Золотая кошка (СИ) - Касперович Алла Леонидовна

Золотая кошка

Алла Касперович

Глава 1

Начало второй четверти для 10 «Б» ничем не отличалось от предыдущих. Все те же лица, все те же разговоры о том, кто и как провел каникулы, что успел посмотреть в кино, что новенького подарили родители, что сейчас модно, и сколько «лайков» и за что удалось получить. А кое-кто даже умудрился за несчастную осеннюю недельку подзаработать немного, расклеивая объявления или бегая по городу курьером — благо он не так велик. Но таких среди одноклассников было мало. В основном ребята просто отдыхали, наслаждаясь тем, что не нужно каждое утро вставать в такую рань, чтобы не опоздать в школу. А то ведь еще неуд могут влепить в дневник. Это, конечно, ничего страшного, но потом с родителями объясняйся, обещай, что больше такое не повторится. А на следующей неделе все по новой.

В общем, обычное школьное утро, все как всегда. Или не совсем?

Еще с самого утра Марию Шереметьеву не покидало ощущение, что сегодня ее жизнь обязательно изменится. Едва проснувшись, она поняла, что как раньше уже не будет. Только откуда такая уверенность, если ничего не предвещает чудо? Быть может, потому что сегодня ее день рождения, а в этот день должны исполнятся желания? Тогда почему за предыдущие пятнадцать лет, так ничего и не сбылось. Но раньше Маша ничего особо и не желала, разве только, чтобы мама бросила пить и вернулась домой, но девушка уже давно поняла, что этому не бывать. И, кажется, смирилась. И все же иногда она позволяла себе помечтать.

Вот и сейчас Мария сидела на задней парте возле окна в полном одиночестве, хоть и была окружена шумными одноклассниками, и мечтала, мечтала, мечтала. Она даже не услышала звонок. И только тогда, когда все расселись по своим местам, девушка наконец пришла в себя.

В классе стояла неправдоподобная тишина, такого не бывало никогда в начале первого урока, и уж тем более в начале четверти. Обычно классная Людмила Семеновна позволяла своим ученикам еще минут пять заниматься своими делами, она вообще считала, что чересчур давить на «бедных деток» не имеет никакого смысла, так как это лишь заставит их взбунтоваться. Ее за глаза, а иногда и прямо перед ней называли «Милочкой» или «Милашкой». Ей было слегка за тридцать, что делало ее намного ближе к ученикам, чем ее старшие коллеги. К тому же и внешность ей досталась довольно детская, да и морщинки ее пока не беспокоили. Особо ретивые старшеклассники даже пытались за ней приударить, но Людмила умело обращала все в шутку.

Мария подняла глаза и увидела причину всеобщего молчания. Возле доски стояла Людмила Семеновна, как всегда веселая и привлекательная. Ее кукольное личико обрамляли темно-каштановые локоны, на носу висели очки в модной оправе, нежно-розовое вязаное платье (не самой педагогической длины) только подчеркивало ее юность. Встретите вы такую молоденькую красавицу — никогда не догадаетесь о ее истинном возрасте. Вот только внимание сейчас привлекала отнюдь не Милочка.

— Вот это да! — ахнул Кирилл Андреев, первым пришедший в себя. — Ничего себе!

А удивляться действительно было чему. Возле Людмилы Семеновны стояла длинноногая грациозная красотка, которой сама классная едва доходила до плеча, хоть и была на высоченных каблуках.

— Ребята, познакомьтесь — весело защебетала Людмила Семеновна. — Это Злата Царапкина. С сегодняшнего дня она будет учиться вместе с вами. Вы уж ее не обижайте, хорошо?

— Еще бы! — раздалось откуда-то со среднего ряда.

Класс тут же разделился на две половины: одна не сводила восхищенных глаз с новой одноклассницы, а другая завистливо хмурилась. Мария же смотрела на происходящее отстраненно, словно ее это и вовсе не касалось. Она равнодушно осмотрела девушку, отметив для себя, что та действительно была необыкновенно красива: длинные, ниже талии, волнистые пшеничные волосы, которые наверняка отливали на солнце чистейшим золотом; огромные глаза, немного хитрая улыбка. А что уж говорить о фигуре! Любая тощая модель от зависти выбросила бы все свои низкокалорийные салатики и набросилась бы на торт, поняв, что только тело с изгибами по-настоящему женственно. Как и все новенькая была одета в черно-белое, как того требовал школьный устав, только на ней все выглядело по-другому. Черный сарафан и белый тонкий свитерок облегали ладную фигурку, притягивая к себе взгляды. Выглядела новенькая немного старше одноклассников, но в параллели были и не такие — в магазине у них бы паспорт не спросили.

