Смотреть, как ты влюбляешься в другую - Мира Айрон Страница 9

— Да. Не задумываясь. Готова идти и ехать за тобой, куда прикажешь. Всё в твоих руках, Рома. Я никогда ни к одному человеку не испытывала подобных чувств.

Лера с ужасом поняла, что сейчас станет свидетелем поцелуя Ромы и Карины. Этого она точно не перенесёт. Сойдёт с ума или умрёт прямо здесь, у белой двери. Карина потянулась к Роману, но он отступил к окну, удержав женщину на расстоянии.

— Рома, чего ты боишься? Отпусти себя хоть на несколько минут, пока праздник в разгаре!

— Нет, Карина, так я не могу. Ничего не произойдёт, пока я не приму решение, не разберусь сам с собой.

— А если ты примешь решение не в мою пользу? Ничего вообще не будет?!

— Вот именно. Совершенно верно, Карина. Мы разумные люди, а не животные.

— Но я так с ума сойду, Рома! Ты нужен мне, весь!

— Поверь, Карина, и я не железный. Но мы не должны начинать с грязи.

«Начинать? Начинать?!».

Лера уже давно дышала прерывисто и глубоко, изо всех сил сдерживая подступающую истерику. Казалось, что вся её жизнь рухнула прямо ей на голову, и Лера задыхалась под обломками.

После слов Ромы о грязи, в голове помутилось. Мгновенно приняв решение, Лера бесшумно толкнула двери и вошла в комнату.

Рома сильно побледнел, это было заметно даже в тусклом свете, заливавшем комнату. Он не сводил взгляда с лица жены, зрачки его расширились. Карина смотрела на Леру удивлённо, но ничуть не смутилась.

— Хватит спорить, ребята! Отдохните, остыньте и выслушайте меня. Я улечу ближайшим рейсом, обменяю билет. А ты, Рома, останешься и улетишь в тот день, в который мы собирались улетать. У тебя будет три дня на раздумья, а я не буду стоять у тебя над душой. Ты как следует всё взвесишь и примешь решение.

— Нет… — начал Рома, но Лера не дала ему договорить.

— Да, Рома! Решение можешь принять только ты, и только самостоятельно. По-хорошему, Карина тоже должна бы уехать на время, но это дом её деда, и я командовать тут не могу.

— Никуда я не уеду, — спокойно сказала Карина. — Буду ждать решения Ромы здесь.

— Ваше право, — пожала плечами Лера. — А ты, Рома, когда решишь что-то, пожалуйста, сразу дай мне знать. Всего хорошего!

Кивнув, Лера вышла из комнаты. Ей необходимо найти Ивана. Она попросит его помочь в обмене билета на более ранний рейс.

Глава третья

Иван удивился, но сразу пришёл на помощь Лере. Конечно, ей пришлось ввести парня в заблуждение, не могла же она сказать правду. Сказала, что приходится лететь раньше из-за растяжения, полученного Глебом. А Рома останется, чтобы не обижать отца. Она бы, дескать, попросила Рому помочь с билетом, но он занят важной профессиональной беседой с отцом и его коллегами. Объяснение звучало весьма хлипко и неубедительно, но Иван поверил.

Даже если бы Лера очень захотела рассказать Ивану о том, как его сестра пытается разрушить чужую семью… Хотя что уж там! Не просто пытается. Процесс уже пошёл, цепная реакция началась. Так, как было до приезда сюда, никогда уже не будет, при любом раскладе. Так вот, даже если бы Лера захотела рассказать, она бы не смогла говорить об этом. Не смогла бы складывать предложения в фразы, слова — в предложения, а буквы — в слова. Она не может говорить вслух о том, что Рома увлёкся другой женщиной. Да и зачем это Ивану? Он умный и добрый парень, идеалист. А все остальные… Чем они виноваты? Никто ничего не заметил, все были слишком увлечены подготовкой к празднику. И хорошо, что никто не заметил. Переубедить Карину, как-то повлиять на неё никто бы не смог, её все боготворят, а она живёт и действует только по своему собственному уставу. И Калеви… Лера никогда не смогла бы рассказать ему о поведении его супруги. Услышать такое от постороннего человека? Что может быть хуже! К тому же, меньше всего Лера хотела сейчас оказаться в эпицентре семейных разборок и скандалов. Ей бы пережить то, что свалилось на неё. И пережить без постороннего сочувствия и сопереживания.

Лера знала, что если кто-то начнёт её жалеть, ей станет только хуже. Она не из тех, о ком говорят: «На миру и смерть красна». Ей не нужно сочувствие, оно ничем не поможет.

Лера с Иваном ушли в библиотеку, а уже через пятнадцать минут Лера начала собирать вещи. Ей очень повезло: она сможет улететь уже через три с половиной часа, Иван нашёл билет на ближайший рейс. Кажется, Господь сжалился над Лерой и дал ей возможность убраться отсюда как можно быстрее.

Собрав вещи, Лера вернулась на праздник и попрощалась с каждым из семьи Альберта Геннадьевича. Кроме Карины, разумеется. Все были уже разогреты весельем, и никому не пришло в голову усомниться в причине, которую сообщила Лера.

Потом она вернулась в их с Ромой комнату, чтобы забрать дорожную сумку и вызвать такси. В комнате её ждал муж. «Пока ещё муж?» — в панике подумала Лера. Или всё-таки муж? Он держал в руках сумку Леры. Так, словно не собирался отдавать.

— Лера, прошу, не совершай опрометчивых и необдуманных поступков! Зачем и куда ты полетишь одна? Мы вместе прилетели и должны вместе вернуться, как планировали!

— Рома, между «вместе прилетели» и тем, что происходит сейчас, прошла целая жизнь. Лежит пропасть, через которую невозможно перекинуть мост.

Лера вызывала такси. Рома молча стоял, продолжая держать за ручку дорожную сумку.

— Лера…

— Рома! — она подошла к нему вплотную. Сделав над собой гигантское усилие, заглянула в его глаза и увидела то, что боялась увидеть больше всего: растерянность и неуверенность. — Сейчас приедет такси. Прошу, дай мне уехать спокойно. Сжалься. Я ни в чём перед тобой не провинилась, чтобы меня казнить. Возможно, я слишком драматизирую, но по-другому сейчас не получается. С меня на сегодня достаточно. Ты останешься, всё обдумаешь и примешь решение. Сейчас… с тобой вот таким…я не хочу говорить, просто не могу.

Продолжая смотреть в глаза Леры, Рома безвольно разжал руки. Он был раздавлен ситуацией. Ничего подобного с ним никогда не случалось, и он растерялся настолько, что не знал, как себя вести. Как себя вести? Как избавить Леру от боли? Он видел, как она оскорблена, подавлена, как ей невыносимо больно. Однако она слышала всё, что он говорил Карине, и стереть из её памяти услышанное невозможно. Даже в своём нынешнем состоянии он прекрасно понимал,