Двенадцатая жена, или Выжить после... - Анастасия Миллюр Страница 10

Тот поднял голову и посмотрел на меня взглядом побитой собаки. Сердце мое, конечно, сжалось, потому что, животных я любила и никогда живодером не была, но решение своего не изменила. Это не Альташ!

Я повернулась, чтобы вернуться в комнату и уже оказалась в спальне. На моей огромной и удобнейшей кровати разместил свою тушку Малкольм.

И как только тут успел оказаться, только же на драконе сидел.

Его рубашка была расстегнута до середины и обнажала грудь, он лежал, опершись на один локоть. Заметив меня, мужчина улыбнулся, протянув ко мне одну руку.

— Иди ко мне…

Тут я поняла, что на мне, собственно, ничего не было.

У, извращенец, и когда успел меня раздеть!

Я сорвала с постели простынь, чуть не свалив на пол Малкольма, который не ожидал такой подставы, завернулась в простыни, взяла еще подушку, подошла к мужу и принялась его бить.

— К тебе идти? Ах ты! А кто говорил, что детей не целует? Значит целовать нельзя, а того этого самого, можно?

Каким-то образом он отобрал у меня подушку и таки повалил на кровать, пригвоздив мои руки к перине.

— А ты горячая штучка, - усмехнулся он и поцеловал в шею.

Ну это уже совсем наглеж! Благо курс молодого бойца под руководством дядюшки я прошла, и мое колено попало прямо в цель - в яблочко, можно даже сказать… Хе-хе.

Малкольм взвыл, а я отлетела в дальний угол и принялась кидаться в него всем, что под руку попадет.

- И нечего на честь девичью без спроса посягать! – кричала я, пуляя в него красивую утонченную вазу.

Резко открыла глаза.

Так.

Вот же! В жизни мне сны не снились, а тут… Я задумалась. Было у меня предчувствие, что все здесь совсем не просто. Уж слишком они были какими-то странными. Как-будто испытание или что-то в этом роде.

Разбуженный, еще не до конца проснувшийся мозг вцепился в это слово, как собака в только что найденную кость.

Испытание, значит!

Ага, я тебе сейчас наиспытваю, будешь знать!

Решительно отбросила оделяло, доползла до края кровати, обула тапочки и пошлепала к муженьку на разборки. У меня мало того, что стресс от замужества, так мне еще и спать не дают! Я, конечно, точно не знаю, возможно ли вообще как-то влиять на сон, но, с другой стороны, у них тут и драконы водятся, так что все может быть.

Благо идти до комнаты муженька было недолго, всего-то дверь общую открыть. И я, не думая долго, так и поступила, а потом поняла, что, наверное, надо было постучать.

Картина, представшая моим глазам, была не совсем детского содержания, я бы даже сказала совсем не детского.

Муженек в расслабленной позе сидел на кровати, а какая-то девица с ярко-рыжими, как у меня, волосами, сидя на коленях перед ним, скажем так, трудилась у него между ног.

— Ой.

И в этот момент до меня дошло… А какого содержания должна была быть моя претензия?

Зачем ты лезешь в мои сны? Или как?..

Девица замерла и подняла лицо к Малкольму, тот же посмотрел на меня и приподнял бровь, как и на церемонии.

— Тебе не кажется, что следует стучать?

Мой взгляд сам собой прошёлся по его чуть более растрепанным чем днем волосам, распахнутой на груди рубашке… Расстегнутых брюк я не увидела, поскольку обзор закрывала рыженькая.

— Или ты любишь подглядывать? Мучает любопытство?

Я бы подумала, что он со мной заигрывает, если бы не этот абсолютно спокойный тон. Таким же тоном со мной разговаривал мой учитель математики. И как тогда, так и сейчас, у меня появилось огромное желание смутить, подколоть, избавиться от этого холодного голоса. Учителя я заваливала комплиментами, после чего он краснел и смущался, здесь же такое вряд ли прокатит.

— Вау, какая проницательность. А я все голову ломала, как же тебе намекнуть. И раз уж ты сам предложил… - я обвела комнату взглядом в поисках места, где могла бы устроиться, и пошла к креслу, стоящему у кофейного столика. – Я посмотрю.

Когда я устроилась на мягком сидении, наши с Малкольмом взгляды встретились. И я готова поставить все что угодно на то, что в его взгляде на мгновение что-то вспыхнуло. Он был готов принять мой вызов. Но потом все потухло, и светло-голубой снова стал льдом.

— Ступай, - спокойно сказал он девушке.

Когда она буквально вскочила на ноги и побежала к двери, он неспешно застегнулся и потом снова посмотрел на меня.

— Что тебе нужно, Габриэль?

Какой холодный прием.

Я откинулась на спинку кресла, а потом и вовсе забралась в него с ногами. Сначала я хотела придумать причину, по которой оказалась здесь, а потом решила, что сказать правду будет намного забавнее.

— Мне приснился странный сон.

Малкольм поднялся, дошел до зеркала и, взяв с полочки расческу, стал приводить в порядок волосы.

— Я думал семнадцать лет – это тот возраст, когда дети уже не бегают к взрослым, когда им снится кошмар.

— Мне восемнадцать, во-первых. А во-вторых, не думаю, что мой сон можно назвать кошмаром. Он был просто странным.

— Тогда я не понимаю, зачем ты пришла, - он снова провел расческой по волосам и, отложив ее, принялся заплетать косу.

Проследив за тем, как ловко его пальцы выполняют свою работу, я продолжила.

— Ну, там по большей части был ты, и я хотела, чтобы ты с этим разобрался.

Его пальцы замерли. Наши взгляды в зеркале встретились.

— Там был я?

— Эм… Да.

— Расскажи мне, – внезапно очень властно потребовал он.

Вот это поворот. Не то, что бы я была готова это делать… Я отвела взгляд.

— Эм… Да ну… Это пустяк…

Но встретившись с ним взглядом снова поняла, что, если я сама не расскажу, из меня это выбьют. Вот же… Сдался ему мой сон, я уже, и сама была не рада, что заикнулась об этом.

Слушал он меня со своим обычным спокойным лицом, пропуская между пальцев кончик косы. И от этого мне становилось еще более некомфортно, создавалось ощущение, будто я – дитя малое, которое плачется большому дяде о своей сломанной игрушке, когда у дяди только что дом сгорел. Ну то есть вы поняли, да? Проблемка-то пустячная, а мы из мухи слона раздуваем.

Но по тому, насколько внимательно он меня слушал, создалось впечатление, что проблема чуть серьезнее обычной