Ева и змей-искуситель - Анфиса Ширшова Страница 9

Я ходила по комнате туда-сюда, как зверь в клетке. Прислушалась к себе. Пришлось признать, что какое-то дело мне до Пашки есть. Только что это? Обида на отказ от поцелуя, задетое самолюбие? Или же нечто большее?

Следующие несколько дней прошли в рабочих делах, периодически мне надоедал Костик с очередными идеями о проведении выставки, иногда звонил Родион, временно уехавший в родной город. Пашка не звонил. Совсем. Даже сообщение не присылал. Один раз я была в зале, Семен Никитич сказал, что Павел только что уехал. Я почему-то разозлилась, вернулась к боксерской груше и от души ее поколотила. Что-то не давало мне покоя. Мне вдруг захотелось поговорить с Павлом, и все прояснить. Однако проблема крылась в том, что я и сама не знала, что собралась прояснять. Пашка совершенно не походил на влюбленного в меня парня. Похоже, что наш единственный и неповторимый секс не вызвал у него особенных эмоций. Эта мысль была неприятной. Я и сама не заметила, как затаила на Павла нешуточную обиду. Твердо решила ему не звонить и не писать. Ну было и было, черт с ним. Последнее время он даже не желает поддерживать дружеское общение. А вот Родиону стоит дать шанс, даже если у нас не получится ничего серьезного. Он красивый, сексуальный, богатый и умный парень. Этого уж точно достаточно для отличного времяпрепровождения.

В среду богатый и сексуальный парень неожиданно вернулся в город и пригласил меня на ужин. Я немного подумала и согласилась, с каким-то тайным злорадством подумав о Павле. Ему, значит, до меня дела нет, зато Родион очень даже не прочь узнать меня поближе. Я села в его роскошную тачку, и мы поехали ужинать. Правда оказалось, что едем мы вовсе не в ресторан, а к Родиону в квартиру.

– Я к вам не поеду, – нахмурилась я, начисто забыв о том, что вроде бы собралась дать Родиону шанс.

– Ты меня боишься? – развеселился парень, одной рукой управляя автомобилем, а другой поправляя воротник белой футболки-поло.

– А надо?

– Если я что-то и хочу тебе причинить, то только приятное, – он проникновенно посмотрел мне в глаза, а я заерзала.

– Лучше не надо.

Он хмыкнул, как бы говоря «это мы еще посмотрим». А я тоскливо вздохнула, начиная немного паниковать и вспоминать Павла. От этого злилась сильнее. Наверное, мне хотелось от него больше внимания… Ну что за ерунда! Еду на свидание с Родионом, а думаю о друге. О друге, который совершенно забыл о моем существовании, и это только он виноват в том, что мне приходится проводить вечера в компании красавчика блондина.

Квартира Родиона оказалась шикарной, в чем я и до ее созерцания не сомневалась. Шикарное и невероятно дорогое жилье. Четыре комнаты, огромная кухня-столовая и просторная ванная.

– Вы будете готовить сами? – невинно уточнила я, глядя на то, как Родион достает из пакетов продукты.

– Ты мне поможешь, – улыбнулся мне он, приглашая встать рядом. – И давай на «ты», прошу.

Я немного помедлила и подошла. Мы стояли очень близко, иногда соприкасаясь руками, пока резали овощи для салата. Я совершенно не чувствовала себя уверенно, все время казалось, что это все неправильно, что я предаю… Кого? Пашку? А ему вообще есть до меня дело? В том-то и проблема, что мне об этом ничего не известно. Да, за него я, конечно, не могла говорить, но про себя-то знала, что для меня все, что было, не просто так. Но теперь я в квартире другого мужчины, с другим запахом, другой улыбкой и другим голосом. Не родным.

– Ева, все в порядке? – спросил Родион и, не дожидаясь ответа, обнял меня за плечи. – Устала на работе?

– Да, немного, – пробормотала я, чувствуя, как Родион зачем-то начинает легонько массировать мне плечи. Было ли мне приятно? Нет. Было волнительно. Но не в хорошем смысле этого слова. – Давай уже приготовим салат. Есть хочу.

Родион ухмыльнулся, наверное, подумал, что я трусиха. Мне было плевать. Лишь бы быстрее свалить отсюда. Теперь я окончательно поняла, что не готова сближаться с Родионом, каким бы прекрасным он ни был. И дело даже не в Пашке. А во мне. Родион красивый парень, но не мой. Не для меня. И тут, как говорится, ничего не поделаешь. Остаток вечера прошел скомкано, хоть Родион и пытался перевести наши отношения в другую плоскость, но я стойко игнорировала все его попытки, а вскоре уехала на такси домой.

В четверг, ближе к концу рабочего дня, объявился Павел. Пригласил в свою мастерскую. Черт знает что. Я нахмурилась, еще раз перечитывая его сообщение. Хоть Пашка и был мне дорог, но, к сожалению, все в нашем общении пошло наперекосяк, и теперь я не знала, что ему ответить. Вспомнила, как он прилюдно отказался со мной целоваться. И хоть разум твердил, что Пашка имел на это полное право, но сердце взбунтовалось, а внутри поднялась какая-то жаркая волна. Снова стало немного обидно.

«Извини, сегодня не смогу», – отправила я ответ. Отложила телефон и уставилась в монитор компьютера. Коллеги начали потихоньку собираться домой, а я все сидела, нервно дергала ногой под столом и хмурилась.

«Задерживаешься на работе?» – внезапно пришел вопрос от Пашки.

Я вздохнула и устало потерла лицо ладонями. Честно говоря, очень хотелось его увидеть. Но гордость не позволяла броситься к нему по первому зову.

«Может быть, завтра?» – ответила я, не придумав ничего лучше.

«Буду ждать», – написал Павел.

Конечно, это все никуда не годилось. Раньше я бы спокойно приехала к другу в мастерскую, наверное, он хочет показать мне новый образец. А я сижу, думаю про какую-то гордость и сочиняю предлог, чтобы с ним не пересекаться. Если я хочу общаться с Павлом, как с другом, то пора прекращать все это. Я вроде бы убедила себя в том, что больше не буду вспоминать о последних событиях и стану вести себя как раньше.

Моя решительность и в пятницу была при мне, вплоть до вечера. Завершив рабочую неделю, я села в машину, собираясь ехать к Пашке в мастерскую. Тут вдруг вернулась легкая тоска, я поглядывала на себя в зеркало, пыталась пальцами расчесать волосы и даже подкрасила губы. Потом сама себя одернула, тихо выругалась и включила музыку погромче. К Пашке приехала немного успокоившись.

Открыла тяжелую дверь и прошла