Джен Беннет - Неприкаянные души (ЛП) Страница 10

Или, может, она неровно дышала к Сан-Франциско.

К прилавку подошла группа шумных клиентов, и Аида отодвинулась, а развернувшись, столкнулась с кем-то знакомым.

– Я же сказала, что пришла не только почта, – пояснила миссис Лин. – Мистер Йонг ждет вас уже полчаса. Я собиралась послать за вами мистера Лина, но на кухне полно работы.

– Бо, – удивленно поздоровалась Аида с помощником Магнуссона. Парень был одет в аккуратный костюм и коричневую с ромбами кепку газетчика. – То есть, мистер Йонг. Какой приятный сюрприз.

Собеседник вежливо кивнул:

– Можете называть меня, как хотите. И рад вас снова видеть.

– Как поживает ваш босс? – тихо спросила Аида, глянув через плечо на миссис Лин. Владелица ресторана разговаривала с покупателями у прилавка.

– Намного лучше. И никаких призраков, – ответил Бо. – По крайней мере, они его больше не преследует. Он прислал меня сюда узнать, не соблаговолите ли вы прогнать духа из его кабинета.

Пульс Аиды ускорился, и она ощутила прилив адреналина.

– Вот как?

– Он появляется после полудня, поэтому босс послал меня за вами сейчас. Если вас не затруднит, снаружи стоит машина.

– Прямо сейчас?

– Да.

– И он полагает, будто я все брошу и побегу со всех ног?

– Если честно, люди так обычно и делают, – ответил Бо с хитрой улыбкой. – На сей раз он собирается заплатить за ваши услуги.

Аида чуть не расхохоталась:

– Я очень дорого стою.

– Он очень богат.

– Не сомневаюсь.

– Уинтер в нетерпении, словно мальчик в Рождество, и он никогда не приглашает никого к себе домой, поэтому вам стоит прийти. Давайте ускользнем, пока не закончился обеденный перерыв и не появились пробки на дорогах.

Приехать к мужчине домой? Конечно, это неразумно, особенно к такому, как Уинтер. Но разве она когда-то отказывалась от новых впечатлений? К тому же интересно взглянуть на жилище богатого бутлегера.

Да и лишние деньги не помешают, так что, наверное, стоит поехать. И ямочки на его пояснице тут абсолютно ни при чем.

– Я смогу, только ненадолго, – согласилась Аида. Затем сунула письма в сумочку и помахала миссис Лин, которая полным любопытства взглядом провожала ее за дверь под серый дождик.

Первое открытие о личной жизни бутлегера красовалось у бордюра рядом с газетным киоском. Темно-красный лимузин «Пирс-Эрроу» с отполированной черной крышей. На таком Принц Тьмы мог бы выезжать из ворот ада. Даже с инфернальной расцветкой, это был безумно изысканный автомобиль с белобокими покрышками, блестящими окнами и сияющим хромированным покрытием. Массивная ходовая часть напоминала пароходную палубу с серебряной стрелой на капоте. Показная роскошь. Такие машины принадлежали звездам Голливуда. Аида видела подобные только в журналах. Она тупо глазела на чудо-машину, как и проходящие мимо туристы.

– Красавица, верно? – спросил Бо. – Совсем новая, на заказ делали.

Помощник открыл заднюю дверцу, предлагая Аиде садиться. Внутреннее убранство было идеальным: полированный деревянный руль, хромированные лампочки для чтения дорожной карты и веревочки с хрусталиками для задергивания штор. Аида едва сдержалась, чтобы не присвистнуть, устраиваясь на кожаном сиденье и вытягивая ноги на специальную скамеечку.

Длинное окно, опущенное наполовину, служило заслонкой между передним и задним сиденьями. Маленький переносной телефон позволял говорить с водителем. Включив зажигание, Бо увидел, что Аида уставилась на трубку.

– Хотите поднять заслонку полностью?

– Чтобы поговорить сама с собой?

Бо улыбнулся в ответ, и через секунду лимузин влился в поток машин.

Аида смотрела в окно на удлиненные дождевые капли. Машина неслась на запад, оставляя позади магазины шелковых тапочек и восточных ковров. Через несколько кварталов они уже въезжали в незнакомую ей часть города.

Аида не знала, куда девать руки, и спросила погромче, чтобы перекричать громыхающий мотор:

– Сколько вы уже работаете на мистера Магнуссона?

– Примерно лет семь. Он нанял меня, когда начал помогать отцу с семейным бизнесом, сразу как закончил Беркли [7].

Значит, Уинтер учился в Беркли? Удивительно.

– А сколько вам было, когда вы начали на него работать?

– Четырнадцать.

Боже праведный. Он занимался нелегальными делами, когда был еще ребенком? Хотя, наверное, не стоит его слишком жалеть. Бо явно не бедствовал, а уж Аиде ли не знать, каково это, когда снедает желание заработать.

– Сначала он иногда посылал меня по мелким поручениям, – пояснил Бо. – А потом я начал работать на него каждый день после школы. После аварии…

– Той, в которой он повредил глаз? Что же случилось?

– Вы не знаете?

– Он не говорил.

– Удивительно, что вы не услышали разговоры об этом в клубе.

– Теперь слушаю.

– Пусть он сам расскажет, хотя я бы не советовал спрашивать, пока он к вам не проникнется. Это больная тема. В общем, как я уже сказал, после аварии Уинтер взял на себя дело отца, а когда снова въехал в родительский дом, я отправился вместе с ним. У меня своя комната.

«Значит, бутлегерский бизнес основал отец Уинтера, и, вероятно, он погиб в той аварии», – пришла к выводу Аида. Как ужасно. Интересно, жива ли мать, но это вызывало воспоминания о собственных родителях. Об этом медиум думать не хотела, поэтому снова заговорила с Бо:

– Вы не могли бы сказать, что именно для него делаете?

– То, се. Сообщаю указания, веду поиски, передаю сведения… служу шофером у медиумов. – В зеркале заднего вида его карие глаза сверкали веселыми искорками. – И, надо полагать, теперь, после той ночи у Велмы, вы можете добавить мне в список должность личного камердинера.

Аида рассмеялась, чтобы убрать неуместную картину обнаженного мужчины в своей голове.

– Я представляла, что жизнь бутлегера связана с перестрелками в темных переулках.

– Есть такое. Уинтеру привычнее с оружием, чем с призраками, но не бойтесь зайти к нему. С тех пор, как началась эта сверхъестественная свистопляска, в дом нагнали дополнительную охрану, и его работников еще ни разу не убивали… по крайней мере, не специально.

Аида чуть не поперхнулась:

– Гм, на редкость полезная информация.

Бо свернул на боковую улицу.

– Честно говоря, я удивлен, что вы согласились приехать сюда после всего случившегося у Велмы.

– Наверно, я обожаю неприятную работу.