Ночь золотой саламандры (СИ) - Пожарская Анна Страница 10

Доедала второпях. Ближе к ночи запланировала серьезный разговор с теткой и любовником и сейчас хотела выкроить побольше времени для общения с сыном. Пусть сегодня Ладир вряд ли будет в человеческом обличье, ей это не помешает. Покончила с трапезой, забежала в спальню прихватить книгу со сказками и направилась к фонтану. В хвостатой ипостаси сын дремал почти весь день и просыпался только к сумеркам, но после ужина привычно ожидал мать, нежась в чистой воде.

Сегодняшний вечер не стал исключением. Когда она подошла к самому большому фонтану сада, кроваво-красный с черными пятнами хвостатик уже плавал среди танцующих медных фигур. Сальма зажгла магический огонек. Это сын хорошо видел в темноте, а зрение чародейки в двуногой ипостаси мало отличалось от человеческого. Положила книгу на лавочку, протянула руки и вынула Ладира из воды. Потрогала лапки, смахивая лишние капли воды. Погладила его нежную спинку и устроилась на скамейке рядом с фонтаном.

– Как дела, мамочка? – поинтересовался он едва слышно, и сердце Сальмы сжалось от нежности.

И без слов нашла бы сына среди множества других, но все-таки было приятно услышать его голосок.

Жители острова Черных песков в хвостатом виде почти не отличались от обычных обитающих в морской воде саламандр, разве что были чуть крупнее, но их выдавали глаза. Вместо привычных черных бусин оборотни обладали голубыми, а Ладир, как и положено хвостатому великого рода, – ярко-синими.

– К вечеру все заботы отступают, – улыбнулась Сальма и погладила сына по голове. Когда он вырастет, станет размером со среднюю собаку, а сейчас он скорее напоминал котенка. Хотелось обнять его и защитить от всего на свете. – Я принесла сказки.

– Замечательно, – Ладир забрался ей на колени и как тряпочка растекся по ним длинным тельцем.

Сальма провела рукой по его спине и поправила юбку. Как ни стряхивай с лапок воду, все равно часть попадает на платье. Улыбнулась, сделала поярче магический огонек, открыла книгу на очередной истории и принялась читать. Это была сказка о благородном моряке, который спасал свою возлюбленную из лап монстра-осьминога. Мужчина прошел много испытаний: отгадал загадки вредной черепахи, обманул коварную змею, в последнем сложном поединке одолел могущественного похитителя и увез возлюбленную домой, на таинственный остров. Ладир слушал, почти не шевелясь, а Сальма в который раз с радостью отметила, что сыну нравятся те же сказки, что и ей в его возрасте.

Погладила малыша по спинке и вздохнула. Если они останутся живы к зиме, надо будет заняться азами магии. Тяжело проглотила застрявший в горле ком и прикусила губу: хорошо бы получилось организовать это чудо. Отправляться в темную бездну из-за чужого желания захватить власть совершенно не хотелось.

– Зачем к нам приехали эти дяди? – отвлек от невеселых мыслей Ладир. История закончилась, и сейчас он понял, что у матери на коленях ему тесно, и принялся топтаться, пристраиваясь поудобнее.

– Какие дяди? – нахмурилась Сальма. – Где ты их видел?

– Одного здесь, остальных в саду у корабля. Они не заметили меня, не волнуйся.

Сальма сжала губы. Фонтан с кораблем располагался в общедоступной части сада, и сыну строго-настрого было запрещено показывать там даже перепонку передней лапки.

– Сколько раз я говорила тебе, что за фиолетовый ручей нельзя? – как умела грозно поинтересовалась она. – Пойми, там я не смогу тебя защитить!

– От кого? – едва слышно прозвенел Ладир и, подпрыгнув, уперся передними лапками ей в грудь. Наклонил голову, создавая иллюзию взгляда в глаза. – Ты же сама говорила, нас даже морские обители не трогают.

Сальма покачала головой. Сердиться долго на него просто не могла.

– Морские обитатели понимают, с кем имеют дело, а люди – нет. Они не знают о наших возможностях и примут тебя за животное. А если учесть, что ты не способен обратиться по собственной воле, может случиться что угодно… Пожалуйста, не ходи туда больше.

– Почему нельзя рассказать им о нас?

– Потому что они не друзья.

