Поцелуй для истинного. Расколдовать дракона (СИ) - Дельвейс Вера Страница 10

— Что это за книга? — донёсся до меня полный любопытства голос, и я очнулся. Постарался ответить как ни в чём не бывало:

— История драконов от сотворения мира. Коротко, но очень интересно. Такая книга есть только у меня и в Дворцовой Библиотеке.

— Жаль, что я не могу её прочитать! — Роника порывисто вздохнула, её грудь под золотистым шёлком приподнялась и опустилась. Надо же, девчонка оделась, как драконья невеста! Я поспешно отвёл взгляд и забрал у неё книгу.

— Заканчивай, уже немного осталось. И если ты не слишком устала…

— Я совсем не устала! — живо заверила меня Роника.

— …То попробуешь уже не снимать чары, а накладывать.

— Любые чары? — Она как будто растерялась. — Но я ведь даже не знаю, как это делается. Здесь, — она указала на стопку «готовых» книг, — мне было достаточно просто захотеть, а там…

— Вероятно, не всё так сложно, — возразил я, откладывая «Историю драконов» на самый верх стопки, — и там тоже будет достаточно пожелать, чтобы всё исполнилось!

Роника кивнула, поправила свою смешную высокую причёску. Вот же наваждение… Хотелось заправить ей локон за ухо и коснуться волос. Я ещё с первого урока помнил, какие у неё мягкие и приятные на ощупь волосы. Перебирать их было одно удовольствие.

Она красива. Чересчур красива для служанки. И что-то мне подсказывало, что моей возлюбленной она не стала бы, посчитав это за оскорбление для себя — чистой и невинной девицы. Хмыкнул, вспомнив братца Инора: вот уж кто считаться с желаниями Роники не стал бы.

— Готово, — и она передала мне ещё две книги. Я поблагодарил её, отчего девушка вспыхнула и опустила глаза.

— А теперь сделаем обратный вариант, — я протянул ей последний том обратно. — Пусть в этой книге будут только чистые страницы, хорошо?

— Хорошо, — она закусила губу, явно робея. Я чувствовал, что опять, как в тот раз, потребуется моя помощь. И одновременно хотел и не хотел оказывать её.

— У меня не выходит, — Роника стиснула книгу обеими руками. Никаких тебе голубых нитей и тем более искр. — Но усталости я не ощущаю. Может, просто… я на такое неспособна?

Я усмехнулся:

— Значит, на волшебный поцелуй со связью у тебя сил хватило, а на то, чтобы на книжку чары наложить — уже нет. Не верю, Роника! Ты плохо стараешься, — говоря это, я зашёл к ней за спину и положил ладони на голову девушки. От неё исходили тепло и какая-то неведомая сила, ещё сонная, ещё недостаточно расправившая крылья.

Ничего, я ей помогу.

Магия белых драконов — это то, что течёт в нашей крови. Это легко и естественно. Помогая Ронике ощутить уверенность, я не напрягался так, как она. Скорее уж расслабился и неосознанно шагнул ещё ближе. Теперь, если б я только захотел… если б меня ничто не удерживало… поцеловал бы Ронику в шею, распустил бы ей волосы, уткнувшись в них лицом. И это платье, оно только мешало. А между мной и человеческой девушкой протянулась нить и зазвенела легко и нежно, как струна…

— Нет. Дэйнхар, это не работает, — Роника выскользнула из-под моих ладоней, и наваждение прошло. Я опустил руки, злясь и на себя, и на неё. Надо же было создать такую связь! Да ещё и при этом смотреть на меня невинными глазами!

— А что сработает? — спросил я, пожалуй, слишком резко. Роника хоть и не умела читать мысли, а смутно поняла, что со мной творилось. Вид у неё сделался грустный и виноватый.

— Я правда не знаю, но…

— Погоди, — я жестом остановил её оправдательную, как был уверен, речь, — может, тебя надо как-то подтолкнуть? Что ты чувствовала, когда подходила ко мне-чудовищу в оковах? Страх, азарт, радость, что твой план исполнился? Что из этого было, Роника?

Магия белых драконов не связана с чувствами и эмоциями. Она — как данность. Но вдруг у пришелицы из другого мира, у человека всё иначе? Я ждал.

Роника наморщила лоб — видимо, пытаясь вспомнить.

