Пейтон 313 (ЛП) - МакДональд Донна Страница 10

— Сегодня вы в большей степени являетесь самим собой, чем когда-либо, капитан Эллиот. Поскольку это может быть единственный приятный разговор, который у нас с вами будет, я хочу поблагодарить вас за вашу военную службу и все те замечательные вещи, которые вы сделали. Я даже признаю, что вы гораздо очаровательней, чем указано в вашем послужном списке. В другое время и в другом месте я могла бы сыграть с вами во всевозможные игры. Но это определенно не то время и не то место. Сейчас мы подвешены между раем и адом, и ни один из нас не ангел.

— Леди, я не знаю, что за волшебство в твоем голосе, но мой член становится твердым как камень, просто его слушая. Если ты переспишь со мной сегодня ночью в клетке, то я покажу тебе рай. Я не думаю, что когда-либо хотел женщину так сильно, как хочу тебя прямо сейчас. Извини, если скорость моего интереса оскорбляет твои чувства. Я слушаю тихий голос, который продолжает кричать внутри меня. Он говорит, что это может быть мой единственный шанс показать тебе, что я больше, чем просто суперсолдат… машина, которую нужно починить.

Кира почувствовала, как у нее задрожала губа, и она сильно ее прикусила, прежде чем ответить.

— Я уже знаю это о тебе. Вот почему я это делаю. Ты и так мне сильно нравишься, не пытайся усилить это чувство.

— Видишь? Я знал, что я тебе нравлюсь, — похвастался Пейтон, жалея, что она не подошла поближе. Она потрясающе пахла.

Кира задавалась вопросом, не было ли желание Пейтона затянувшимся последствием программы кибермужа, под влиянием которой он был много лет? Скорее всего, он тщательно изучил ее дело, потому что «Нортон» заставил бы его это сделать. Он узнал все, что мог, о ее симпатиях и антипатиях. Так работала программа, и она не удалила этот чип… намеренно. Ей нужно было, чтобы она хоть немного ему нравилась.

Пейтон уставился на разочарованное лицо женщины. Она выглядела готовой заплакать, и он не мог видеть ее в таком состоянии.

— Док, как насчет поцелуя, чтобы проверить твои теории о нас? Только один. Мне это нужно, и я думаю, что тебе это тоже нужно. Ты уже призналась, что не замужем. Смотри, мои запястья все еще прикованы к креслу. Чем может навредить один поцелуй? Ну, давай… что скажешь?

Кира вздохнула. Она была так же раздражена им, как и очарована его мольбой. Завтра Пейтон Эллиот возненавидит ее. Она была уверена в этом на сто процентов, потому что это уже дважды было доказано восстановлениями других киборгов.

Завтра, когда Пейтон Эллиот узнает правду, он возненавидит свою жизнь и тех, кто превратил его жизнь в ад. Завтра машина частично вернется, и Пейтон уже не будет такой беззаботной, по большей части человеческой версией самого себя. Он будет новым видом, коренным образом измененным киборгом. Хотя никто не знает, на что это будет похоже… даже она сама… она готова была поспорить на свою пенсию, что Пейтон будет ненавидеть ее после того, как объединит настоящее со своим прошлым.

— Пожалуйста… один поцелуй, док. Это все, о чем я прошу, — прошептал Пейтон.

Кира громко вздохнула.

— Тебе трудно сказать «нет», а я сегодня сентиментальная дура. Закрой глаза, капитан. Я давно не целовалась с мужчиной. Я не могу на тебя смотреть, иначе потеряю самообладание.

Когда в ответ Пейтон драматично вздохнул и откинул голову назад, Кира взобралась на электрический щит внизу операционного кресла и оказалась между его ног. От каждого дюйма тела мужчины исходил жар, и он все еще немного пах сгоревшей проводкой. Но в то же время, Пейтон пах мужественно и очень соблазнительно.

Кира снова вздохнула.

— Хотела бы я отправить тебя за дверь, чтобы ты жил такой, черт возьми, жизнью, какой хочешь, такой, какой живешь сейчас. Вот чего ты заслуживаешь, капитан Эллиот. Я очень хочу этого для тебя, но не могу сделать. Твои кибернетические усовершенствования требуют, чтобы ты сохранил знания о том, как они работают. Слишком многое поставлено на карту, и результат твоего исцеления влияет не только на нас двоих. Но спасибо, что дал мне представление о том, почему так важно провести тебя через этот ад. Потому, что очень по-человечески для нас обоих хотеть, чтобы нас поцеловали, а потом действительно поцеловаться. Спасибо, что разделил со мной этот момент.

