Роузмери Гибсон - Рождественская сказка Страница 9

Джеймс загадочно улыбнулся, отходя от окна.

Этого не может быть, он шутит, растерялась Бет.

— Ты не можешь взять Тимми на собрание совета!

— Но он ждет этого с нетерпением, — уверил ее Джеймс, а Тимми просиял, словно подтверждая слова дяди.

— Ты не можешь… — начала Бет снова, ее глаза перебегали от маленькой золотой головки к темной. Председатель и владелец контрольного пакета акций «Стентон энтерпрайзиз» делает все, что захочет. Джеймс мог взять сколько угодно младенцев на собрание совета, и вряд ли кто-нибудь осмелился бы ему возразить. — У тебя в машине нет сиденья для ребенка, — напомнила она с надеждой, бессознательно сгибая и разгибая левую руку.

— Каролина оставила свое. Мы возьмем его, — сказал он, когда они выходили из комнаты. — Что с твоей рукой? Ты не повредила ее, когда упала вчера?

— Нет. — Она встряхнула головой, замечая его слегка недовольный взгляд. Что бы это значило? Беспокойство за ее здоровье или сомнение в профессиональной пригодности? Подумав, она решила, что, наверное, была к нему несправедлива. — Просто плечо немного одеревенело, — соврала Бет.

— Кстати, ты успела перепечатать все письма прошлым вечером? — Громкий голос Джеймса преследовал ее в холле.

— Что?! — Глаза негодующе вспыхнули, Бет повернулась, чтобы посмотреть ему в лицо. — Нет, не успела, — начала она гневно. — Тимми дважды просыпался и…

Слишком поздно она увидела улыбку в уголках упрямого рта. Бет усмехнулась, вдруг удивляясь, что в последнее время, когда он просто дразнил ее, она легко попадалась на удочку.

— Возьми дискету с собой, я передам ее Сью.

Бет кивнула и задумчиво отправилась в комнату переодеваться.

В машине, сидя на заднем сиденье красного салона около Тимми, она согрелась, боль в плече утихла, и Бет подумала, что одета не по протоколу. Времени хватило, только чтобы сменить джинсы на более или менее подходящую голубую юбку. Надо было видеть выражение глаз Джеймса, когда она вышла из комнаты, чтобы понять, что выглядит совсем не безупречно и не являет собой образец деловой элегантной женщины, какой всегда была. Но чего он ждал, когда торопил ее, барабаня в дверь каждую минуту?

Вынув ленту из кармана куртки, она ловко затянула волосы в хвост. Джеймс непрерывно что-то насвистывал.

— Если подумать, — сообщила она по секрету Тимми, когда машина остановилась у светофора, — твой дядя нравится мне гораздо больше в образе Паваротти.

Тротуары были заполнены людьми, потоки покупателей устремлялись внутрь универмагов и выливались на улицы, украшенные гирляндами и фестонами. До Рождества оставалось меньше недели, а Бет все еще не знала, как и с кем будет проводить традиционное семейное торжество в этом году. Если бы ее родители не погибли в автокатастрофе, когда ей было пять лет; если бы у нее были родные братья или сестры или хотя бы двоюродные… Бет быстро взяла себя в руки. Рождество всегда вызывало у нее приступ жалости к себе.

Она взглянула на Джеймса. Все его внимание было сосредоточено на дороге. Он был хорошим автомобилистом, внимательным к другим водителям, проявляя неожиданное терпение и хладнокровие даже в дорожных пробках. С таким же терпением он относился к Тимми.

Повернув направо на стоянку напротив большого современного офисного комплекса со стеклянным фасадом, Джеймс въехал на забронированное место. Выключив двигатель, он обошел автомобиль, чтобы вынуть детскую прогулочную коляску.

Тимми серьезно смотрел на внушительное здание.

— Немножко страшно, а? — спросил Джеймс, вручая Бет свой кейс, затем посадил племянника в коляску и без тени смущения направился к входу в здание.

Подхватив детскую сумку, Бет поспешила следом. Автоматические двери, скользя, открылись перед ними. Чувствовал ли Джеймс волнение по поводу собрания совета? Она пристально всматривалась в его лицо. Конечно, не чувствовал. Она подозревала, что Джеймс Феннер никогда в своей жизни не испытывал неуверенности или сомнений.

— Доброе утро, мистер Феннер.

— Доброе утро, Анна.

Не замедляя шага, Джеймс проследовал с маленьким племянником мимо пораженной и растерянной секретарши. Джеймс ничего не заметил — настолько он привык к женскому вниманию. Помедлив около рождественской елки, поставленной в середине большого фойе, он присел около коляски. Строгий, сшитый на заказ костюм туго натянулся на широкой спине и мускулистых бедрах. Игнорируя появившуюся неожиданно сухость в горле, Бет целеустремленно направилась к лифту и нажала кнопку вызова. Проклятые гормоны! Она думала, что наконец научилась управлять ими, но они все еще заставали ее врасплох, причем тогда, когда она меньше всего ожидала.

Двери лифта открылись, выпуская симпатичного светловолосого мужчину.

— Бет, — он тепло ей улыбнулся, — я совсем не вижу тебя последние дни.

— Привет, Дэвид. — Она тоже улыбнулась молодому бухгалтеру, жившему по соседству, с которым она обычно ездила на работу в метро.

— Планы на завтрашний вечер все еще в силе?

Бет выругалась про себя. Она совсем забыла о случайно назначенной встрече.

— Извини, Дэвид, — начала она и замолкла, как только увидела, что Джеймс маячит так близко, что может услышать. — Но я немного опоздаю, — оживленно закончила она. — В восемь часов в «Красном льве». — Она назвала паб, который находился как раз посередине между их домами.

Весело кивнув, Дэвид с почтительным уважением поздоровался с Джеймсом, взглянул с любопытством на Тимми и поспешил по своим делам.

Точно зная, почему она в последний момент передумала и не отменила встречу с Дэвидом Ричардсоном, Бет украдкой наблюдала за лицом Джеймса, когда он завозил детскую коляску в лифт. С удовлетворением она заметила, что темные брови его нахмурены.

Это хорошо. Он должен понять, что вся ее жизнь вовсе не вращается вокруг «Стентон энтерпрайзиз» и ее председателя; что она появилась на земле не исключительно ради выполнения прихотей Джеймса Феннера.

— Служебный персонал вечером будет отсутствовать, — сказала она сладко, натолкнувшись на вызывающе неодобрительный взгляд его глаз. Разрушила она его планы на вечер? — с интересом и надеждой размышляла Бет. Она посмотрела на Тимми — он уставился на нее немигающими глазками, их выражение было на удивление сходным с выражением глаз его дяди.

Это уже было несправедливо. Так нельзя: двое на одного. Две пары голубых глаз продолжали укоризненно смотреть на нее в полной тишине. Наконец двери лифта открылись на пятом этаже.

— Я имею право на свободное время! — пробормотала она, стреляя в Джеймса недобрым взглядом.