Трофей Степного Хана - Екатерина Руслановна Кариди Страница 10

Однако он не спеша закончил завтрак, не спеша пристегнул меч и вышел из шатра. И нет, прежде старший ханский сын, будущий Дер-Чи-хан, обошел своих преданных воинов, послушал, о чем говорят. Не мешало бы еще зайти к отцу, но это он собирался сделать позже, когда трофей будет уже в его шатре. Победителя не судят, с победителем иначе разговаривают.

В самый хвост становища, где ставили свои шатры самые захудалые воины, он тоже направился не спеша. Пусть видят, что идет господин. Его узнавали, перед ним склоняли головы и расступались. Наконец он добрался до шатра этого ублюдка.

Перед шатром вертелось несколько воинов в простой одежде.

Дер-Чи остановился, в их сторону смотреть не стал. Плевать ему было, чем они заняты. Чуть поодаль, у самой границы становища пасся крепкий буланый конь. Дер-Чи мрачно усмехнулся, коня тоже надо было бы забрать. Потом резко развернулся и направился ко входу в шатер, отдернул полог и вошел внутрь.

Первый же взгляд - ГДЕ?

Он искал красный халат, а в глаза бросилась отгораживавшая часть шатра занавеска. Потом он их наконец увидел. Сидели и ели вместе. Не сдох, проклятый выродок! А ее он едва признал в этом тряпье, только увидев испуганные светлые глаза и тяжелую русую косу, понял. Вот как? Уже успела?!

Дер-Чи нехорошо ощерился и шагнул вперед.

Тэмир поднялся ему навстречу, закрывая девушку собой.

***

Всего несколько шагов отделяло его от цели. Он уже чувствовал, как толстая русая коса обовьется о его кулак. Но тут снаружи раздались быстрые шаги и звон оружия, и полог шатра взметнулся снова.

- Господин Дер-Чи!

- Господин! Хан зовет тебя на совет!

Дер-Чи медленно обернулся, взглянул на отцовских прихвостней. Оба поклонились и замерли навытяжку перед ним.

- Господин, хан зовет тебя на совет, - повторил одни из них.

Другой просто смотрел поверх его плеча. И правильно, что не решался смотреть в глаза, Дер-Чи сейчас был зол, мог и зарубить. Его снова заставляли прогнуть спину. Как он в тот момент ненавидел отца! Старый хан зажился, пора укоротить его дни.

Несколько долгих секунд прошло, наконец Дер-Чи резко сорвался с места и вышел. Отцовские прихвостни еле успели убраться, а он, не разбирая дороги, двинулся по становищу.

Перед ханским шатром стража. Еще на подходе Дер-Чи сбавил ход и оправил одежду. Подходил степенно, не спеша, пусть все видят, кто идет. Ему поклонились, перед ним откинули полог, допуская внутрь. Дер-Чи высоко поднял ногу, не дай Бог зацепить каблуком порог ханского шатра. Поднял голову, ожидая увидеть военачальников, советников и братьев, но здесь был только Забу-Дэ. Сидел рядом с ханом.

Старый темник был, наверное, единственным, к кому Угэ прислушивался. Потому что Забу-Дэ - как большой пустынный варан, которому все равно, кого жрать. Ни чувств, ни сомнений. Его вообще, кроме добычи, ничего не  интересовало.

Однако советом здесь не пахло. Дер-Чи невольно замер, пытаясь угадать, зачем его вызвали, но сразу же опомнился и склонился перед ханом, сцепив руки у груди.

- Ты звал меня, мой хан?

И постарался спрятать глаза, чтобы тот не разглядел кипевшей в нем ненависти.

- Да, - проговорил хан и показал на место перед собой. - Проходи, садись.

Начало было хорошее. Если его пригласили сесть, значит, ничего неприятного вызов хана не сулил.  Дер-Чи поклонился, прошел  вглубь, сел, подобрав под себя ноги, и уставился на отца.

Хан молчал.

Все это стало затягиваться, наконец старый Угэ переглянулся с темником и с издевкой проговорил:

- Я смотрю, ты решил подружиться с этим голодранцем?  

Дер-Чи вскинул голову как ужаленный.

- В шатер к нему ходишь. Соскучился?

- Отец! Я!.. - вспылил Дер-Чи.

Но хан его не слушал. Взмахнул рукой и уже другим тоном приказал:

- Раз так скучаешь по нему, будешь часто его видеть. Отныне Тэмир будет входить в совет. Тот, кто сумел победить лучшего ханского воина, может что-то толковое посоветовать.

- Отец! Он победил хитростью!

- Тем более, - скрипуче усмехнулся Угэ-хан и вдруг рыкнул: - Я все сказал!

Едва удержался Дер-Чи, чтобы не сорваться. И тут заговорил старый ханский темник Забу-Дэ:

- Врага надо держать близко.

***

Распаленный злостью молодой мужчина вылетел из шатра, а старый Угэ смотрел ему вслед. Хорошую мысль подсказал Забу-Дэ - ввести змееныша в совет, чтобы всегда был на глазах. Змееныш опасен. Слишком хитер, раз смог выжить и подняться. А для Дер-Чи очень полезно. Направит все силы туда и не будет думать о том, как бы скорее занять место отца.

Девушка-трофей, доставшаяся змеенышу, свою роль сыграла. Старый Угэ хорошо знал жизнь и был уверен, что не зря на нее поставил. 

***

Вот именно чего-то такого Тэмир все это время подспудно и ожидал. Ночь прошла спокойно, утро тоже, но он знал, что Дер-Чи не успокоится. Не смирится с поражением. Будет при каждом удобном случае искать способ поквитаться или просто постарается его убить. Но Тэмира столько раз пытались убить, что это давно уже не пугало.

И вот Дер-Чи заявился сюда. И судя по тому, как он в первую очередь бросил взгляд на занавеску, а потом на девушку, и как налились кровью его глаза, понял, что у ханского сына на уме, было ясно. Ему нужен трофей.

Девушка.

Тэмир смотрел на ханского сына, темной глыбой замершего в проеме, а спиной ощущал ее страх. Разум в тот момент был кристально чист. Он смотрел врагу в глаза и просчитывал возможности. А у того был смурной и мутный взгляд, как у человека, пившего всю ночь, и еще Дер-Чи припадал на левую ногу и в своей тяжелой одежде был неповоротлив.

В голенище сапога у Темира был нож. Он знал, что успеет, был готов.

Но в этот раз драться не пришлось. Дер-Чи ушел, топоча, как рассерженная росомаха. Еще несколько долгих мгновений Тэмир стоял, прислушиваясь к удалявшимся шагам и шуму снаружи, потом повернулся к девушке.

А на ней лица не было. Бледная, зубы стучат, а глаза огромные, в них плещется страх и горит непонятная решимость. Она сейчас напомнила Тэмиру его самого, когда он ребенком остался совсем один против враждебного мира.

Но ей не надо бояться. Тэмир все равно не позволил бы Дер-Чи приблизиться к ней. Сейчас ему много было что сказать, однако он просто подошел к ней, присел на корточки, чтобы ближе видеть ее лицо, и сказал