Мария не могла подобрать правильное слово, чтобы описать увиденное. Ей очень хотелось сейчас достать альбом и грифель, чтобы нарисовать красавицу, но тогда все бы узнали о ее секрете, поэтому девушка сдержала свой порыв.

— И куда бы нам тебя посадить… — растерянно протянула Милочка. — Свободных у нас сейчас три места…

— Давай ко мне! — тут же заорал Кирилл, указывая на свою парту, находившуюся в самом центре класса.

— Вот еще! — усмехнулась Людмила Семеновна. — А Орлова мы куда денем?

Упомянутый Макс Орлов только пожал плечами и отвесил подзатыльник своему другу.

— Ты чего дерешься? — тут же надулся тот. — Жалко тебе, да?

— Помолчал бы уж, бабник недоделанный, — беззлобно поддел его парень.

— На себя бы посмотрел!

— Мальчики, не ссорьтесь, пожалуйста! — взмолилась классная. — Какое вы впечатление на Злату производите?

Сама же девушка ничуть не возражала, против такой заминки, она могла хорошенько осмотреть все вокруг. А здесь даже ничего, могло быть и хуже. Вот в предыдущей школе был форменный кавардак, здесь же все было как-то… слишком нормально. Злата к такому не привыкла.

— А что Вы от него хотите? — фыркнула главная красавица класса (или уже бывшая?) Оксана Зайцева, отбросив смоляную прядь назад и постучав наманикюренным пальчиком по тетради. — Это ж наш Кирилл! Он всегда такой. Бабник.

— Ксюш, ну зачем ты так? — заныл парень. — Я ж тебя одну люблю. Я ж себя гостеприимным э… одноклассником проявляю!

— Лучше б ты мозги свои проявил!

Все засмеялись, кроме Марии, Макса и стоявших у доски Милочки и Златы.

— Давай мы тебя посадим на третью парту к…

— Нет! — оборвала классную новенькая. — Я хочу к окну. На последнюю.

— К Графине? — удивленно захлопала густо намазанными тушью ресницами Валя Шумская, сидящая за одной партой с Оксаной.

— Графине? — подняла левую бровь Злата и повернулась к классной за разъяснениями.

— А, это наша Маша. — зашептала Людмила Семеновна, стараясь, чтобы ее не расслышал объект обсуждения. — То есть Мария Шереметьева. Собственно, отсюда и прозвище. Ты уверена? Она у нас здесь вроде одинокого волка…

— Уверена.

— А со зрением у тебя все хорошо? Все рассмотреть сможешь?

— Вы уж мне поверьте — ничего не упущу.

— А… Ладно. Тогда иди.

— Угу.

Злата грациозно прошла по ряду, чувствуя на себе заинтересованные взгляды. Она села возле отвернувшейся к окну девушки, отметив про себя, что той явно нужно будет объяснить основы вкуса. Мышиный хвостик Марии был перевязан растянутой резинкой, а мешковатое темно-серое платье добавляло ей лишние килограммы, которых скорее всего и вовсе не существовало.

— Привет! — весело произнесла Злата.

К ней медленно повернулась Мария, словно не веря, что обращаются именно к ней.

— Я Злата, — представилась девушка, усаживаясь на свободный стул и поставив сумку на парту. — Ты ведь Маша, правильно?

— А? Я?

— Ну не я же!

— Да что ты к ней обращаешься? — обернулась к девушкам Валя. — Она ж у нас Графиня. Мы ж ей не ровня!

Мария совсем стушевалась и, ничего не ответив, опустила голову.

— Да ну? — Злата выгнула бровь, но больше ничего не сказала, потому что Людмила Семеновна начала урок.

Ничего нового классная не сказала. Все как обычно: приходить вовремя, одеваться согласно уставу, на коридорах не бегать, под окошком (по крайней мере директорским) не курить, малышей не обижать, взрослым не грубить.