Патриция Гриффитс - Баллада счастья Страница 9

— Пол слушает, — услышала она красивый уверенный голос.

— Мистер Мак-Гроун, меня зовут Мэри Бернсон. Я — сценарист и приехала в Сильверстаун провести некоторые исследования. Меня интересуют дни серебряной лихорадки. Мне сказали, что вы историк и сможете мне помочь. Я была бы вам благодарна, если бы вы согласились на интервью. Мы вам обязательно заплатим.

— Конечно, — отозвался собеседник. — Почему бы и нет? А деньги в этом случае меня совсем не интересуют — история не продается.

— Извините, если я вас оторвала от дела.

— Нет, просто я только что вошел. Может, вы согласитесь приехать ко мне на ранчо?

— А это удобно, ведь уже вечер?

— Конечно, мне будет очень приятно. Я как раз задумал принять душ и зажарить себе кусок мяса. Мне не составит труда зажарить два и открыть лишнюю баночку пива…

— Вы так добры…

— Милости прошу…

Мэри записала точный адрес Пола и как туда добраться и договорилась о встрече через час. Она быстро распаковала чемодан, осторожно достала из него старинную стеклянную бабочку и положила ее на столик рядом с кроватью.

— Вот ты и дома, — ласково сказала Мэри, обращаясь к молчаливой таинственной фигурке.

Дорога до ранчо оказалась неближней. Почти тридцать миль, а, по его словам, это словно на соседней улице. Хотя по местным понятиям, может, ранчо и действительно недалеко, думала она, ведя машину, за окном которой мелькали то пустыня с кактусами, то поросшие пышной зеленью холмы.

Уже темнело, и, подъезжая к ранчо, Мэри вдалеке увидела светящиеся окна дома ее нового знакомого.

Разговаривая с ним по телефону, девушка предположила, что ее собеседник — нестарый образованный человек с довольно легким характером. Но, увидев его, она от неожиданности опешила. Перед Мэри стоял широкоплечий молодой мужчина ростом не менее шести футов, с необычайно красивыми чертами лица и большими карими глазами. Она быстро взяла себя в руки, объяснив свою растерянность тем, что Мак-Гроун совсем не соответствует ее представлениям об историке-академисте. Хозяин ранчо в просторной рубашке, узких джинсах и сапогах больше походил на ковбоя, чем на историка.

— Я — Мэри Бернсон, — представилась девушка.

Мужчина протянул руку.

— Пол Мак-Гроун. Заходите.

— Как у вас здесь красиво, мистер Мак-Гроун. Мне никогда еще не доводилось бывать на ранчо. Даже не представляла, что бывает такая тишина.

— Горожане часто приезжают сюда, чтобы успокоить свои нервишки. — Он улыбнулся.

Его обворожительная улыбка показалась ей почему-то знакомой.

— Что касается меня, — продолжил он, — я не могу долго находиться в Сильверстауне и при первом удобном случае удираю сюда, на ранчо. В принципе это тихий городок, но в мертвой тишине ночи у меня возникает ощущение присутствия предков, что чертовски выводит меня из себя. Проходите, а я проверю мясо.

Оказывается, я не единственная, кто чувствует их присутствие, подумала Мэри, пройдя за ним в комнату и разглядывая на стенах мексиканские ковры и домотканые индейские половики на дощатом полу. Круглой формы камин был украшен старинными изразцами. Редко расставленная массивная мебель была тоже, очевидно, сотворена мастерами прошлого века.

— У вас очень уютно.

— Это лишь часть настоящего дома, какие строят на ранчо, — отозвался он. — Здесь было действительно красиво при моем прапрапрадеде.

Они зашли на кухню, отделанную теми же плитками, что и камин. Обернувшись, Мак-Гроун задумчиво посмотрел на нее, словно вспоминая что-то.

— Вы что-нибудь выпьете?

— Мне помнится, мы договаривались о пиве.

— Все правильно. Отлично. — Он достал из холодильника пиво и тоник, одну из банок протянул Мэри.

Длинный коридор вел из кухни в зал с большими окнами. На них не было занавесок, и звезды на ночном небе, казалось, подглядывали за ними отовсюду. В центре стоял большой круглый стол со стульями, а вдоль одной из стен — несколько кожаных кресел.

— Пойду проверю мясо, — сказал хозяин дома. — Надеюсь, вы тоже голодны. Как вы любите: с кровью или без?..

— Среднее. — Ей совсем не хотелось сейчас вспоминать, что она не пробовала мяса вот уже несколько месяцев. — А вы часто пользуетесь жаровней?

— Да, нередко. Я по вечерам отпускаю экономку, и мне приходится готовить самому. А этот способ для меня самый удобный. И грязи нет на кухне.

— Вы не женаты?

— Холост. А вы?

— Я тоже одна.

Он усмехнулся.

— Я почему-то так и подумал. Когда мы разговаривали с вами по телефону, я посчитал само собой разумеющимся, что вы не замужем. Очень рад, что не ошибся.

— Было очень любезно с вашей стороны согласиться принять меня.

— Вы же хотели поговорить об истории Сильверстауна, а это моя излюбленная тема. Кроме того, у меня неплохая библиотека по этому вопросу. Если хотите, можете покопаться там.

Кирпичная жаровня находилась в дальнем углу внутреннего дворика. Мэри наблюдала, как Мак-Гроун управляется с решеткой, на которой лежат два больших куска мяса, как морщится от едкого дыма, застилающего ему глаза.

— Извините, я недолго, — отворачиваясь от жаровни, сказал он.

— Может, чем помочь?

— Мне не нравится затруднять своих гостей хозяйственными проблемами, но, с другой стороны, вам ведь, наверное, не составит большого труда достать из холодильника миску с салатом? Экономка всегда оставляет его, зная, что я поленюсь делать сам.

Через несколько минут они уже сидели за столом друг против друга, освещенные мягким светом свечей.

— Я понимаю, вам, должно быть, непривычно в такой обстановке, — сказал Мак-Гроун. — Но ничем не могу помочь, это мой образ жизни.

— Напротив, мне здесь очень хорошо, — улыбнулась Мэри. — Ваше ранчо, наверное, богатое. Сколько у вас овец? Десятки, сотни?

— Ни одной, — ответил он, накладывая ей салат. — Мой папа был овцеводом, но меня никогда не увлекало его дело, и после смерти отца я продал все, что было на ферме. Мне больше по душе лошади. Их я выращиваю и объезжаю. На это и живу. — Он положил себе остатки салата. — А теперь расскажите мне о вашем занятии и что вы хотите от меня.

— Я пишу сценарии, — начала Мэри, — для телевидения. Три года работала в соавторстве и наконец решилась на самостоятельную деятельность. Пишу о конце прошлого столетия. По опыту я знаю, что беседы с краеведами приносят больше пользы, чем копание в городских библиотеках, потому что у них есть то, чего не найдешь нигде, — неподдельный интерес, общение с множеством людей, что привносит в их рассказы атмосферу тех лет. Вот, например, это место. Я могла бы многое прочитать о ранчо на юге Колорадо, но ведь это несравнимо с тем, что я увидела своими глазами. А эта тишина? А необъятное ночное небо?