Могущество - Анна Карвен Страница 10

Матросы перешептываются между собой, выражая явную тревогу. Это пестрая компания, одетая в плохо сидящую пурпурно-белую полосатую мидрианскую форму, которую они переделали под себя: рукава оторваны, штанины укорочены, на поясах висят странные наборы инструментов и оружия. У одного мужчины на поясе висит нечто, похожее на отполированную кость ноги. Другой сделал пряжку ремня из чего-то, что подозрительно напоминало часть человеческого черепа.

Они бросают на меня косые взгляды, как будто я что-то страшное и запретное.

Эти грубые, закаленные мидрианские мужчины…

Боятся ли они меня на самом деле?

Моя улыбка превращается в ухмылку. Триз хмурится.

— Она отмечена, — шепчет Горри. — Избранная Лока. Мы не можем допустить ее на этот корабль. Проклятие смерти, она потопит нас или навлечет на нас зимний шторм. Мы слишком далеко от храма, и скоро наступит середина зимы. Дни слишком коротки. Нам не хватает здесь защиты Элара.

Триз поднимается на ноги и шагает к моряку. Он вытаскивает длинный клинок из ножен на поясе и приставляет его к горлу моряка. — Если ты еще хоть раз оспоришь мой приказ, я обезглавлю тебя на глазах у твоих людей, — он холодно смотрит на меня. — Привяжите ее к фигуре на носу корабля. Она не сможет причинить беспокойство, если будет смотреть Элару прямо в лицо.

К фигуре на носу корабля? Зачем?

Матросы смотрят на меня так, словно я разъяренная водяная гадюка.

— Я ее не трону, — бормочет один из них.

Триз кивает своим солдатам, и они тут же отделяются от матросов. Теперь я вижу, что мидрианских солдат легко отличить: на них строгие черные куртки, черные брюки и кожаные сапоги до колена. Все они носят одинаковые широколезвийные мечи и изогнутые кинжалы. Их волосы аккуратно подстрижены, а в глазах одна и та же стальная решимость.

— Что я говорил об оспаривании моих приказов? — говорит Триз тихо, угрожающе.

Солдаты поворачиваются к матросам, руки опускаются к оружию.

Двое матросов неохотно выходят вперед. — Мы сделаем это, — говорит один из них. Это босоногий мужчина с веснушчатым лицом и беспорядочной копной светло-русых волос. Совсем молодой, возможно, ему всего шестнадцать или семнадцать зим.

— Привяжи ее надежно, — холодно приказывает Триз. — Мы же не хотим, чтобы она упала в океан, правда?

Я застываю, когда по мне пробегает холодок.

Что же они имеют в виду?

Глава 8

Кайм

Со связанными за спиной руками и отсутствующими кистями, зудящими как сумасшедшие, я пробираюсь вверх по склону, мои шаги поскрипывают по крупному серому гравию.

Я могу сжимать кулаки своими несуществующими руками. Могу переплетать пальцы и скользить ими за спиной, дергая свои путы.

Но моих кистей там нет.

Как странно.

Я заставляю себя сосредоточиться на странности моих отрубленных рук, потому что это отвлекает от агонии проклятого драконьего яда, текущего по моим венам. Все мое тело словно горит. Зрение плывет, ноги дрожат. Несколько раз я чуть не споткнулся, но вовремя поймал себя, потому что не хочу доставлять этим безмозглым достопочтенным удовольствие видеть меня таким слабым.

Мы идем мимо разбитых валунов, замерзших ручьев и корявых, безлистных деревьев, пока не достигаем ледника. Медленно, осторожно, достопочтенный несколько раз подтягивает меня за веревку, пока я чуть не падаю в глубокую расщелину, где лед может поглотить меня целиком.

Возможно, так будет лучше, чем это.

Мое место во льдах.

Мои похитители достопочтенные не привыкли к такому. Они не могут дождаться, когда окажутся на другом берегу этой огромной замерзшей реки. Они очень осторожны на подвижном, неровном льду, а холод вызывает у них напряжение и раздражение.

Но мне это нравится.

Несколько раз подумываю о возможности взмахнуть руками, натягивая веревку, чтобы вывести из равновесия моего сопровождающего на другом конце и сбросить его в ледяную бездну, но сопротивляюсь этому желанию, потому что я, несомненно, упаду вместе с ним и найду свою смерть в промерзшем, безмолвном льду внизу.

Я не могу умереть здесь.

Не тогда, когда отправил Амали в неизвестность, чтобы исполнить почти невыполнимое задание. Отправлять ее в Калабар с моим состоянием — почти глупость.

Я понимаю это, но мне все равно. Нужно подарить ей надежду.

Двадцать зим танцев со смертью, насмешек над достопочтенными моей силой.

Двадцать зим бессмысленного существования, пока я не нашел ее.

И теперь я, возможно, умираю.

Из всех проклятий гребаной удачи.

Я просто должен верить, что Амали сможет совершить чудо, потому что моя неуязвимость закончилась.

Каким-то образом я должен придумать, как излечиться от яда дракона, освободиться от оков, вернуть себе руки и убить шестерых высококвалифицированных убийц.

Последнее было бы легко, если бы только у меня имелись руки.

Уставившись на грязный лед, стиснув зубы и ставя одну ногу перед другой, я ищу в себе силы.

В порядке эксперимента пытаюсь замедлить время, но я слишком болен и изможден, чтобы сделать это прямо сейчас.

Поэтому вместо этого пользуюсь холодом ледника, обволакивая его вокруг себя.

Это странно успокаивает.

Но вдруг боль в моем теле превращается в чистый огонь, и что-то — слабое покалывание в затылке — заставляет меня поднять глаза к обжигающе-голубому небу.

Я щурюсь от палящего солнечного света и ловлю вспышку золота.

Вайлорен.

Она вернулась.

Похоже, порванные драконьи крылья не так уж долго заживают.

Как и выколотые глаза, если уж на то пошло.

Она опускает голову и прижимает крылья к телу. А затем выгибает свое тело и падает. Огромный дракон превращается в мерцающее пятно, летящее к нам, как стрела.

Она летит за мной.

Я просто знаю это.

Я должен бежать или хотя бы увернуться с дороги, но какой в этом смысл? Я скован, а она…

Гребаный дракон.

Теперь я вижу ее морду.

Один золотой глаз впивается в меня. Ее грозные зубы обнажены в дикой усмешке.

Ее когти выпущены.

Вид дракона, приближающегося на полной скорости, на самом деле завораживает.

Мое сердце забывает биться.

Возможно, именно так выглядит другая сторона смерти.

Дракон снижается так быстро, что я вдруг опасаюсь, что она разобьется о замерзший ледник, но в самый последний момент раздается резкий хлопок крыльев, и зверь ловит порыв холодного ветра, стремительно меняя угол наклона.

Мои похитители остановились на месте. Как и я, они в потрясении смотрят на небо.

От них веет страхом, и это необычно, потому что они достопочтенные.

— Похоже, она, наконец-то, восстановила свои силы, — бормочет Тайден себе под нос. — Это заняло у нее чертовски много времени…

Вайлорен подлетает