— Наверное, всё вместе. Мне и страшно было, и хотелось посмотреть, каким вы будете, — судя по разлившемуся по щекам румянцу, Роника вспомнила что-то такое, о чём не хотела говорить. Неужели мечтала, что из оков вылезет прекрасный принц в золоте и серебре, свистнет волшебного белого скакуна, и они с Роникой вместе умчатся вдаль, поднимая клубы дыма и ошеломив стражу?.. Меня позабавила эта мысль. Хотела принца, а получила чудовище. Да, и такое бывает.

— Тебя надо сильно напугать, но не так, как это сделал Замок-Артефакт, — задумчиво произнёс я, — а чтобы сохранилась воля к борьбе. Хорошенькая задачка!

Роника вскинула на меня растерянный взгляд. — Меня не надо пугать! Дэйнхар, послушайте, — она потеребила ленточку на шее, — мои страхи, мои радости… они не имеют никакого значения.

— Вот как? — Я нахмурился, чувствуя неладное. — Тогда в чём же дело? Если у тебя есть догадки, расскажи мне о них.

Роника набрала воздуху так, словно готовилась к прыжку в ледяную воду.

— Есть, но они вам не понравятся.

— Что же я могу услышать такого ужасного? — Пряча за усмешкой тревогу, прислушался к мыслям девушки. Они метались, как пёстрые птицы в запертой комнате — и не ухватишь ни одну.

— Например, то, — у неё хватило смелости посмотреть мне в глаза, — что я вообще не накладывала на вас чары. Это не моя магия, Дэйнхар. Нить появилась… сама.

Какое-то время я молча смотрел на неё. Думал, прикидывал, сомневался. Это каким же коварством должна обладать простая человеческая девчонка, чтобы пытаться обмануть дракона? И тут в сознание просочилась её отчаянная мысль: «Это правда! Я уверена, что правда!»

Я бы так и мешкал, не зная, что делать, не постучи в дверь Эллейн. Впустил её и обнаружил, что в лапках у мыши какой-то клочок пергамента, а за спиной у меня слабо, но возмущённо вскрикнула Роника.

— Простите, волшебница, — кротко извинилась мышь-смотрительница. — Господин Дэйнхар велел мне говорить обо всём подозрительном. А вы спрятали в своей постели письмо.

— Письмо? — Я нагнулся, взял его из протянутых лапок, и, выпрямившись, пробежал глазами одну-единственную фразу. — И кто же это пишет тебе, Роника? И собрался тебя спасать?

— Никто! — воскликнула она. — Я не знаю, кто это, честное слово, Дэйнхар, не знаю!

Повернулся к ней, шагнул, чувствуя, как внутри закипает злость. Роника отшатнулась.

— Что ты скрываешь? Говори!

Она вздёрнула подбородок, снова пытаясь быть смелой, но сейчас губы у неё подрагивали, а глаза выдавали страх. Я чуть не зарычал от пришедшей мне в голову мысли. Ясной, чёткой… и больно бьющей.

— А может, ты с самого начала играла в простую девочку-служанку? На деле ты вовсе не так проста, Роника! Вон успехи-то какие начала делать со второго урока!

Немыслимо, с одной стороны. А с другой, если Роника владела магией, почему бы ей не уметь скрывать свои истинные мысли? Почему бы ей не сговориться с кем-то… но зачем, с какой целью? Я ничего не понимал. Ясно было только одно — Роника что-то от меня скрывала. За этими милыми улыбками и лицом, как у небесной хранительницы, прятался обман.

— Помнишь, я говорил о подземелье… о наказании? — Я схватил девушку за руку и притянул к себе. — Это была не шутка, и не просто слова, чтобы тебя устрашить! Ты сейчас же отправишься туда. И будешь сидеть в камере до тех пор, пока не скажешь, от кого это письмо, и не уничтожишь нить! Поняла?!

Роника на миг прикрыла глаза, как от боли, а затем посмотрела на меня в упор и прошептала:

— Послушайте, это же самая настоящая нить. Какие, с ваших же слов, бывают между драконами и драконессами…

И потом, когда я уже отвёл Ронику в подземелье и разорвал демоново письмо в клочки, в ушах у меня всё ещё звучал захлёбывающийся голос:

— Это не моя магия! Нить — настоящая! Ну, как вы не понимаете?! Другого объяснения нет!

XI

— Что за глупые шутки?! — Только пару мгновений тому назад я была в подземелье, а теперь очутилась в заснеженном лесу. Откуда снег посреди весны? Не иначе как проделки Замка-Артефакта!..