Шпионка в Академии (СИ) - Стелецкая Ядвига

Глава 1

После долгой темноты резкий свет магического шара слепил глаза. Приходилось щуриться и смаргивать слезы, пытаясь рассмотреть — кто же там стоит в густых тенях, по ту сторону массивного пустого стола.

Анаис сглотнула, сцепила дрожащие пальцы в замок. В голове после тяжелого дня и долгой бессонной ночи было звонко и пусто. Девушка не понимала, за что ее схватили на улице, стоило ей после смены шагнуть за порог муниципальной алхимической лаборатории. Не понимала, почему привезли сюда, в темное и зловещее здание на углу Каретной улицы и проспекта Фонарщиков, овеянное слухами мрачными и кровавыми. Она ведь не сделала ничего, способного привлечь внимание Особой Канцелярии!

И уж меньше всего Анаис понимала, почему её целую ночь держали без сна в холодном и неуютном коридоре, отвратительно казенном на вид, а не швырнули сразу в застенки.

Она надеялась, что получит ответы на свои вопросы, и в то же время боялась узнать их.

Глаза постепенно привыкали к свету, и хотя лампа и была направлена прямо ей в лицо, Анаис уже смогла различить смутную фигуру за столом.

С трудом разлепив пересохшие губы, она рискнула заговорить:

— Почему меня сюда привезли? Я клянусь, я ни в чем не виновата!

— Вы так в этом уверены, сеньорина? — Прошелестел настолько безэмоциональный и бесцветный голос, что можно было с уверенностью утверждать только одно — он принадлежал мужчине. Но определить по звучанию хотя бы возраст говорившего Анаис не смогла. Да что там, она даже не была уверена, что через пару минут сможет его вспомнить!

Меж тем, невидимый собеседник продолжил:

— Вы сбились и замолчали, сеньорина. Перебираете свои недавние действия и слова. Вспоминаете события последних дней. Мучительно решаете, какой же из ваших проступков оказался достаточно тяжелым, чтобы утянуть вас на самое дно. В этот кабинет. Вы все еще готовы клясться в собственной невиновности?

Анаис едва сдержала нервную дрожь. Ей начало казаться, что она различает глаза собеседника — стеклянные, неподвижные, змеиные. Под его тяжелым испытующим взглядом хотелось сознаться во всех грехах, начиная с украденных в детстве яблок, заканчивая вовремя не проведенным опытом. Признаться — и надеяться, что кара обрушится незамедлительно, прервет эту мучительную, изматывающую неопределенность.

Усилием воли Анаис скинула наваждение и сжала губы.

— Да, я все еще готова клясться!

Голос ее звучал твердо, хотя девушка и прикидывала, кто мог заметить, что она тайком одалживает из лаборатории реагенты. Но ведь она не трогала ни яды, ни взрывоопасные вещества, она даже не работает с ними! Не могли же ее из-за этого причислить к модератам с их постоянными заговорами и терактами?!

— Поразительная глупость или безрассудная смелость — так упорствовать в собственной лжи…

— Лимьер, я, кажется, просил вас не пугать нашу гостью.

Анаис вздрогнула всем телом, но не смогла отвести взгляда от змеиных глаз, не смогла обернуться и взглянуть, кто же так неслышно вошел в темный кабинет. Ей оставалось только краем глаза ловить тень чужого движения да пытаться сохранить спокойное выражение лица.

Вот незнакомец замер за ее стулом, и Лимьер под его взглядом отодвинулся дальше в тень, прикрыл тонкими веками змеиные глаза. Вот тихие мягкие шаги, совсем рядом, вдоль стола, по столешнице в круге света скользнули длинные пальцы. На мизинце — перстень с темным камнем, совершенно не отражающим свет.

Анаис сглотнула. Маг. Кажется, дело совсем плохо.

Он обошел стол и остановился. Лимьер выдвинул ему стул, и это действие больше походило на поклон, чем кривляния придворных, потакающих декадентству монарха. Но маг осмотрелся, прищелкнул пальцами:

— Вам не кажется, что атмосфера меньше всего подходит для милой дружеской беседы? Это следует исправить!

Магический шар, все еще слепящий Анаис, тут же потух. Через пару мгновений темноты начали разгораться изящные лампы на стенах, их мягкий теплый свет оказался куда приятнее для усталых глаз. Магическое пламя трепетало, как живое, но кабинет, полупустой и неприветливый, уютнее не стал. Может, все дело было в скудости обстановки.

А может в том, что только при свете Анаис смогла разглядеть кандалы в подлокотниках своего кресла.

Маг, наконец, сел и доверительно подался вперед, облокотившись на стол.

