Крылья. Часть 1. Цена мечты - Tina Jay Rayder Страница 11

– Ей нужна не поддержка, а твердая рука, что поможет и направит мысли в нужную сторону. Депрессии в это доме не будет. – резко высказался Сай. – Думаю, она уже проснулась, или не засыпала вовсе. Я пойду поговорю с этой болезной.

И молодой человек решительным шагом направился в палату.

– Стой, ты что делаешь? – Рози было рванула за ним, но ее остановил Алекс.

– Не надо. – он смотрел прямо в голубые глаза. – Не надо, Роза. Брат знает, что делает. Просто поверь.

***

Сон не шел. Лежа с закрытыми глазами не хотелось ничего. Только плакать и жалеть себя. Но даже этого не получалось. Слез не было, а тоска мешала дышать. Как противно. Думать не получается, что-то делать не хочется.

А потом дверь с грохотом распахивается и я вскакиваю, испуганная резким звуком.

– Вставай. Я знаю, что ты не спишь. – это оказался Сай, старший сын доктора Сабио.

– Что вам нужно от меня? – почему он так со мной разговаривает?

– Правило первое: общаемся на «ты». – мужчина схватил меня под мышки и рывком усадил на кровати. Я, если честно, слегка опешила. – Правило второе: мои указания не обсуждаются. Правило третье: ты можешь ругать меня последними словами, можно даже вслух, я не обижусь, но если я что-то говорю – ты выполняешь. Понятно?

– Понятно. – я в шоке смотрела на него. – А с чего это ты…

– Я что сказал? – перебил меня Сай. – Я говорю, ты выполняешь. Без обсуждений. А теперь встала и идешь за мной.

Строгий взгляд и приказной тон не оставили возможности выбора. Да уж, если он такой, лучше послушаться. Пока. Вот только слабость во всем теле откровенно мешала быстро выполнить сказанное. Ну что ж, попробую. Встала, качает, ноги подгибаются, а этот изверг только стоит и смотрит. Даже не помог, не поддержал!

– Встала? – и это он спрашивает после того, как я минут пять пыталась удержать равновесие и не свалиться обратно на кровать? Да и спина все еще болит! – Идешь рядом со мной. Не сзади, не спереди, а рядом. Поняла? Пошли.

Судя по обалдевшим лицам всех, находящихся за стеной моей палаты, такого поведения от этого человека явно не ожидали. Он же, выразительно посмотрел на них, схватил меня за руку и широким шагом пошел дальше. Я едва успевала за ним, ведь надо было идти сбоку, а не бежать сзади. Ноги продолжали подкашиваться, но плевать на все и ехать за ним на буксире не хотелось. Мне казалось, что даже упади я ничком на пол, этот человек потащит меня волоком.

Через несколько минут бешеного темпа ходьбы, мы, наконец, пришли в какое-то помещение. Это оказался спортзал. Да он издевается! Мы вышли на середину площадки и Сай встал напротив. Я стремясь передать всю гамму моего возмущения, уставилась прямо в его глаза. И возмущение резко сошло на нет. Темно-серые, с черными прожилками, они были очень красивыми. И грустными.

– Послушай меня, Нолли. – в его голосе больше не было командных ноток. – Тебе сейчас может быть плохо, больно, тоскливо. Но ты не имеешь права тратить даже минуту своей жизни на тоску о том, что уже не изменить. Что бы ни произошло между тобой и родителями, запомни о них что-то хорошее и не позволяй себе унывать. Это главное. Уныние, депрессия, апатия и тоска – твои злейшие враги. Они мешают двигаться, парализуют, душат тебя. Ты не можешь ничего делать, жизнь становится серой и пресной. Этого нельзя допускать, иначе ты просто умрешь. Отец рассказал вам не все. Моя фамилия «Та-но». Тано Сай. В переводе с японского это означает «другой». Это имя преследовало меня сколько я себя помню. Другой, не похожий на других, одинокий птенец без поддержки взрослых. Я взял себе именно такую фамилию, чтобы никогда не забывать, что я действительно другой. Я – особенный. Превратив то, что тебя угнетает в свое преимущество, ты станешь сильнее. И если ты действительно такая, какой описала тебя Роза Вейко, то ты сможешь это сделать.

– Они бросили меня. – на глаза вновь навернулись слезы. – Они испугались меня и уехали в другую страну.

– Они оставили тебя без средств к существованию?

– Нет. – я шмыгнула носом. – Папа сказал, что будет переводить мне деньги, да и квартиру они мне оставили.

– Вот видишь. Они все еще любят тебя и заботятся о тебе. Столько лет на ветер просто так не выкинешь. Преврати это в хорошее: ты свободна от родительского надзора. Ты можешь делать все, что хочешь. У тебя есть свое жилье, ты не ночуешь под мостом, или где придется. У тебя будет еда, одежда и крыша над головой. Это то, чего не было у меня когда-то. Цени то, что у тебя есть. В конце концов, ты не остаешься одна. – он вздохнул и вдруг резко скомандовал – Чего стоим? Отдохнула немножко и марш! Круг по залу, легким бегом!

Переход был таким резким, что я не успела что-то возразить и машинально начала бегать. Потом хотела воспротивиться. А потом подумала, а что терять в самом деле? Хандрить и жалеть себя я могу в любое время. Мама с папой меня действительно любят. А бояться чего-то неизвестного не зазорно, это просто инстинкт самосохранения. Так что ноги в руки, волю в кулак, слезы – обратно в слезные железы и вперед! А то действительно, всего пару суток поболела и уже еле двигаюсь. Давай, Нолли, за тебя никто бегать не будет!

***

Сай и сам не знал, зачем он все это рассказал едва знакомой девчонке. Рассказал то, что давно висело на сердце. Но теперь он смотрел, как меняется выражение лица у девушки и улыбался.Самыми уголками губ, почти незаметно. Кажется, действительно стало легче. Им обоим.

***

После ухода родителей прошло около двух недель. Все это время я жила в Центре. В свою квартиру пока не хотелось возвращаться, уж очень не хотела меня обида на родителей отпускать. И все за эти две недели я отправила им сообщение и фото. «У меня все хорошо, как вы там? Хорошо доехали?». Никакого подтекста, просто вопрос. Я старалась, чтобы на фото не было видно, как я скучаю, как мне плохо и обидно. Им не стоит этого знать.

Крылья меня пока не беспокоили, хотя и приходилось каждый день обследоваться у доктора Сабио. В школу я не ходила, взяла больничный, который мне сделали по блату. Хотя, кажется, надо брать академический отпуск. Сомневаюсь, что вернусь в школу в ближайшие