Сильнее смерти (СИ) - Кальк Салма Страница 10

А когда завершилась служба господина Жанно и господина Ли у его милости, то Марсель отправился с ними. Пока была надежда на то, что удастся как-то восстановить его имя и наследные права — нужно было пробовать.

Но оказалось, что его высочество Франциск совсем недавно отдал богу душу, и некому заверить его, Марселя, личность. Сын покойного, новый принц Лимейский, Анри, был совсем юн — ему ещё не исполнилось и восемнадцати, и он ничего не знал о делах примерно семилетней давности. Господин Ли, его кузен, познакомил с ним и господина Жанно, и Марселя, но помочь его высочество не мог ничем. Тогда Марсель махнул рукой и сказал господину Жанно — всё, забыли. Я ваш человек, и всё, а кем там был раньше — да кому это вообще надо? Оказалось, что принцу весьма нужен опытный военный, подобный господину Жанно — помочь с обороной замка от еретиков, и господин Жанно согласился.

Бить еретиков — это правильно, особенно — обнаглевших еретиков принца Марша. Да и самого принца тоже… побить бы. Если бы Марсель встретился с ним, то исход был бы однозначным — он-то не маг. Но увы, принц пока не попадался, хотя стычки с его отрядами случались регулярно. А потом ещё погиб отец господина Жанно, граф Саваж — и тоже от рук поганых адептов реформированной религии. Пришлось быстро метнуться в далёкие восточные горы — помог друг принца Анри, Орельен, очень юный и очень талантливый маг, имеющий артефакт портала. Марсель не смог бы открыть теневой путь туда, где сам не был, а господин Жанно при помощи артефакта легко открыл портал в свой родной замок.

Еретиков перебили, матушку господина Жанно, почтенную графиню Шарлотту, успокоили, и отправились обратно. И жили бы себе спокойно, если б не воротился из чужедальних земель родственник принца Анри, брат покойного принца Франциска по имени Жиль — и не затребовал себе у племянника часть родового имущества.

Марсель не очень-то вникал, как так вышло, что дядя и племянник посватались к одной девице, потом девица вроде померла, а вроде и нет — Марсель, как разбирающийся в вопросе, очень хотел на неё взглянуть, но господин Жанно только глянул сумрачно — и велел не лезть, Анри сам разберётся. Анри-то разобрался, конечно! Невеста представляла собой нечто невероятное — красоточка, кому такие нравятся, конечно, худенькая, маленькая, как хрупкая статуэтка, но внутри — сильнейшей закалки сталь. Боевой маг и музыкант с дивным голосом — ну как, скажите, можно было спасти господина Жанно, чтобы он в неё не влюбился?

Спасти — никак, только помогать. Правда, господин Жанно держал себя в руках — деве-то он не нравился поначалу ни капельки, она его даже, был момент, чуть вовсе не сожгла. Правда, потом немного оттаяла — когда узнала, что поёт хорошо, и тренировались они вместе, и танцевали вроде тоже. Но открыто ухаживать за невестой друга — дело то ещё, поэтому пришлось тайно. Господин Жанно таскал из сада розы и рисовал картинки, а Марсель доставлял эти розы девице под дверь. Девица радовалась.

А потом случилась поездка в столицу — на свадьбу сестры его величества, принцессы Маргариты. И там как-то оно всё завертелось нехорошо — в общем, у принца нашлась какая-то любовница, и случилось, что госпожа Лика, невеста, вместе с господином Жанно его с той любовницей и застали. А потом ещё еретики взбунтовались, и пришлось спасать короля.

В общем, карты легли так, что Марселю пришлось спасать его величество и ставить неодолимые защитные барьеры, а господину Жанно — бить еретиков, да не одному, а с госпожой Ликой. Там после битвы у них всё и сложилось, да и хорошо. А потом не успели оглянуться — и отправились вызволять её величество Маргариту из лап супруга-еретика, который надумал её казнить, если ему не выдадут её брата-короля.

Ну что, хорошее дело — спасать пленных королев. Только никто Марселя не предупредил, что в королевских покоях его будет ждать такая засада, как никогда в жизни. Звали засаду Жийона д'Адрие де Нериньяк, она была дочерью королевского советника графа Нериньяка и внучкой маршала герцога Шамбора. И она определённо была магом-некромантом большой силы.

