Надежда Волгина - Найди меня, я рядом (СИ) Страница 11

Впрочем, одно место на теле было надежно прикрыто: на макушке красовалась круглая панама в цветочек, точь-в-точь такая же, как и на головах всех остальных. Андрей зло сорвал ее и смял в руках. Мало того, что голый, так еще и в женской шляпе! «Я тут самый старший, а обращаются со мной, как с малышней! — возмущенно думал он. — Мне уже семь лет, и в этом возрасте стыдно разгуливать голым. Подумаешь, жарко! Я могу и потерпеть. А что там плетет Зинаида Сидоровна, что нам необходим витамин Д. Глупости! Какие еще витамины? Витамины — это когда вкусно, а не стыдно».

Андрей дождался, когда на площадке не осталось ни одного воспитателя, и прошмыгнул в свою комнату, чтобы натянуть первые, попавшиеся под руку, трусы. Вот так-то лучше! Все надежно прикрыто. Он крадучись начал пробираться обратно. Сидеть в комнате дальше становилось невозможно. От духоты, царящей там, тело моментально покрывалось потом. Когда коридор и лестница благополучно остались позади, возле самой входной двери он неожиданно столкнулся с входящей в помещение директрисой…

Андрей резко проснулся, как от толчка. Несмотря на прохладу в номере, он был весь мокрый, как будто наяву побывал в жарком лете. Эти сны про детдом! В последнее время они снились каждый день. С чем это связано? Ведь он на протяжении многих лет не видел их. Да еще какие яркие, отчетливые, больше похожие на реальность.

Он тихонько выбрался из постели, подошел к холодильнику и достал бутылку минеральной воды. Нужно промочить горло, чтобы окончательно прогнать удушливый сон.

— Чего не спится? — Андрей вздрогнул. Голос Ивана неестественно громко прозвучал в тишине комнаты.

— Да, сон приснился дурацкий. А ты чего не спишь?

— Не могу, мысли всякие мешают, — ответил Иван. — Я вот думаю, что мы будем делать, если Пана, или как ее там Прасковья, не приедет? Ну, возьмет, и испугается в последний момент.

— Не должна, — не очень уверенно ответил Андрей. — Хотя, в принципе, может. А ты на сто процентов уверен, что без нее у нас ничего не получится?

— На тысячу! Это даже не уверенность, а знание. Она нам нужна.

— Тогда, будем искать способ уговорить ее. Хотя, думаю, приедет. Не такой она человек, чтобы пообещать и не выполнить.

Андрей с Иваном разделили двухместный полулюкс. Номер чистый и довольно просторный, с двумя санузлами, спальней и гостиной с балконом, с которого открывался великолепный вид на осенний лес. Виктор выбрал одноместный люкс со всеми нужными и ненужными удобствами. Заручившись разрешением Андрея, не стесняться и ни в чем себе не отказывать, он сразу же начал пользоваться этим. Обговорил с администратором комплекс оздоровительных процедур, которые будет получать в санатории. «Дабы с пользой для здоровья провести время», — комментировал он.

Алина поселилась в таком же номере, как и Андрей с Иваном, рассчитывая, что на следующий день к ней присоединится Пана.

— А тебе часто снится наш детдом? — спросил у друга Андрей, когда опять забрался в кровать.

— Нет, не очень. Мне обычно снится другое место, куда меня перевели после того случая. — В голосе Ивана проскользнули суровые нотки.

— Что, несладко тебе пришлось там? — догадался Андрей.

— Там все было по-другому, — туманно ответил Иван, — совсем по-другому. Несмотря на то, что пробыл я там всего два года, он сильно врезался мне в память.

— А после?.. — решил сменить неприятную для друга тему Андрей. — После что ты делал?

— Когда закончил девять классов, пошел в каблуху на плотника. — Иван усмехнулся. — Эта профессия показалась мне наиболее творческой. Отучился там, как положено. А потом… Потом работал, встречался с девушками… Да, ничего особенного и не делал. Так иногда задумаюсь, чего я достиг к двадцати семи годам, и становится страшно. Потому что не достиг ничего. Какие-то сплошные скитания и жалкие трепыхания вместо нормальной человеческой жизни, — грустно закончил он.

— Зря ты так, — серьезно произнес Андрей. — Ты — особенный, и жизнь твоя не похожа на другие. У тебя есть дар, который направляет.

— Или управляет, — усмехнулся Иван. — Иногда мне кажется, что он мне дан специально, чтобы мешать жить, как наказание за что-то, какие-нибудь грехи прошлого.

— Глупости говоришь. Если бы не твой дар, то и нас бы тут сегодня не было. Не знаю, чем все это закончится, но я рад, что мы встретились. И все это благодаря тебе.

— Да уж, — промолвил Иван. — А знаешь, странно, что ни у одного из нас не сложилась личная жизнь, — через какое-то время, когда Андрей решил, что он уснул, произнес Иван. — Это тоже какой-то знак, я думаю.

Андрей еще долго задавал вопросы. Его как будто прорвало. Он хотел знать все, каждый момент жизни Ивана. Стремился заполнить все те пустующие ячейки души, что предназначались для каждого из друзей, которые он закрыл на ключ и оставил пылиться на многие годы. А сейчас ему хотелось навести там порядок, прибраться, отремонтировать, расставить воспоминания красиво и гармонично. Он чувствовал, как каждая его клеточка наполняется жизнью, как он опять становится прежним — самым старшим, несущим ответственность за близких ему людей, за членов своей семьи.

Иван добросовестно отвечал на все вопросы, чутко улавливая настроение Андрея. Но постепенно им одолела зевота. Паузы между вопросами и ответами становились все длиннее, пока очередной вопрос Андрея не повис в воздухе, а с кровати Ивана не донеслось ровное дыхание.

Андрей усмехнулся, представив себе спящего Ивана в его любимой позе: на животе, раскинув руки в стороны, закинув голову назад и слегка приоткрыв рот, от чего его лицо приобретало немного туповатое выражение. В детстве у него был очень крепкий сон. Ребята любили подшучивать, связывая углы простыней узлами и прошивая боковины нитками. Затем они заводили будильник и подносили к уху спящего Ивана. От пронзительного звонка мальчик просыпался и, вскочив резко на кровати, тут же валился обратно, неуклюже барахтаясь в простынях, пытаясь выбраться из тесного плена, не понимая ничего спросонья и громко ругаясь, что получалось у него особенно смешно, так как природа наградила его интеллигентностью, не вязавшейся с руганью. Сейчас Андрей стыдился тогдашних поступков, но в детстве и отрочестве все воспринималось по-другому, сама жизнь была окрашена гораздо ярче.

Удивительная вещь воспоминания! Они всплывают в сознании человека, заставляя переживать события прошлого так же ярко, как это было наяву, пробуждая от сна в состоянии эмоционального подъема. Они продолжают удерживать хозяина в течение недлительного бодрствования, завладевая всеми мыслями, погружая в минувшее. Они же навевают сон, который постепенно сменяет бодрствование. Человек не замечает, как засыпает, находясь во власти все тех же воспоминаний.