслах.

Она не станет поласкать своё бельё на людях, рассказывая и обсуждая свою сексуальную жизнь (точнее отсутствие оной). Низменные инстинкты никогда не будут руководить её действиями. И имя у неё хоть и своеобразное (особенно ей не нравятся обращения — Любашка и Любанька), но говорящее и обязывающее соответствовать.

Люба тормозила себя, больше не позволяя принюхиваться и цепляться взглядом к симпатичным мужчинам, и задумалась над тем, не пропить ли что-нибудь гормональное, чтобы вернуть утерянное равновесие и умиротворение. И самое главное она не искала мужского внимания.

Кто-то может посчитать это признаком фригидности или психологической травмы, другой подумает на практику воздержания для достижения просветления, а сама Люба всё больше склонялось к высокомерию.

Ещё в детстве она решила, что став взрослой, не будет вести себя как мама с папой.

А потом как старшая сестра.

И ещё как младший брат.

То есть рожать, только если у дочери (мальчишки противные, и возможность стать мамой сына девочка не рассматривала) будет своя комната, а у Любы с мужем своя. И что взрослыми делами они будут заниматься в своей кровати и исключительно по ночам.

А ещё именно Люба стала той девочкой, что рассказала своим юным сверстникам о сексе. Ни то, откуда берутся дети, и как их делают, а проинформировала наивных детсадовцев о том, что даже старые родители делают «это», и по любви, а не потому что хотят родить им братика или сестрёнку.

Наверное, с тех пор она и начала считать себе чуть-чуть умнее остальных.

С взбесившимися гормонами она разобралась за счёт самовнушения и силы воли. Иначе говоря, Люба забила на это, и проблема должна была самоустраниться и забыться.

А раз под лежащий камень вода не течёт, изменений в её личной жизни ничто не предвещало.

Вот совсем ничегошеньки! Муж пообещал больше никому не давать запасные ключи во избежание того, чтобы их квартира использовалась как любовное гнёздышко, и сама девушка не