Марсель не помнил — как они выбирались из дворцового окна по верёвочной лестнице, он всё старался ей помочь, но она не нуждалась в помощи. Сталь, ещё более сталь, чем госпожа Лика, та хоть поругаться может и пар спустить, а эта — только смотрит, но — убивает взглядом наповал. Марсель всё время чувствовал на себе этот взгляд — оценивающий, властный, суровый.

Он не понял, как так случилось, что господину Жанно вдруг срочно пришлось готовиться к свадьбе — сказал, господин маршал Вьевилль велел. Пришлось тёмными путями идти в его дом, добывать там приличную одежду и подарок для госпожи Лики — чудесные жемчужные бусы, память о морских походах. И хорошо, что так, некогда думать. Потом нужно было помочь господину Жанно одеться, и пойти с ним в домовую церковь Вьевиллей — и там господин Ли обвенчал их, господина Жанно и госпожу Лику. И ладно, теперь никто не посмеет их разлучить.

А на следующий день было много суеты и суматохи — путь в охотничий домик господина Ли, там — размещение прибывших, а затем — самые важные персоны отбыли в Лимей, там больше места и он дальше от столицы. Остались, кроме хозяина, господин Жанно с госпожой Ликой, господин Орельен с целительницей Жакеттой, которая выходила его после тяжелой раны, и — её величество Маргарита с приближённой дамой.

На охватывающей башню галерее накрыли ужин, принесли гитару… и Марсель отправился за своей любимой кружкой. По лестнице. Наверх.

И даже почти дошёл.

* * *

— Я только лишь увидела вас в гардеробной её величества, так сразу и пропала.

— Я тоже… пропал. Но… я помню, кто вы и кто я.

— Вы маг из хорошего рода, и могли бы владеть землёй — если бы хотели.

— Все документы сгорели.

— Всё уничтоженное можно восстановить, вам ли не знать? Даже несмотря на то, что прошло время. Вы ведь понимаете, о чём я?

Он понимал. Он в самом деле понимал, и не понимал только одно — как так вышло, что не задумался об этом раньше. Да, уничтоженные в огне документы можно восстановить, он знает, как. Можно даже здесь, хотя на пепелище — вернее. Наверное, раньше просто это не имело для него никакого значения.

— Скажите, что я могу сделать, чтобы видеть вас хоть изредка? Я не говорю — не расставаться, это невозможно, но — вдруг?

— Вы правы, мой прекрасный, мой невероятный друг. Это невозможно. Никак невозможно. И дело даже не в том, что вы не герцог и не маршал. Я просватана. И дала магическую клятву в том, что исполню это обещание — тем силам, которым служу. И ещё в том, что не убью своего жениха, а впоследствии супруга — ни сейчас, ни после свадьбы.

8. Влюблённый

— На самом деле я не дочь графу Нериньяку, он второй муж моей матери и мой опекун, — рассказывала она. — Мой родной отец погиб, когда я ещё не родилась, но от него мне досталось хорошее наследство. И оно как раз сыграло не последнюю роль в сватовстве графа Нериньяка к моей матери. Продать он ничего не мог, но пользоваться доходами — вполне. И рассчитывал, что мать родит ему ещё детей — но она потом даже ни разу не забеременела.

Вообще моим опекуном должен был стать дед. Но он, как назло, в тот момент рассорился с его величеством, а Нериньяк напел что-то в уши королевской любовнице госпоже Диане. Дед оказался не у дел, а Нериньяк женился на матери, да ещё и получил разрешение дать мне свою фамилию. Правда, когда из меня полезла наружу сила, деда всё же позвали — потому что никакая служанка не могла зайти в мою комнату, а могла только мать — именно потому, что мать, на неё всё это не действовало.

Я думаю, мне просто повезло с силой. Потому что будь я кем попроще — водницей или воздушницей, например, то меня и учить бы не стали. А так — пришлось. Особенно после того, как слуги начали помирать. И не только слуги, но ещё и охрана, и кое-кто из ближних, и чьи-то малые дети. Не знаю, может, он и пожалел в тот момент, что связался с нами, но — куда уже теперь деваться? Пришлось приглашать деда, а потом и вовсе отправлять меня к нему.