Джуди Тейлор - Любила и люблю Страница 9

За то время, пока они стояли бок о бок за кухонной стойкой, готовя ужин, она немного успокоилась. Дориану хотелось добавить: «совсем как в добрые старые времена», но он не рискнул. Он собирался многое сказать ей и боялся спугнуть это мимолетное ощущение единения двух душ.

Когда пришел черед клубники, он наполнил хрустальные бокалы шампанским.

Сначала Констанс, смеясь, отворачивалась, когда он подносил ягоды к ее губам, но потом взяла одну из них и надкусила. Пурпурный сок; окрасил ее губы, и Дориан зачарованно смотрел, как она кончиком нежного розового языка слизывает его. И, хотя именно это он мечтал увидеть, желание пронзило его с такой остротой, что он под благовидным предлогом оставил Констанс и вышел в сад прогуляться.

Воздух был напоен сладким ароматом жимолости. Жужжали пчелы, одинокий самолет чертил белую линию в необъятном небе. У Дориана мелькнула в голове шальная мысль, что он мог бы нанять самолет, чтобы написать на небе: «Конни, я люблю тебя!»

Солнце клонилось к закату. Констанс вышла к нему с бокалом шампанского в руке, и он несказанно обрадовался.

– Люблю это время дня! – задумчиво глядя вдаль, сказала она.

– И я тоже…

– У тебя, кажется, есть сад в Лондоне? – спросила Констанс.

– Да, на крыше дома. Сад-оранжерея.

– Как интересно! – восхитилась она. – А кто приглядывает за ним, пока ты здесь?

– Этого человека зовут Энди.

Андреа Кларк – а попросту Энди – ухаживала за садом добровольно. Она была влюблена в Дориана, но ни на что не претендовала. Он с самого начала дал понять этой милой женщине, что между ними возможны только дружеские отношения, не более того.

– Сказочный уголок, – сказал Дориан, обводя рукой аккуратно подстриженные газоны и пестрые клумбы. – Тебе кто-нибудь помогает заниматься садом?

Она отрицательно покачала головой.

– В основном я все делаю сама. Раньше у нас был садовник, но теперь я пользуюсь его услугами только тогда, когда нужно сделать тяжелую физическую работу. Мне нравится возиться в земле.

– Я помню время, когда ты не отличала один цветок от другого.

– Тогда мне это было неинтересно, – согласилась Констанс с улыбкой. – Меня больше привлекали дискотеки и общество подруг.

– А я лишил тебя всего этого, женившись на тебе, – сказал Дориан со вздохом. – У нас не оставалось денег на развлечения…

– Не ты один в этом виноват, – заметила Констанс. – В конце концов, я вышла за тебя добровольно, хотя плохо себе представляла, что такое семейная жизнь.

– Мы сами загнали себя в ловушку.

– Надо было послушаться совета родителей!

– Юным свойственно учиться на своих собственных ошибках, – усмехнулся Дориан. – Но если бы все повторилось снова, я бы сделал то же самое. Да, – увидев, что она нахмурилась, повторил он. – В отличие от тебя, я так и не нашел человека, которого смог бы полюбить.

– Что ты хочешь этим сказать? – прошептала она, стиснув побелевшими пальцами ножку бокала.

И тогда Дориан, махнув рукой на все предосторожности, заговорил:

– Я все еще люблю тебя и хотел бы начать все сначала. Я хочу жить с тобой одной семьей и иметь общих детей. Я мечтал об этом всю свою жизнь.

4

Хруст раздавленного стекла вывел Констанс из оцепенения. Опустив глаза, она увидела кровь на своих пальцах и осколки бокала у ног. Боли не было, только ноги почему-то ослабели.

– Конни, что ты наделала? – взвился Дориан, выхватил из кармана платок и обмотал им ее руку.

Он привел Констанс в дом и, смазав йодом порезанные пальцы, заклеил их лейкопластырем. Только удостоверившись, что все в порядке, он усадил ее на диван.

– Ну, – сказал он, – и что все это значит?

Констанс боялась, что заговорив, выдаст себя, но в то же время понимала, что вопросы рано или поздно последуют.

– Я не ожидала… – пробормотала она.

Черные брови Дориана взмыли вверх.

– Ты не веришь в то, что я по-прежнему люблю тебя?

В том-то и дело, что верю и к тому же прекрасно понимаю, чем это чревато, мысленно ответила Констанс. Как мне сейчас не хватает Гарри! Он бы сумел придумать что-нибудь, что оградило бы меня от притязаний Дориана.

– Десять лет – слишком большой срок, – скептически заметила она, – за это время многое изменилось.

Глаза Дориана блеснули, а в голосе прорезалось раздражение:

– Девять лет и семь месяцев, если быть точным. Ты, возможно, и изменилась, но я остался тем же. И я хочу… – Он осекся, потому что загремел дверной звонок. – Проклятье! Ты кого-то ждала? – спросил он, нахмурившись.

– Нет, – честно ответила Констанс, испытывая признательность к незваному гостю за то, что тот невольно прервал этот тягостный разговор. Но когда она торопливо распахнула дверь, радостное оживление разом сошло с ее лица. – Мама! Что ты здесь делаешь?

– Это что, новая форма приветствия? – спросила Бернис Картер, вплывая в дом. – Если тебе не терпится узнать причину моего визита, то она предельно проста – я пришла, чтобы вернуть тебе сережки, которые ты забыла у меня. На, держи, и не будь раззявой!

– Ага, понятно! Спасибо, мама!

Констанс смутилась. Такая заботливость была не в характере ее матери. Обычно она просто звонила и требовала, чтобы рассеянная дочь забрала свои побрякушки.

Впрочем, в данный момент Констанс куда больше беспокоила мысль о неизбежной встрече матери с Дорианом. Она хотела хотя бы немного подготовить миссис Картер к его появлению, но не успела этого сделать. Закрыв дверь и обернувшись, Бернис лицом к лицу столкнулась с бывшим зятем, который с доброжелательной улыбкой на лице протягивал ей руку.

– Бернис, как я рад!

Констанс не видела лица матери, но хорошо представляла себе его выражение.

– Ты! – в ярости закричала пожилая женщина, не замечая протянутой руки. – Что ты здесь делаешь? – Она даже не заметила, что повторила слова, которыми дочь встретила ее на пороге.

– Пришел в гости, – кротко сообщил Дориан, и глаза его насмешливо блеснули.

– Это я и сама вижу. Но зачем? – не сдавалась Бернис. – Ты давным-давно не имеешь к ней никакого отношения.

На миссис Картер был ярко-желтый костюм, который только подчеркивал ее пышную, с годами еще более расплывшуюся фигуру. Она красила седые волосы в фиолетовый цвет. Констанс давно уже отказалась от попыток уговорить мать одеваться скромнее, сообразуясь с возрастом.

– Насколько мне известно, закон не запрещает мужьям навещать бывших жен, – спокойно ответил Дориан и вопросительно взглянул на Констанс, как бы спрашивая, правильный ли тон он взял. – Я случайно оказался в Шеффилде и подумал…

– Ей следовало вышвырнуть тебя вон! – категорически заявила Бернис. – Ты не смеешь докучать моей дочери!