Его бывшая слабость (СИ) - Лиман Алиса Страница 9

— Но что поделать с тем, — шепчет она, слегка касаясь губками моего уха, — что вы хотите только меня?

Это мои слова. Я сам дурак — такое ей ляпнул. Как раз в день нападения на клуб. Незадолго до выступления Ани. Прямо так и сказал. Слово в слово. И не соврал. Даже представить не мог рядом с собой другую девушку. Она будто одна-единственная в мире осталась. Кажется, даже несмотря на новые обстоятельства, это не поменялось. Черт!

— И что же ты намерен с этим делать, мой дорогой муж? — шепчет она, последним словом прошибая меня, словно током. Слегка отстраняется и заглядывает мне в лицо своими бездонными глазами.

Все же не могу сдержаться. Поднимаю руку и осторожно прохожусь костяшками пальцев по румяной щеке. Смущается, значит. Видимо, роль соблазнительницы для нее не так комфортна, как образ невинной девы.

Склоняюсь навстречу и обессиленно утыкаюсь в ее лоб своим, прикрывая глаза. Сейчас выскажу ей все, что о ней думаю. Только сил наберусь.

— Я добьюсь от тебя признания и… уничтожу, — шиплю я, пытаясь проглотить колотящееся в горле сердце.

Аня качает головой:

— Не-а, — выдыхает она. — Во всем, в чем я хотела признаться, я уже призналась. Теперь твоя очередь, Глеб. Пора остыть и подумать, кто мог тебя предать и ловко свалить это на меня.

Резко отстраняюсь и непонимающе гляжу в спокойное лицо. Невеличка улыбается так нежно, будто понимающе. Вынуждая меня чувствовать себя последним идиотом. Выкрутиться ведь пытается? Знает же, что я поведусь…

Черт бы ее побрал! Да как ей удается оставаться такой непоколебимой в своей лжи!

Машина как раз останавливается перед домом. Выскакиваю на улицу, не желая больше слушать соблазнительный голос, что действует на меня гипнотически. Однако в голове будто раскаленным железом отпечатались слова:

«Пора остыть и подумать, кто мог тебя предать и ловко свалить это на меня».

Она ведь просто стрелки перевести пытается? Правда? Тогда почему мне так хочется ей поверить и еще раз перетрясти не только весь компромат на нее, но и свое окружение?! Я ведь с ними десятки лет! А этой суток хватает, чтобы заморочить мне голову!

Глава 12. АНЯ: Как дома

Не успеваю вылезти из машины, как уже чувствую, что воздух вокруг дома буквально сотрясается от басов. Точно. Глеб же попросил Ларису организовать вечеринку в честь его остепенения, как он выразился. Ну, посмотрим, что там за вечеринка.

Догадываюсь, что ничего хорошего ждать не стоит. Никаких тебе свадебных тортов со съедобными женихом и невестой, никаких тебе шариков и цветов.

Сгребаю пышную юбку в охапку, входя в дом. Прохожу по знакомому коридору и замираю рядом с Глебом у входа в гостиную.

— Вот же дрянь! — не сдержавшись, поминаю Лару добрым словом.

Оглядываю негодующим взглядом толпу полуголых девок. Она настолько меня ненавидит?! Хотя глупый вопрос. Меня сейчас все в окружении Глеба ненавидят. Но к ней у меня есть особый разговор. «Подруга», называется.

Глеб ухмыляется и вдруг наклоняется ко мне.

— Вот сейчас-то мы и проверим, только ли тебя я хочу, — угрожающе шипит он.

— Нет, прошу, — растеряв всю свою невозмутимость, вцепляюсь в его рукав. — Глеб, умоляю… Ты же потом жалеть об этом будешь…

Горло сдавливают непрошеные слезы. Любимые черные глаза взволнованно мечутся по моему лицу, но затем вновь становятся непроницаемо холодными.

— Значит, вот чем тебя можно зацепить? — зло бросает он, выдергивая свою руку из моей. — Спасибо, что подсказала…

Идет вглубь зала, даже не оборачиваясь. Падает на кожаный диван. А я ни вздохнуть не могу, ни пошевелиться. Он правда собрался мстить мне таким образом? Чего-чего, а этого я ему никогда не прощу. Ни-ког-да! Пусть лучше дальше злится, угрожает. Пока у меня есть уверенность в том, что я смогу оправдаться, я спокойна. Но измена… Это уже не какая-то там призрачная опасность для наших отношений.

