Дракон с королевским клеймом - Оливия Штерн Страница 10

— Спасибо, — прошептала Вельмина, понимая, что краснеет ещё сильнее.

— Спасибо, госпожа де Триоль, в карман не положишь, — Ариньи хмыкнул, — но, полагаю, вы придумаете, как меня отблагодарить.

Вельмине в этом померещилась некая двусмысленность, но она не стала уточнять. Решительно поднялась со стула, кивнула, обозначая поклон.

— Все равно, благодарю вас, господин Ариньи…

— Дэррин.

— Господин Ариньи, — упрямо проговорила Вельмина, поднимаясь, — простите, мне пора. Мне жаль, что я отняла ваше время.

— Всего хорошего, госпожа де Триоль, — он тоже поднялся, глядя на Вельмину с какой-то загадочной улыбкой.

И, уже вдогонку, добавил:

— Мне уже рассказали, кем был ваш муж. Вам не повезло. Но, надеюсь, скоро судьба повернется к вам совсем иной стороной.

— Мой муж был неплохим человеком, — прошептала Вельмина, — прощайте, господин Ариньи.

— До свидания, госпожа де Триоль, — неслось в спину.

***

Вельмина едва помнила, как позвала извозчика, как добралась домой. Ничего не говоря Тавилле, она поднялась в свою спальню, заперлась там и просто упала на кровать, не раздеваясь. Визит к наместнику вымотал, выпил все силы. Вельмина то и дело вспоминала, как его толстые волосатые пальцы гладили ее руку, и ее передергивало. Как он смотрел на нее… Странно так смотрел. Кельвин никогда не смотрел на жену так, как аривьенский наместник. И как это понимать? Великие Пять, у нее не было ровным счетом никакого опыта в этих вещах. Да и в каких вещах? Ей совершенно не хотелось иметь ничего общего с этим человеком. Одно было точно понятно, что Ариньи ей неприятен. И точно так же закрадывалось недоброе предчувствие, что теперь он просто так не отстанет. Плохой идеей было — идти и просить вернуть отобранные средства…

— Госпожа! — раздался из-за двери голос Тавиллы, — госпожа, у вас все хорошо?

— Ничего у меня не хорошо, — шепнула Вельмина. Но, одумавшись, крикнула, — все в порядке, Тавилла! Что ты хочешь?

— Да я… да там… госпожа, вам надобно спуститься. Там, это. К вам пришли.

— Кто там еще? — в душе поднималось едкое раздражение.

— Говорят, от наместника, — голос Тавиллы прозвучал неуверенно, — я пойду, негоже им там одним…

Вельмина застонала.

Ну вот. Кажется, начинается… Но ведь она ничего такого не хотела! Так почему?!

— Сейчас, одну минутку, — пробормотала она.

Поднялась, огладила подол, глянула в зеркало, поправила прическу и, напустив на себя холодный и независимый вид, пошла встречать незваных гостей. В конце концов, это — ее дом, она хозяйка. В конце концов, почтенная вдова… К которой можно бы проявить капельку уважения.

Но когда она спустилась в холл, застала там такую картину, что все слова — да и мысли — куда-то делись.

Тавилла, нахохлившись, с недовольным видом стояла у лестницы и тоже на все это смотрела.

А у входной двери топтались два аривьенских гвардейца, а с ними был ещё какой-то оборванный, грязный и взлохмаченный субъект с повязкой на пол-лица. Он даже не стоял — просто уселся на полу, а гвардеец занимался тем, что пинками заставлял его подняться.

Вельмина набрала воздуха в грудь и выкрикнула:

— Что здесь происходит?

Один из гвардейцев, тот, что просто стоял рядом, поспешно повернулся на голос, расплылся в приторной улыбке.

— А, госпожа де Триоль! Мы это… извольте принять подарок от герцога Ариньи.

— Я не принимаю подарков от незнакомых мужчин, я только что овдовела, — отчеканила Вельмина. И откуда только голос взялся! Но она разозлилась. В самом деле, хотя бы каплю уважения…

— Вам бы лучше его принять, — ответил, нимало не стесняясь, гвардеец, — или этого малого просто вздернут как приспешника королевы. Или отрубят руки как попрошайке. Когда его взяли, он так и не смог объяснить, кто и откуда, и чем занимался в пригороде. А его светлость, стало быть, делает доброе дело, отдавая его вам. Просил передать, что вот вам рабочие руки…

— Мне нечем платить, — вставила Вельмина.

— Так и не надо. Он ваш теперь, полностью. До тех пор, пока не соблаговолите отпустить на волю, но лучше бы не отпускать, потому что так он точно попадет на виселицу, или на плаху. В Аривьене закон суров к бездельникам и лиходеям.

— Мой? — ошарашенно выдохнула Вельмина, — я не понимаю…

— Ваш раб, то есть. Это его светлость просил передать. Каллиграфы уже ему клеймо поставили, а я вот, колечко вам передаю, хе-хе, чтобы у этого парня дурных мыслей не возникало.

Он подошел к Вельмине и протянул ей тяжелый перстень из стали.

— Извольте, госпожа де Триоль. Если не будет слушаться, просто начинайте командовать. Он не сможет противиться.

— Но…

Вельмина осеклась. Ей хотелось кричать и закатить истерику. Не нужно ей все это! На кой ей раб? Что за дикость? А еще говорят, что цивилизация! Да и не было такого при королеве… Что ей делать с этим оборванцем? Да и вообще, что значит подобный подарок? Издевательство?..

А потом посмотрела на сидящего на полу бедолагу. Он тихонько раскачивался из стороны в сторону, и было видно, что на плече грязная порванная рубашка прилипла к свежей ране, обширному ожогу.

«Если я сейчас откажусь, его просто убьют. Или покалечат ещё больше, чем есть, — подумала Вельмина, — но если я приму этот подарочек, то буду обязанной наместнику».

— Берите, — сердито сказал гвардеец, все ещё протягивая металлическое кольцо, — дармовые рабочие руки. Это всегда хорошо.

— В самом деле, — выдавила Вельмина, — куда уж лучше!

Кольцо легло в ладонь холодной тяжестью, и точно также тяжело сделалось на сердце.

— Передайте мои благодарности его светлости герцогу Ариньи, — с трудом проговорила она.

— Всенепременно передам, госпожа де Триоль, — кивнул гвардеец, и, уже обращаясь к товарищу, прикрикнул, — идем, что уставился? Мы приказ выполнили, наше дело маленькое.

Вельмина нашла в себе силы проводить гвардейцев до дверей, все ещё сжимая в кулаке кольцо. Сама закрыла тяжелые створки, и только потом обернулась и посмотрела на «подарочек». Оборванец все так же сидел на полу, его плечи мелко тряслись, и Вельмине показалось, что он смеется.

— Не вижу причин для смеха, — сказала она сердито, — лично мне совсем не смешно. Я не просила его светлость о чем-то подобном. У меня даже в мыслях не было, сколь богата его