— Блин, ты слишком много говоришь. Все еще жду этого поцелуя, Док, — сказала Пейтон. Он держал глаза закрытыми и старался не думать о том, как сексуально она звучала, когда стала вдаваться в философию.

Кира фыркнула от его критики. Она прикоснулась своими губами к губам Пейтона и тут же обнаружила, что ее нижняя губа агрессивно закусана двумя рядами ровных зубов, застонав от тонкой ловушки, которую он для нее расставил. Ее тело наклонилось вперед, и ей пришлось поймать себя на его широких плечах. Руки скользнули по ним и вниз по его груди, не подвергая сомнению это действие.

Когда она застонала ему в рот, Пейтон приказал себе ее освободить. После этого он пристально посмотрел на прикушенную губу. Женщина хотела его. Он чувствовал ее вкус, запах и, черт возьми, он тоже ее хотел. Было волнующе чувствовать такое чистое желание, так свободно текущее по его клеткам.

Требование удовлетворить это сильное желание исходило от какой-то отчаянной его части, которая была знакомой и одновременно странной. Что, черт возьми, происходит с его разумом? Это было и облегчением, и ощущением, что он наконец-то проснулся после слишком долгого сна.

— Забирайся сюда и поцелуй меня по-настоящему, Док. И делись пощедрее своим языком. Я намерен использовать его, чтобы представить, что буду делать, когда ты вытащишь меня из этого гребаного кресла.

Застонав и возбудившись от его сексуального заявления, Кира забралась на большие колени Пейтона, чтобы его оседлать. Это дало ей лучший доступ к его рту и возможность еще немного себя побаловать, когда она опустила свои бедра на него ноги. Она вздохнула от своих почти неконтролируемых чувств и коснулась его лба своим.

— Единственная причина, по которой я это делаю, заключается в том, что я знаю, завтра ты с большим удовольствием избавишься от этого воспоминания. Я не буду винить тебя за этот поступок, Пейтон. Черт, я думаю, это самое разумное, что ты можешь сделать.

— Перестань хныкать о том, что еще не произошло, док. У меня такой стояк, что мне больно. Чертовски жестоко предполагать, что это мгновенное влечение между нами ничего не значит. А теперь поцелуй меня, как хочешь… и, черт возьми, я знаю, что ты хочешь. Я киборг, знаешь ли.

Он приказал своему процессору сохранить изображение ее лица как раз в тот момент, когда она уступила его требованию и приблизила свои губы к его губам. Ее губы были пухлыми, горячими и влажными, а ее поцелуй был самым безумно прекрасным переживанием, которое он мог припомнить за долгие годы. Освободившись от ограничителей для ног, он поднял бедра, умоляя ее оседлать ту твердость, которую она вызвала. Он наблюдал, как ее глаза закрылись от удовольствия, но снова опустился на кресло, когда увидел две слезинки, стекающие по ее лицу. Секундой позже слезы текли по ее подбородку двумя крошечными, ровными струйками.

— Что? Что такое, Док? Что не так? Притяжение взаимно, не так ли? Мы здесь одни, только мы вдвоем. На мне слишком много проклятых оков, чтобы причинить тебе вред. Черт, оставь ограничители кресла на месте, женщина… просто будь со мной, пока я не умер от желания.

— Я не могу. Не могу воспользоваться тобой, что бы я ни чувствовала, — сказала Кира, поднимая обе руки, чтобы вытереть глаза. — Спасибо за сексуальный поцелуй, капитан Эллиот. Прошло очень, очень много времени с тех пор, как я чувствовала хоть что-то отдаленно похожее на такой уровень желания от мужчины. Даже если ты это сотрешь, я никогда этого не забуду… или тебя.

Кира неохотно соскользнула с его коленей и поправила одежду.

— Сейчас я освобожу последний ограничитель кресла. Пожалуйста, соблюдай дистанцию, чтобы мне не пришлось использовать контроллер. За последние пару дней я причинила тебе достаточно боли.