Я стала сестрой злодея (СИ) - Миллюр Анастасия Страница 10

— Поняла, братик, — решительно кивнула я. — Я постараюсь.

Да, ни в жизнь!

После этого Ридрих потерял ко мне всякий интерес и указал на нового заключенного, а Малькут, облизываясь и чуть ли не капая голодной слюной, поспешил насладиться своим новым деликатесом.

Я смотрела в одну точку, стараясь не вздрагивать, когда человек начинал вопить.

Это преступники. Они делали с такими маленькими девочками, как Азалия, ужасные вещи. И подобная смерть - это еще легкая участь для них.

К тому моменту, как все прекратилось, у меня на голове появилось пара седых волосов, но я почти поверила в свою жестокую мантру. Почти.

Насытившись, Малькут начал становиться прозрачным, а потом темным дымком скользнул за спину к Ридриху и там видимо, и остался. А сам юноша молча развернулся и пошел к выходу.

— Братик, постой! — тут же воскликнула я и на дрожащих ногах бросилась за ним.

Казалось бы, этот кошмар уже почти закончился. Знакомая металическая дверь уже мелькала перед глазами, как вдруг меня резко дернули за руку, я больно впечаталась в прутья спиной, а к моей шее прижали что-то острое.

Я замерла, а сердце от испуга рвануло к горлу.

— Не рыпайся! — рыкнули прокуренным низким голосом позади меня. — Эй! Либо ты меня выпускаешь, либо можешь попрощаться со своей сестричкой!

Мои глаза стали просто квадратными, и очень не кстати я вспомнила, как брат практически вышвырнул меня из кареты перед школой. Какова вероятность, что в этот раз он меня спасет? Ноль, да ноль - вот какая.

Мамочка родная, я не хочу умирать!

В глупой надежде я нашла взглядом спину Ридриха, но тот даже бровью не повел, а продолжил идти к двери.

Стой! Не уходи!

— Б-братик… — пролепетала я в отчаянии.

— Молчи, сука! — рявкнул преступник, и я вскрикнула, почувствовав вспышку боли на нежной коже шеи.

Он поранил меня!

Страх неприятными волнами растекся по коже, и я зажмурила глаза. Неужели я так и умру? Сердце колотилось где-то в горле, а в груди все сжималось.

— Убожество, — бесцветно произнес Ридрих.

Во мне всю рухнуло. До боли зажмурившись, я уже окончательно попрощалась со своей жизнью, как вдруг услышала позади странный булькающий звук, а следом почувствовала, как захват на моей шее ослабевает.

Тут же колени подогнулись, и я рухнула на пол, цепляясь пальцами за грязный пол.

Жива!

— Вставай, чего расселась?

Очень медленно я подняла взгляд на Ридриха и увидела, как Малькут темным дымком возвращается к нему за спину. Так он… Приказала демону спасти меня? Ридрих? Что это такое?

Я моргнула. Один раз, другой, вглядываясь в красивое лицо юноши. И почувствовала, как мои глаза зажгло, а в переносице закололо.

О, нет!

Я тут же опустила голову. Нет, нет, нет! Слезки, миленькие, я понимаю, что все это было очень волнительно, но давайте мы поплачем потом в комнате, а? Вместе с истерящим мозгом? Давайте? Посидим между нами девочками…

Но я видимо настолько достала свой организм пустыми обещаниями, что он окончательно отказался слушать меня. В груди стало тесно, я всхлипнула и тут же прикусила до боли губу, стремясь удержать все в себе.

Надо собраться, иначе Ридрих меня точно тут бросит на потеху всем этим уродам…

Однако чем больше я пыталась себя сдержать, тем хуже выходило. Меня затрясло, а слезы хлынули настоящим водопадом.

Это фиаско… На душе стало еще горше, и я всхлипнула уже в полный голос.

Что теперь будет-то?!

В любое мгновение я ожидала услышать звук захлопываемой металлической двери, но вместо этого до меня донесся тяжелый вздох, а затем меня вдруг подняли на руки.

Неожидавшая такого от слова «абсолютно», я изо всех сил стиснула губы, чтобы не разрыдаться, и подняла заплаканные глаза на безразличное лицо Ридриха.

В голове крутилась только одна мысль: «Почему?».