– Когда вырасту, я не буду пускать на наш остров чужаков, – пообещал Ладир и прижался головой к ее шее. Сальма прикрыла глаза и обняла маленькую тушку.

– Конечно! Когда ты вырастешь, остров беспрекословно будет выполнять твою волю, – подтвердила чародейка и поморгала, пытаясь отогнать набегающие на глаза слезы. Еще не хватало разнюниваться при ребенке!

– Почитай мне еще! – потребовал Ладир.

– Хорошо, – усмехнулась Сальма и снова потянулась к отложенной книге. Сын привычно устроился на материнских коленях.

К себе возвращалась поздно. Несмотря на холодное утро, вечер оказался хорош: теплый, безветренный и удивительно спокойный. Сальма даже подумала отложить гневные разговоры до завтрашнего обеда, но, нырнув в ведущий к спальням коридор, поняла, что побеседовать все-таки придется. Около двери в ее комнату, будто маятник от часов, туда-сюда вышагивал Марир. Чародейка нахмурилась и сжала кулаки: она уже переделала охранное заклинание и без помощи Оливарис мужчина сюда бы не пробрался, не пропустила бы магия! Похоже, само море желает, чтобы Сальма навела в доме порядок! Пока еще она здесь хозяйка.

– Я, кажется, просила тебя уехать, – строго напомнила она на подходе. Настроение было не для скандалов, но сейчас речь шла уже о безопасности, и церемониться чародейка не видела никакого смысла.

– Не хочу тебя терять, – сообщил Марир хрипло. Подскочил к ней, взял за плечи и привычно уставился в глаза.

Сальма пожала плечами.

– Это неизбежно. Я сама себя потеряла… Про других и говорить нечего. Сейчас ты только создаешь лишние сложности. Прошу, уезжай домой. Тебе же есть чем заняться…

– Не уеду! – перешел в наступление Марир.

– Поздно проявлять настойчивость, – ухмыльнулась Сальма и с какой-то странной тоской вспомнила о днях, когда они с Мариром только сблизились. Пожелай он тогда действительно быть вместе, а не устроиться поудобнее, прими ее сына, все наверняка было бы иначе. А сейчас и говорить не о чем. – Я не хочу тебя видеть в своем доме.

– Это не тебе решать, – Марир смерил ее полным превосходства взглядом. – Оливарис пригласила меня погостить.

– Ах, Оливарис, – протянула Сальма и вырвалась из его рук. Отчего-то захотелось ударить бывшего. Марир всегда знал, за что она ненавидит тетку, и все равно связался с этой мерзавкой! Зачем? Чтобы лишний раз поиздеваться на ней, Сальмой? – Вот Оливарис тогда и пользуй, а меня оставь в покое, – холодно подытожила она и подошла к двери спальни.

– Я люблю тебя! – привел бывший последний аргумент, но Сальма лишь отмахнулась. В начале лета, когда стало понятно, что ждет остров, они обсуждали и это. Добавить к сказанному было совершенно нечего.

Дернула ручку и поспешила спрятаться от мира в тишине своей спальни. С Оливарис переговорит завтра, ближе к обеду, когда та проснется и в очередной раз соберется явить себя гостям. Главное – найти силы не задушить ее во время разговора.

Заперлась, разулась и как была, в одежде, улеглась на кровать. Сейчас передохнет немного и поразмыслит, кого выбрать в мужья. Еще раз просмотрит последний доклад Тадира, нарисует схемы, прикинет, у кого из кандидатов какие связи и амбиции. Оценит свои шансы. Ей нельзя ошибиться, в лучшем случае на все про все у нее будет около года. Очень маленький срок, когда дело касается не только собственной жизни, но и жизни сына.

Не помнила, как заснула. Усталость от дневной суеты затуманила разум, и Сальма незаметно для себя очутилась в озере забытья. Снилось, что она плывет в темной воде рядом с большой невозмутимой черепахой. Жидкость приятно холодит плечи, сверху светит приглушенное озером солнце, а телом владеет такая легкость, что, кажется, можно пересечь без отдыха все моря и океаны.

Черепаха поплыла к берегу, и Сальма, не ожидая подвоха, поспешила за ней. Обратилась, как только почувствовала под лапами теплый мелкий песок. Тут же оказалась в крепких мужских объятиях. Охнула от неожиданности, а склонившийся над ней блондин – ничего, кроме цвета шевелюры, она не разглядела – впился в ее рот жарким поцелуем.