Хлоя Нейл - Счастливый случай

Хлоя Нейл

Счастливый случай

Чикагские вампиры — 10,5

«Любите врагов ваших, ибо они говорят вам о ваших ошибках».

Глава 1

Мир под нами был темным, города освещались оранжевыми сетками, словно электрические схемы, разбросанные по черному холсту.

— Мир прекрасен, Страж.

Я перевела взгляд на вампира, сидящего напротив меня в салоне частного самолета его Дома.

Высокий, с золотистыми волосами, которые достигали его плеч, и глазами, словно резные изумруды, Этан Салливан сидел в кожаном кресле цвета слоновой кости в Мастерской манере. Он был главой чикагского Дома Кадоган и членом недавно созданной Ассамблеи Американских Мастеров. Это не та должность, на которую он надеялся, но, вне всякого сомнения, она более эгалитарная — теперь он член демократического конгресса, а не верховный монарх.

Психологическое и физическое испытания, через которые он прошел, были изнурительными, и не помогало и то, что в то же время мы выслеживали убийцу. Причиной надлома же послужил очередной удар: записка, оставленная в наших апартаментах Кадогана якобы создателем Этана, Бальтазаром, который, как предполагалось, был давно уже мертв. Никаких других его признаков не было, но мы были как на иголках от напряжения с тех пор, как нашли это рукописное послание.

Это были только самые последние эпизоды в долгом и драматическом году, и мы нуждались в перерыве. Поэтому мы направлялись на запад, чтобы провести несколько дней в Элк Вэлли, тихом городке в Скалистых горах Колорадо, в пристанище давней подруги Этана на горном склоне. Мы раньше никогда не путешествовали вместе по причинам, не связанным с магической драмой, и я была в равной степени взволнована и насторожена. Но наилучшим образом.

— Это большой мир, — сказала я. — Я люблю летать, потому что это напоминает мне, насколько велика планета и насколько малы мы по сравнению с ней. Мне нравится это понятие — что раз мы несущественны, то и наши проблемы тоже несущественны.

Уголок его рта приподнялся.

— Ты никогда не могла быть несущественной, Мерит. — Он выглянул в свое окошко, провел пальцем по стеклу. — Но я согласен с твоей точкой зрения. Жизнь в темноте уменьшает нашу видимость, вроде как сужает мир. Здесь, на расстоянии в девять тысяч километров над землей, ты напомнила о его величине.

— От вина ты становишься поэтичным.

Он снова посмотрел на меня с пылом и жаром и улыбнулся с ленивой уверенностью.

— Ты думаешь, я только поэтичным становлюсь?

Дверь салона тихонько открылась и миниатюрная брюнетка с аккуратной прической, в темно-синей юбке и пиджаке вошла внутрь с подносом в руках.

— Закуски, сэр? Мэм?

Ухмыляясь, Этан указал ей на меня.

— Если она в сознании, то она голодная.

— Ничего не надо, спасибо, — сказала я, поднимая руку для отказа. Отказ в основном был из-за фигуры и принципа, поскольку поднос с птифурами[1] и маленькими пирожными выглядел изумительно.

Стюардесса кивнула и снова выпрямилась.

— Пожалуйста, дайте мне знать, если передумаете. Надеюсь, вы наслаждаетесь своим отпуском?

— Он только начался, — ответил Этан. — Но пока все идет хорошо.

Она улыбнулась и кивнула, затем удалилась обратно в служебную зону, оставляя нас одних в дрейфующей комнате из дорогой кожи и темной древесины, в одиннадцати километрах в воздухе.

Этан улыбнулся и поманил меня пальцем.

— Я туда не пойду, — сказала я ему. — Мы не совсем одни.

Он выгнул бровь, его фирменное действие.

— Я думаю, мне удастся не изнасиловать тебя во время полета, Страж. Просто посиди со мной.

Я бы не сказала, что я из любителей посидеть на коленях, но не часто нам удавалось найти время, чтобы отдохнуть вместе. Поэтому я встала, пересекла небольшое расстояние между нашими креслами и позволила ему обнять себя.

Поскольку мы официально находились в отпуске, я отказалась от своих обычных кожаных куртки и штанов — униформа, которую я выбрала в качестве Стража Дома Кадоган — в пользу бледно-розового болеро с джинсами и балетками, комбинация, которая заставляла меня выглядеть больше как балерина, нежели как воин-вампир. Но даже воину требовалась ночка подальше от своего меча, вдали от сражений и политических интриг, которые, казалось, всегда находят нас.

— Мой Страж, — произнес Этан, когда откинулся в кресле и приглушил свет. Сплетясь телами, мы наблюдали, как под нами разворачивается мир. — Эта зима была суровой. Давай встречать весну.

Я закрыла глаза и наслаждалась его запахом, мужественностью. Его парфюм был острым и свежим, на него накладывалась мягкость мыла и слегка пряный аромат, который делал его им. Он весь был теплым и знакомым, и я все еще поражалась, что он настолько бесспорно мой.

Я улыбнулась, когда его руки сжались вокруг меня.

— Так что мы будем делать в Элк Вэлли, штат Колорадо?

— Помимо очевидного? — спросил он, покусывая мочку моего уха. — Там будут длительные прогулки, прекрасные виды, раскатистые реки, в которых мы сможем искупаться, если будет достаточно тепло. И, учитывая твои особые интересы, некоторые изысканные рестораны и кафе.

— Я больше, чем совокупность моих кулинарных желаний.

Он фыркнул от смеха.

— Я в этом никогда не сомневался. Прежде всего, Мерит, мы можем быть самими собой. Мужчиной и женщиной без политики или хаоса между нами.

— Звучит неплохо.

— Так и будет. Я намерен баловать тебя, Страж.

— Ты продолжаешь повторять это.

— Я так и сделаю. Давай посмотрим, насколько хорошо я держу свое слово.

***

— Что, — спросила я спустя час, когда мы стояли на летном поле, — это такое?

Это было монстроподобное транспортное средство. Мощный, квадратный корпус. Большие шины и огромное расстояние от кузова до земли. Его цвет был настолько ослепительно оранжевый, что я почти поразилась, что от него не исходило собственного света.

— Это, — произнес Этан, ступив подле меня, с руками упертыми в бедра и решительным блеском Альфа-самца в глазах, — наш транспорт.

— Потому что мы боимся зомби-апокалипсиса? И мы надеемся, что они дальтоники?

— Потому что нам нужен полный привод. В этой поездке мы не будем придерживаться мощеных дорог.

У меня были смешанные чувства относительно блуждания по лесам Колорадо. Не потому, что я боялась леса, ведь, в конце концов, я была хищником. Даже если обзор ограничен, темнота была мне знакома, и леса служили домом всевозможному количеству существ, которых я могла бы превзойти, если возникнет необходимость. Ночь была нашей территорией.