Дарья Кузнецова - Родные миры (СИ) Страница 11

— Таких, как я, вряд ли; я всё-таки гений, не забывай, — усмехнулся Кверр. — Но приличных, да. Ладно, можешь отдыхать, а я пока пообщаюсь.

Я послушно перебралась обратно на пол, с интересом прислушиваясь. Причин не доверять Таракану у меня уже не было, но было очень любопытно, кого он собрался звать на помощь. Правда, первая же фраза мужчины отбила всякую охоту интересоваться подробностями и участвовать во всём этом мероприятии.

— Приветствую Разум Неспящий, — церемонно проговорил Кверр, склонив голову. — Как вы смотрите на то, чтобы изменить присяге?

— Малыш, ты… рехнулся? — очень спокойно спросил мягкий, вкрадчивый голос с хрипловато-мурлычущими интонациями. Я с неизвестным собеседником Таракана была полностью согласна: Разум — это второе по старшинству командное звание, сразу после Первого Неспящего. Предлагать ему такое… По меньшей мере, идиотизм. — Сначала ты пропадаешь без вести на десять лет, а теперь появляешься с такими заявлениями? Ты в курсе, что меня за одно только выслушивание подобных предложений могут расстрелять?

— Не волнуйся, Толстый, я обезопасил канал, на несколько минут болтовни хватит, — с задиристой бесшабашной весёлостью ответил Кверр, будто разом помолодев в два раза. — И ты не ответил. Как ты смотришь на дезертирство?

— Ты, определённо, где-то растерял все мозги, — задумчиво проговорил таинственный собеседник. Таинственный, потому что с моего места его было не видно; но почему-то совершенно не хотелось попадаться ему на глаза. Знакомое что-то было в этом голосе. — И куда ты желаешь податься? К Свободным?

— Ты мне доверяешь? — напряжённо уточнил Таракан, даже слегка подаваясь вперёд.

— Нет, — без раздумий ответил его собеседник. — Ты вздорен, несдержан, неуправляем и часто думаешь не головой, а тем, что между ног. Но это не значит, что я могу отказать себе в удовольствии почесать кулаки о твою наглую морду.

— Ну тогда лови координаты, — с облегчением откинувшись на спинку стула, сообщил Кверр. — Форма одежды — последний поход.

— Буду через десять минут. Нет, через двадцать с учётом обстановки на улице, — с лёгким раздражением в голосе поправил себя незнакомец и, видимо, отключился. Меня так и подмывало задать Кверру десяток-другой вопросов, но я решила пока сдержаться, тем более что тот вновь выходил с кем-то на связь.

Впрочем, в этот раз всё было более мирно. Хотя и не менее странно.

— Привет, глюм! — бодро отрапортовал Таракан.

— Привет, глюм, — спокойно ответил высокий мужской голос. — Какими судьбами?

— Как ты смотришь на то, чтобы навсегда свалить с этой грязной планеты?

— Положительно, — хмыкнул собеседник. — Три билета найдётся?

— Смотря для кого.

— Ну, я, как настоящий семьянин, не могу бросить родню. Поэтому — беременная жена и её сестра.

— Сестра тоже беременная? — съехидничал Кверр.

— Нет, что ты. Ты же знаешь, Птичка ждёт только тебя, — с насмешкой ответил незнакомец.

— Ладно, а кроме шуток, жена глубоко беременная? Анабиоз перенесёт?

— Нет, слегка, — фыркнул тот. — Если бы был большой риск, я бы с тобой не разговаривал. Ну?

— Давай вот сюда подтягивайся где-нибудь через час со своим выводком.

— До связи. Отбой, — принял информацию незнакомец и отключился. А Кверр повернулся ко мне.

— Ну, вот и всё, команда собрана.

— Ты решил собрать табор беженцев? — не удержалась от ворчания я. — Или вывезти всех друзей?

— Ну, как видишь, друзей у меня не так много, — беспечно пожал плечами Таракан. — А специалисты они действительно классные.

— Особенно беременная женщина, я так и подумала, — продолжала ворчать я. Очень не хотелось тащиться в неизвестность не пойми с кем. С Кверром всё было ясно, к нему я уже более-менее приспособилась, а вот кого он может насобирать в команду — теперь уже большой вопрос.

— Можешь не верить, но лучшего снайпера на Брате нет, — насмешливо ответил мне мужчина.

А я только отмахнулась и, усевшись поудобнее, опять погрузилась в мысли. Надо было окончательно продумать маршрут.

Удивительно, сколько информации можно найти, если искать вдумчиво и в разных местах. Наши далёкие предки везли с Земли не только науку и технику; там были и обрывки истории, и книги откровенно развлекательного характера.

Последние почему-то никто не принимал в расчёт. Ни одно солидное исследование никогда не упоминало ни одной из них, хотя некоторые были довольно распространены, и даже порой пользовались популярностью.

Из этих книг я почерпнула массу полезной информации. Например, что Земля — третья планета от Солнца, своей звезды. Или что в системе этой звезды восемь (или в некоторых источниках девять) планет. Что Солнце — маленькая звезда жёлтого спектра свечения. Уже только эти факты здорово сокращали ареал поисков.

Чего я так и не смогла понять, почему никто так толком и не попытался добраться до Земли, не пытался всерьёз найти её.

Нет, отдельные энтузиасты были. Снаряжались даже экспедиции на частные средства, только корабли уходили в неизвестность, и назад не вернулся никто. А позиция официальной науки и политики что Сестры, что Брата, была удивительно единодушна: никакой Земли уже нет.

Почему? Гадать можно было бесконечно, но меня это по большому счёту не интересовало.

Кварг Арьен

Ни с чем не сравнимый опыт: видеть, как на твоих глазах рушится всё, во что ты верил и на что ты надеялся, и не иметь никакой возможности вмешаться, хотя бы даже попытаться изменить ход событий.

«Кварг Арьен, вы неблагонадёжны, и вы не можете быть допущены к планированию столь важной операции». Ур-роды, да поберут их духи!

Впрочем, поберут. Всех нас поберут, и очень скоро.

Странно, но это было почти приятно: наблюдать, как мир обращается в руины. Наблюдать лица коллег и армейских чинов; такие деловито-сосредоточенные, решительные. Надо было очень хорошо знать их, чтобы понимать то, что понимал я. Паника. Всеобъемлющая, судорожная, звериная паника. Если на Сестре сейчас происходит то же самое… Все мы обречены.

Наверное, я та самая самовлюблённая чёрствая скотина, которой меня порой имели наглость называть некоторые особы, но за новостями о потерях — неофициальными, разумеется, — я наблюдал с чувством глубокого удовлетворения. Меня грела одна-единственная подленькая мыслишка: «А я предупреждал!».

Я сидел в плетёном кресле в небольшом уютном саду, расположенном на крыше одного из небоскрёбов, покачивал в ладони бокал с вином, щурился на рассветное солнце, и с удовольствием наблюдал, как вокруг беснуется в агонии город. На серебристых обтекаемых тушах бомбардировщиков играли отблески солнца и пожаров. Это было красиво.