Город неангелов (СИ) - Айрон Мира Страница 9

Отец усмехнулся.

— Тебя, Вероника, тоже не заговоришь и не обведёшь вокруг пальца. Потому послушай мой отцовский совет, хоть ты и не просила о нём, но он идёт из самой души: поступай на юридический. Вот это прямо твоё.

— Я подумаю, — усмехнулась я.

— Хорошо подумай, неспеша. Время ещё есть. Мы с тобой горы свернём, дочь. Нашим я, в общем и целом, доверяю. Но ситуация на данный момент такова: за моей спиной кто-то из сотрудников ведёт себя очень некрасиво. При этом ему или ей удаётся оставаться полностью в тени. Вот мы с Владом и пытаемся выявить слугу двух господ.

Я вся подобралась, чувствуя, как внутри распрямляется пружина уже знакомого возбуждения, воодушевления и драйва.

— Промышленный шпионаж?

— Дочь, у тебя почему глаза так загорелись? Надеюсь, ты не собираешься вмешиваться в это дело? Прошу, оставь это нам с Владом.

— Что ты, папа! Мне просто очень интересно, — я приложила все силы, чтобы не выглядеть так по-детски восторженно.

— Кто-то сливает информацию конкурентам. С осени. Но работает очень грамотно.

— А как ты это обнаружил?

— Фирма "Лучший дом" пятнадцать лет на рынке, предприятие небольшое, но стабильное. Наша фишка всегда была в том, что мы предлагаем не только адресные и целенаправленные услуги, когда непосредственно берёмся за заказ. У нас есть готовые проекты, опираясь на которые, клиенты начинают строительство.

— То есть, всё происходит несколько в другом порядке?

— Да, именно. Не всегда, но достаточно часто.

— И эти проекты начали уплывать в руки конкурентов?

— Да, — кивнул отец. — Конкуренты — молодая фирма, на рынке меньше года, — резко начали набирать обороты, пользуясь нашими наработками.

— А почему вы не защищаете свои проекты?

— По мере сил защищаем, но они ещё не идентифицируются, как наши. Их уводят на более ранней стадии. Мы с Владом проверили все компьютеры, все программы, буквально наизнанку вывернули. Увы, безрезультатно. Проверка каждого сотрудника тоже ничего пока не прояснила. Вот такие дела. Но мы с Владом докопаемся, дочь, обещаю!

"А я вам помогу", — мысленно пообещала я.

— Я уверена, что вы справитесь, папа.

* * * * * * * * *

… Я знала, что мама на работе, и знала, в какое время она вернётся: мы с ней созванивались. Конечно, я сказала, что прилечу одна, но попросила не встречать меня, не напрягаться, я уже самостоятельная.

Для того, чтобы подготовиться к судьбоносной встрече, у нас с отцом и Веней было два часа. Мы расположились, привели себя в порядок, заказали роллы и пиццу.

Трое авантюристов… Очень волновались сами (мандражировать начал даже отец, который в самолёте уверял, что совсем не волнуется), но совсем не подумали о чувствах мамы.

Договорились, что отец встретит её в прихожей. Однако, когда раздался звук открывающейся двери, и папа вышел в прихожую, мы с Веней бросились следом, выглядывая из-за спины отца.

Мама замерла, глядя на гостя.

— Миша? — тихо сказала она.

Потом странно взялась рукой за шею, уронила пакет с продуктами и торт, которые держала во второй руке, обмякла и упала бы, если бы отец не успел её подхватить.

Отец быстро перенёс маму в комнату, уложил на диван. Пока я дрожащими руками искала в аптечке нашатырь, которого там никогда и не было, мама сама пришла в себя.

— Сапоги, — сказала она, глядя на отца, глаз с него не спуская.

— Что с сапогами, Оля? — волнуясь, спросил отец. — Как ты? Наверно, надо вызвать скорую?

— Не надо скорую. Сапоги надо снять. Я в сапогах…

Мама протянула руку и коснулась пальцами щеки отца. Скосила глаза на свою руку.

— … и в куртке. Надо переодеться.

— Оля, прости, мы напугали тебя. Ты никогда не любила сюрпризы.

Мама обвела комнату глазами, посмотрела на наши бледные лица. Задержала взгляд на Вениамине.

— Здравствуйте, — глупо сказал Веня.

— Здравствуйте, — мама перевела взгляд на отца. — Это твой сын, Миша? Очень похож.

— Да, сын. Сейчас я познакомлю вас. Попытаемся встать?