— Сеньорина Лессар… Анаис! Вы позволите называть вас по имени? Нам предстоит долгий разговор, и лучше бы пустые формальности не отвлекали нас от его сути.

Девушка, чуть помедлив, кивнула, во все глаза разглядывая мага. Он оказался очень высоким, настолько, что, даже сидя за столом, смотрел на нее сверху вниз. В коротко остриженной темной шевелюре белели выбритые виски — отличительная черта менталистов сразу же привлекала внимание, тем более маг даже не пытался как-то ее скрыть. Но гораздо больше Анаис удивило лицо мага — тонкое, породистое, благородное. Высокий лоб, ясные светлые глаза, нос с горбинкой, тонкие губы и волевой подбородок — весь его облик прямо кричал о том, что мужчина носит фамилию одной из самых благородных семей, а его кровь своей голубизной может поспорить с королевской.

Вот только странно: аристократия не жалует магию, даже презирает ее, считая ремеслом низким и неблагородным, недостойным того, чтобы наследники громких фамилий тратили десятилетия на ее изучение. То ли дело военное искусство! Вот шпагой махать или на лихом коне гарцевать — в самый раз занятие для отпрысков благородных семейств.

Что же заставило этого мужчину выбрать столь странную стезю, да еще искать применение своим талантам не где-нибудь, а в Особой Канцелярии, среди сыскных, которых аристократы не жалуют даже больше, чем магов?

И во имя небесных дьяволов, какое дело у него может быть к Анаис?!

Получив ее согласие, маг просиял и, наконец, представился:

— Виктор д’Альбре, но вы, конечно же, обращайтесь только по имени!

Анаис едва не присвистнула, услышав фамилию. Герцогский дом, подумать только! Самая богатая, самая влиятельная семья страны, вечная оппозиция монарха и первые претенденты на престол после младенца-дофина! И как они допустили, чтобы один из сыновей герцога запятнал имя семьи и недостойным ремеслом, и позорной службой?!

— Хорошо… Виктор, — панибратское обращение к аристократу далось с трудом. Семья Анаис не была ни знатной, ни богатой, и девушка с молоком матери, с затхлым воздухом трущоб впитала ненависть к аристократии, невообразимо смешанную с пиететом. — Почему меня сюда привезли? Я ни в чем не виновата!

— Милая Анаис, я в этом не сомневаюсь! Вернее, не сомневаюсь в том, что наши бравые служаки пока просто не нашли в чем вас обвинить, — маг усмехнулся, и глаза его на миг стали холодными и колючими, а улыбка жесткой и злой. — Сами понимаете, девиз Канцелярии — «Невиновных нет!». Но речь не об этом. Лучше вспомните, когда вы последний раз получали весточку от сестры?

— От сестры?

Анаис пришла в замешательство. Несмотря на то, что Диана была ее близнецом, сестер никогда не связывала особая близость, которую так любят превозносить излишне романтические особы. Анаис никогда не была поверенной тайн сестры, никогда не доверяла ей и свои секреты. Не потому что не любила, нет. По-своему Анаис берегла сестру — в основном тем, что старалась держать ее подальше от своих дел и проблем. И Диана платила ей той же монетой.

— Мы не виделись со времен университета, — Анаис как можно спокойнее пожала плечами, хотя от волнения сердце бухало где-то в горле. — Поступили вместе на алхимический, но Диана за пару лет до конца обучения все бросила и ушла.

Маг удивленно приподнял брови.

— И вас никогда не волновало, как живет ваша младшая сестра?

— Почему же? Волновало. Но она взрослый человек. Я не могу прожить ее жизнь за нее.

Виктор невесело усмехнулся:

— Боюсь, именно этим вам и придется заняться.

По его кивку Лимьер протянул ей тонкую коричневую папку, незаметно извлеченную из недр громоздкого шкафа. Анаис не смогла сдержать дрожь в пальцах, когда брала ее в руки. Под пустой жесткой обложкой лежали всего несколько листков, исписанных столь мелким и ровным почерком, что он походил на отпечатанные литеры. К первой странице крепился расплывчатый и мутный даггеротип не самого лучшего качества, явно сделанный наспех. Когда Анаис только взглянула на него, свет падал под неверным углом, и девушка увидела только негатив. К горлу подкатило тошнота — на мгновение ей показалось, что она смотрит в крошечное черное зеркало, настолько родными и узнаваемыми оказались черты. Но стоило только чуть наклонить папку, как наваждение прошло, и перед Анаис оказалось изображение пусть и весьма похожей, но все-таки другой девушки, а не ее собственное отражение.