Он стрельнул в меня взглядом и раздраженно произнес:

— Ты такая уродина, когда плачешь.

Но тем не менее, юноша перехватил меня поудобнее, а потом со мной на руках вышел из темницы. Я сглотнула огромный, царапающийся ком в горле и, опустив голову, всхлипнула, а в сердце поселилось какое-то теплое и незнакомое мне чувство.

Видимо «братик» все же не так безнадежен, как мне казалось.

ГЛАВА VII

Меня словно укусили за пятую точку, и я подскочила на месте, дико оглядываясь по сторонам и выискивая смельчака, которому надоело жить.

Однако к моему удивлению, в комнате никого не оказалось. Я была совершенно одна. Более того, неяркий свет, слабо пробивающийся сквозь тяжелые плотные шторы подсказал мне, что на дворе рань несусветная.

Я вздохнула и потерла лоб.

Кажется, мои нервы окончательно сдали. Осталось только лунатить начать, и вот тогда точно будет весело. Покачав головой своим мыслям, я ухватилась за край одеяла и резко дернула на себя, желая завернуться в него, как в кокон. Но от такого телодвижения внезапно что-то упало на пол.

Я замерла.

Так.

Не припомню, чтобы на ночь оставляла что-то на кровати… Я вообще с болезненной строгостью отношусь к тому, что бы в постели кроме меня, ничего не было перед сном.

Готовясь к очередному сюрпризу и напрягаясь всем телом, я подползла к краю и осторожно выглянула, в любой момент готовая укрыть голову от неведомой опасности. Но… Никакой угрозы не последовало, зато на полу я разглядела кнут.

Да. Вот так. Роскошный черный кнут. Его ручка была достаточно маленькой, такой которую может легко удержать детская ладошка, а вот плетеный «язык» был по ощущениям длиной в несколько метров. Я осторожно потянулась и до того, как коснулась, почувствовала легкие вибрации темной энергии.

Любые сомнения в личности дарителя сия сокровища исчезли окончательно. И это окончательно вогнало меня в ступор. Я взялась за ручку и села на постель, рассматривая свой подарок, как какое-то инопланетное творение.

У меня в голове не укладывалось, что бы Ридрих мне что-то подарил. Ридрих. Подарил. Мне - своей сестре, которую раздумывает убить. Хотя…

Я вспомнила, как он вчера нес меня в комнату всю зареванную. Видимо мои трехдневные хождения за ним по пятам и попытки накормить печением все-таки какую-то роль во всем этом играли.

Вот! Я же говорила, что перед моим очарованием никто не устоит!

Но подарок - это последнее, что я ожидала от брата. Может быть, это конечно был такой своеобразный намек. Что-то вроде: «Посмотри на чем будет болтаться твоя шейка, если сболтнешь лишнего». У меня по коже прошел холодок, но потом я неуверенно качнула головой и снова прошлась взглядом по плети.

Нет.

Тут все же что-то другое.

Поудобнее перехватив рукоять, я спрыгнула с постели и оглядела комнату зорким взглядом в поисках чего-нибудь, что не жалко. А поскольку имущество было не моим, ничто из этого ценности для меня не имело.

Прицелившись, я замахнулась и ударила по довольно симпатичной вазе, которая стояла на туалетном столике. Уже в полете плети я поняла, что задала неправильный угол направления, и по моим прикидкам зеркало должно была разлететься в дребезги.

Зажмурившись, я практически услышала дребезжание разбитого стекла, а затем крики леи Ганно, но к моем удивлению ничего из этого не последовало.

На пробу приоткрыв один глаз, я к своему немалому удивлению увидела, что плеть спокойненько обвивает себе пузатую вазу, даже ничуть не поцарапав ее.

Моя челюсти отвисла. Такого просто не могло быть… Или могло?

Прищурившись, я посмотрела на плеть, а потом, желая проверить свою теорию, с силой направила ее в сторону постели. Кожаная полоска со щелчком пролетела мимо меня, а затем безжалостно вонзила в кровать, разрывая одеяло и поднимая облако пуха, взметнувшееся над постелью.

Удивление постепенно уступало место чистейшему восторгу.

Радость заполонила мою грудь до предела, и я, подпрыгнув на месте и взвизгнув, посмотрела на плеть в своих руках, как на восьмое чудо света.