— Конечно, — пожала плечами мама. — Сколько можно тут лежать в сапогах и в куртке?

Я вздохнула с невероятным облегчением: мама говорила обычным голосом, а главное, не пыталась возмущаться, негодовать и выгонять отца.

* * * * * * * * * *

… Мне удалось реанимировать торт. Ну почти. Конечно, от узора мало, что осталось, но целостность самого торта сохранилась. Мы ужинали, затем пили чай с тортом. Говорили ни о чём и обо всём. Когда я видела, как мама и папа смотрят друг на друга, у меня начинало щемить сердце. Я никогда до сих пор не видела, чтобы люди так смотрели друг на друга: словно ведут молчаливый диалог, говоря о своём, сокровенном.

Легко толкнув Веню ногой под столом, я выразительно посмотрела на брата:

— Ну что, Веня, нам пора? А то опоздаем.

Я импровизировала, надеясь на поддержку брата, и он не подвёл.

— Да, пора, — поднялся он, бросив на меня вопросительный взгляд.

— Далеко вы? — встрепенулась мама, выходя из оцепенения.

— В кино, — пояснила я. — И в кафе, мороженое есть. А ещё я обещала Вене показать наш город.

Я увидела, как отец прячет улыбку.

— Мы вернёмся… часа через четыре, — громко сообщила я уже от входной двери.

— Вероника, часа через четыре — это очень поздно! — крикнула вслед мама.

— Мамуль, я уже давно совершеннолетняя. А Веня со мной, если что. Потому мы вернёмся часа через четыре.

Не дав матери возразить, я захлопнула двери и потянула Веню к лифту.

* * * * * * * * * * *

… Через полтора дня мы с Веней улетели в Москву. Вене нужно было вернуться к учёбе, он и без того много пропустил, пока лежал в больнице. Девятый класс, подготовка к экзаменам. Тут не до шуток.

Отец остался с мамой. Мне он сказал тайком, что не вернётся, пока не уговорит маму уволиться, закрыть квартиру и лететь с ним. Надеялся уложиться в несколько дней. Видя, как мама смотрит на отца, как он смотрит на неё, и как они ходят друг за другом по пятам, я почему-то не сомневалась в скором успехе мероприятия.

Мама быстро пересмотрит своё отношение к Москве, избавится от предубеждения. А пока мы с Владиславом Андреевичем должны были найти некую Светлану.

Это та самая "подруга", которая двадцать лет назад, пока отец защищал диплом, пришла к маме и сообщила о своей мнимой беременности от Михаила. Показала справки из женской консультации, в красках рассказала о том, как Михаил сразу приметил её в магазине (Светлана, действительно, работала вместе с мамой), не давал проходу, обещал жениться, и она не устояла.

Конечно, мы были в шоке от того факта, что мама тогда поверила в этот бред. Но она поверила, это факт. Видимо, сказались достаточно юный возраст, да и беременность, о которой тогда не догадывалась даже сама мама.

Тот, кто всё это затеял, рассчитал верно: мама взбрыкнула и исчезла из жизни отца. А он, будучи оскорблённым до глубины души, чувствуя предательство и унижение, боясь вновь испытать страшную боль, не стал искать маму и узнавать подробности.

В том, что существует ещё одно действующее лицо, до сих пор скрывающееся в тени, мы с отцом были уверены. Потому мы с Владом и должны были найти Светлану, — чтобы окончательно разобраться в некрасивой истории.

Но сначала нам с Веней предстояло ещё одно непростое дело: разговор с бабушкой и Аркадием Ильичом. Отец просил меня пожить в их с Веней доме, чтобы не оставлять Веню без присмотра, однако я решила по-другому.

Когда мы прилетели, бабушки дома не было, она ушла к одной из учениц (бабушка, чтобы не сидеть без дела, занялась репетиторством). Потому сначала правду узнал Аркадий Ильич. Он воспринял информацию спокойно и сразу предложил Вене пожить пока с нами. Веня согласился.

Когда вернулась бабушка, к серьёзному разговору её подготовил Аркадий Ильич. Всё же, он кардиолог, а памятуя реакцию мамы, я теперь боялась устраивать сюрпризы окружающим.

Всё прошло прекрасно. Бабушка потом позвонила маме, поговорила с ней и с отцом, выяснила всё, что её интересовало, и совсем успокоилась. Даже повеселела и преисполнилась энтузиазма, узнав, что Веня учится в языковой гимназии. Брат изучал английский, французский и испанский, а вот немецкий — нет.