Моя мама всю жизнь боролась с папиными гулянками. Конечно, она пыталась от меня это скрыть, я все равно знала. И потому, когда ее не стало, еще сильнее винила папу за то, что за гулянками он совсем забыл про мамино здоровье.

Я тогда была всего лишь подростком, но для себя категорически решила, что никогда не стану терпеть мужчину, предающего свою семью!

Не в силах поверить своим глазам, наблюдаю, как пара девиц тут же облепляет хозяина вечеринки. А этот мерзавец тянет руки, жадно сминая полуголые ягодицы услужливых телок.

Начинаю невольно всхлипывать, когда его язык проходится по острой ключице одной из «утешительниц». Глеб поднимает на меня самодовольный взгляд, а вторая девушка уже опускается перед ним на колени.

Руки… Ненавижу! Мои любимые руки сжимают смуглую кожу какой-то девки, а затем я вижу, как грубые пальцы забираются под резинку ажурного белья. Глеб выдавливает победоносную ухмылку, мол ты проиграла!

Ага.

Только я вижу, как подрагивают его брови и с каким трудом он удерживает на лице эту холодную презрительную маску. Сукин сын. Самому ведь противно. Но ради того, чтобы наконец наказать меня, готов сейчас и в яму с дерьмом нырнуть. Это больно. Но кому как не мне знать, что Глеб умеет делать больно.

Что ж, последний шанс, Глеб Виталич! Либо сам очнешься, либо ты труп!

Вздергиваю подбородок, глотая слезы, и прячусь за ближайшей дверью. Его комната. Прикрываю глаза, вспоминая ее на ощупь.

Еще слепой обузой в первую неделю в этом доме я не могла придумать, чем бы себя развлечь. Вот и исследовала помещения, пока дома не было ни Ларисы, ни домработницы.

Эта комната сразу показалась мне самой обжитой. Вот только найдя тут одну любопытную вещицу, я ни разу не решилась снова сюда войти. Вплоть до появления Глеба.

Шурша юбками, прохожу вглубь комнаты, обходя кровать. У ее изголовья останавливаюсь, все еще сомневаясь. Однако все же опускаюсь на корточки и вытаскиваю из прикроватной тумбочки пистолет. Может, я ненормальная? Но я не позволю ему так просто предать меня. Папа у меня бывший военный, и хоть какая-то польза от него была. Проверяю обойму, щелкаю предохранителем и выхожу обратно в зал.

У меня прямо-таки чертово дежавю. Правда, раньше я подобными методами разгоняла папиных любовниц. А теперь — шлюх мужа. Прямо как дома, мать вашу!

Так хотелось забыть то время! Стать собой — просто девушкой, которая больше всего на свете мечтала петь. Видимо, не судьба.

На меня никто не обращает внимания. Однако я замечаю, что в мое отсутствие Глеб поостыл к барышням. Сидит в одиночестве на диване, тараня невидящим взглядом стакан в своих руках. Зритель ушел, и шоу стало неактуальным?!

Мерзавец! Ну, я тебе устрою!

В горле собрались слезы, которым я не даю выхода. Делаю пару шагов в центр зала, привлекая своим белоснежным подолом внимание предательских черных глаз. Глеб поднимает на меня растерянный взгляд.

Что, муженек, не ожидал, что я вернусь?! Думал, представление окончено? Но оно только начинается! Видел когда-нибудь, с какой скоростью умеют собираться и смываться испуганные шлюхи? Они еще армейской «спичке» фору дадут.

Поднимаю руку к потолку, замечая во взгляде Глеба страх. И спускаю курок. Гремит выстрел. Музыка моментально смолкает. Визг, суета. Прелесть.

— Играем в «Облаву», девочки! — кричу я. — Ментов я уже вызвала! Кто успел, тот не сел!

«Вечеринку остепенения» словно сквозняком выдувает из дома.

Глеб неторопливо поднимается с дивана, опуская стакан с янтарной жидкостью на журнальный столик.

— Положи, пока не поранилась, — сдавленно говорит он, выставляя руки перед собой.

— Сильнее, чем ты, меня уже не ранить! — выплевываю я, чувствуя, что мое терпение лопнуло. — Мало того, что не веришь не единому моему слову, так еще и решил, что я буду спокойно смотреть на твоих шлюх? Если из-за тебя мы потеряем Злату, клянусь тебе, что никогда не прощу! Очнись уже! Какое-то левое сообщение от Витиного информатора?! А если этот самый информатор играет на два поля?! И эти счета… Да я понятия не имею, кто их оплачивал! Ясно?!