Пути-дороги. С чистого листа - Алёна Цветкова Страница 11

– Лола, – окликнула меня Ретта вечером, – я когда капусту рассаживала, у меня несколько корней осталось, хиленьких совсем. Я их прикопала, чтоб не пропали. Они и сейчас не лучше, но если хочешь, я их тебе отдам. Рассадишь, вдруг вырастут?

Ну, ведь чудо, а не девочка! Капусту я посадила по краю дорожки к колодцу. Рассада на самом деле оказалась еле живая, тоненькие стебелечки, пара желтеющих листочков… Буду верить и надеяться, что отойдут.

После ужина я решила искупать деда. А то жара, лето, а он последний раз в мыльне был еще весной… Нет, я его, конечно, ежедневно протирала, раза три в день переворачивала, массировала как могла, разгоняя кровь, и смазывала пролежни мазью, которую Аниште дала бабка Ага. Видать хорошее бабка сварила снадобье. Столько лет дед лежит, почти неподвижно, а состояние еще очень даже неплохое.

Самое сложное было донести деда до мыльни и обратно. Мне помогали Аништа и Ванут. Без помощи моих соседей я бы не справилась. И ведь дед худой, в чем душа держится, и должен быть не особенно тяжелым, но безвольное тело висело на руках и весило, казалось, раз в пять больше, чем на самом деле. Пока донесли выдохлись.

В мыльне я хорошенько пропарила деда, и от души растерла кожу пучком мыльной травы, которую здесь используют вместо мочалки и мыла одновременно.

Когда чистый дед, наконец вернулся в свою постель, я, напоив его чаем из собранного утром зверобоя, рухнула на свою кровать и тут же уснула.

Разбудил меня громкий шепот:

– Лола! Лола, проснись, – пытался достучаться до меня дед, и, когда я перепуганная донельзя, примчалась к нему, он, хватая меня за руку, зашептал возбужденно, – Лола, я что-то чувствую… понимаешь? Я что-то чувствую…

– Деда, это здорово, – пробормотала я, не разделяя его восторги, – это здорово… но ты мог бы подождать до утра, а то мне вставать рано…

– Ох, Лола, – спохватился дед, – прости, дочка… не подумал, старый дурак, что ночь-то глубокая уже…

– Ничего, – улыбнулась я и зевнула, – бывает…

А деду на самом деле с каждым днем становилось все лучше и лучше.

Глава 6

Утром, накопав червей у соседской старой навозной кучи, захватив удочки соседских мальчишек и самую большую корзинку, уже свою, я отправилась на рыбалку и за грибами одновременно. Рыбы-то мне много не надо, мне ее хранить негде, так что на одну сковородку поймаю… или на две, чтоб наесться до отвала… и на обратном пути грибов наберу, решила я.

Денек обещал быть жарким, на небе не было ни облачка. Солнце уже пригревало, но в тени все еще тянуло ночной прохладой и сыростью. Я топала по тропинке в даренных лаптях и думала, что огород я засадила, в доме более-менее порядок навела, с голоду мы с дедом не помираем, значит пора ехать в город. Дед сказал, что из нашей деревеньки раз в месяц идут общие подводы в город. Кому-что продать, кому-то купить. Но ждать, когда все соберутся, мне не с руки. Им-то спешить некуда, у них-то хозяйство налажено, а у меня куда ни плюнь – дыра. Перестанешь ходить за грибами, есть нечего будет. Лапти вон у меня скоро развалятся. А я-то босиком не могу ходить. Пробовала, больно.

Одежды тоже нет. В праздничном наряде, который я забрала у жадной старостихи, в огороде копаться не будешь. Так что нужно одежду какую-никакую купить. У деда рубаха ветхая совсем. Вся в заплатах. То тут, то там рвется. Соль мне нужна, мука, крупы…

Надо в город пешком добираться. Идти целый день придется, но куда деваться-то? Аништа за дедом присмотрит, а мне через три дня выходить надо, чтоб к ярмарке поспеть.

До речки я добежала за минут за тридцать. Совсем недалеко она, оказывается, если на грибы не отвлекаться. Тихая речная заводь, на которую мне указали, вся заросла камышом, но рыбаки местные выход к воде себе прорубили. Вот к такому проходу я и отправилась.

Червя на крючок насадила, мне старшие мальчишки Аништы, братья близнецы Ромен и Рэмус, утром ликбез провели, удочку забросила, на рогульку, каким-то добрым человеком вбитую, положила… Сижу жду, когда вытаскивать нужно будет… минуту жду, две… а поплавок на волнах покачивается и дергаться даже не думает. Решила я, что червяк у меня с крючка слетел… вытащила. Нет, висит… хвостом машет даже, не утонул еще.

Закинула снова… и опять тишина. Вода плещется, птички поют, стрекозы жужжат, утка крякает в камышах… а рыбы нет…

Я уже сидеть устала, а рыба все не клюет. И главное, как представила, сколько грибов бы я за это время набрать успела бы, так сразу не по себе стало. Если я так до обеда просижу, да ничего не поймаю, чем мы с дедом обедать будем? Кукиш с маслом доедать?

Помаялась я еще немного, да решилась. Оставила удочку рыбу ловить, велела дожидаться самую крупную, а сама пошла за грибами. Недалеко же тут, буквально два шага.

Грибы начались почти сразу, как я отошла от реки. И их снова было столько, что я срезала не поштучно, а целыми дорожками. Как хорошо, что здесь грибы не едят и у меня нет конкурентов на этот продукт.

К реке я вернулась с полной корзинкой, букетом зверобоя и вязанкой хвороста. А удочка моя куда-то ушла. Ну, в смысле, на месте ее не оказалось. Я сразу подумала, что спер кто-то… осмотрелась, вокруг никого. Утка только, будь она неладна, крякает и крякает, как заведенная.

И ладно бы своя удочка была, плюнула бы и домой вернулась бы. Все равно толку от этой рыбалка ноль. Но ведь мне соседям снасть возвращать нужно. А значит надо найти и покарать вора. Так что оставила я свое добро на берегу, там где удочка была, и вдоль реки пошла.

А уже солнце припекать стало. И пить мне хочется, я же до овражка с ручьем так и не дошла. Иду, ору, мол, люди добрые, воры проклятые, кто мою удочку забрал, верните добро на место.

А вокруг ни души… и вдруг смотрю,