Мой истинный враг (СИ) - Карвер Крис Страница 11

В какое-то мгновение Ребекка ловит его взгляд и вскидывает брови. Мэтт мысленно пинает себя в бок и прокашливается, отворачиваясь.

Несколько минут он слушает шипение чайника. Каша в его кружке все еще не хочет напоминать напиток, и Мэтт уже собирается выплеснуть ее в раковину, когда Ребекка оказывается рядом. Не так близко, как в прошлый раз, в баре, но достаточно, чтобы его слегка закоротило.

– Мэттью, позволь узнать, что ты делаешь?

Чтобы вы понимали – Мэтт терпеть не может свое полное имя. Оно всю жизнь казалось ему уродским. Но когда Ребекка произносит его, это звучит, как настоящая песня. Кажется, у него проблемы. Кажется, даже если она начнет его оскорблять, это будет казаться ему песней.

Мэтт поворачивается и смотрит в ее лицо. С такого ракурса ее глаза кажутся еще более яркими. И это просто… С ума сойти можно.

– Завариваю какао.

– Постой, что? Нет. Нет, ты не завариваешь какао, ты просто насыпал порошок в кружку, залил кипятком и ждешь, что он – что?

– Эм, растворится?

– Омойбог, не можешь же ты быть настолько беспомощным.

Мэтт тянется и достает с полки коробку из-под какао.

– Нет, постой, в инструкции так и написано.

Ребекка тяжело вздыхает, отбирает у него коробку и ставит на стол.

– Мэттью, инструкции для лохов, а ты совершил две чудовищные ошибки. Во-первых, ты насыпал порошок в кружку, а нужно в кастрюлю…

– Но здесь написано…

– Там написана ерунда. И вторая ошибка – ты не достал молоко.

Мэтт смотрит на нее и хлопает глазами. В последний раз ему так мозги промывали по поводу готовки лет двенадцать назад. Он тогда попытался поджарить попкорн, в итоге огреб от мамы за то, что надымил на кухне. А потом она объясняла ему, как правильно это делать. Объясняла на пальцах, словно слабоумному. Ребекка прямо сейчас – вылитая мама.

– Я не пью молоко.

– Тебе и не нужно пить молоко, тебе нужно приготовить какао. Это разные вещи.

И она просто хлопает его по щеке. Легонько, как бы сообщая: ты придурок, но ты не безнадежен. И пока Мэтт пытается не упасть в обморок, Ребекка успевает достать кастрюлю из шкафа, молоко из холодильника и начать что-то насвистывать над плитой.

У нее все выходит на удивление просто. Мэтт только и успевает, что следить за ее пальцами, которыми она распечатывает пакет с молоком или открывает коробку. По кухне разлетается приятный запах, и Мэтт удивлен, что на него еще не сбежались отец и Филип – главные любители сладостей.

– Так почему ты не в колледже?

– У меня нет занятий по понедельникам. Я встречаюсь с другом в полдень, но это не твое дело.

Она фальшивенько улыбается Мэтту. Он думает, что знает всех ее друзей, и, говоря о них, Ребекка всегда называет их по именам. Этот загадочный друг какой-то слишком… загадочный.

Он как раз собирается спросить, почему Ребекка готовит для него какао, если так его ненавидит, но она сама отвечает на его вопрос, тыкая ложкой в сторону кастрюли:

– Кстати, это не для тебя, а для Тары, так что губу не раскатывай. Ты себе сам приготовишь.

Мэтт хмыкает, но не спорит.

Плохой, плохой оборотень, думает Мэтт, когда едет вслед за машиной Ребекки, петляя в залитых солнцем улочках и поворотах. Скребущее чувство, что сковывает грудь с самого утра, никуда не уходит. Мэтт не знает, с чем это связано, но ему хочется, чтобы Ребекка каждую минуту была под его присмотром. И теперь эта встреча с непонятным другом. Если это не Эмма, Тим или Дэн, то это странно.

А еще он думает, что шпион из него херовый, потому что дистанцию удается сохранять довольно маленькую, но, так как Ребекка еще не остановила машину и не облила его потоком ругательств с головы до ног, вероятно, его план работает.

Она проезжает еще четыре квартала в сторону частных домов, а потом останавливается у одного из них. Мэтт тормозит на противоположной стороне дороги и смотрит, как девушка выходит из машины и упирается ногой в дверцу, ожидая кого-то.

Мэтту не нужно читать фамилию владельцев на почтовом ящике, он и без того знает, что здесь живут Кэмпбелы. Тревога забирается под кожу и противно скребет там, создавая зуд. Это не к добру.

Кэмпбелы – самая древняя семья охотников в Кломонде. Их клану не меньше лет, чем стае Мэтта, и последние двадцать из них между этими двумя семьями заключено перемирие. Но перемирие – это не взаимная любовь и совместные пикники на природе. Кэмпбелы все еще презирают оборотней, Сэлмоны все еще опасаются охотников. А после случая с Ником Кэмпбелом, попытавшимся поджечь их дом, ниточка доверия, которую создавали годами, натянулась до предела и застыла в таком состоянии.  Кэмпбелы часто уезжают из города, кочуют по стране, уничтожая дикарей и омег, потерявших контроль раз и навсегда. Но они возвращаются спустя годы. Всегда возвращаются.

Мэтт пытается предположить, что именно связывает Ребекку с семьей охотников, поэтому не сразу замечает, как из дома выбегает молодой черноволосый парень и буквально подхватывает Ребекку на руки. Та крепко обнимает его за плечи, смеется в ответ на заразительную улыбку, а когда ее ставят на ноги – отвечает на совсем не дружеский поцелуй.

Мартин отстраняется спустя минуту и тяжело дышит. Вкус его губ все еще горит на губах, когда он смотрит куда-то Ребекке за спину и говорит:

– Все, он уехал.

Ребекка оборачивается и кивает, открывая дверцу машины.

– Прости за это.

– Ничего. Пусть лучше он думает, что ты спишь с парнем своей лучшей подруги, чем догадается о том, что я учу тебя охоте на оборотней по понедельникам.

Ребекка согласно кивает и заводит мотор.

Глава 9

Ребекка не появляется дома до вечера. Мама готовит ужин на кухне, отец помогает ей, попутно обсуждая свои проблемы по работе, Филип, Мэтт и Эстер сидят в гостиной.

По телевизору идет какое-то тупое шоу про моделей, которое Эстер смотрит, попутно переписываясь в своем телефоне.

Мэтт прекрасно понимает, что совершит ошибку, когда задаст вопрос, что вертится у него на языке, но он все равно спрашивает, привлекая внимание сестры и брата:

– У Ребекки есть парень?

Филип прекращает хрустеть попкорном, а Эстер печатать. При этом младшая сестра так красноречиво закатывает глаза, словно она чертовски устала от всего этого, хотя, учитывая, что она вечно пропадает где-то или висит в телефоне – когда бы она успела?

– Зачем тебе? – Филип отставляет тарелку в сторону.

– Любопытно, – отвечает Мэтт и утыкается глазами в экран. Две девчонки из шоу устраивают настоящие бои без правил непонятно из-за чего, и это выглядело бы смешно и, возможно, возбуждающе, если бы Мэтту было не насрать.

– Ей нравился Дилан Рейкен раньше, – говорит Эстер, все еще не глядя на него. У них отношения не то что не складываются – их просто нет. С тех пор как Мэтт вернулся, Эстер делает вид, что ничего не происходит, когда, на деле, происходит многое. Она злится, и он чувствует аромат ее злости, который примешивается к запаху подростковой обиды и тоски. Мэтту не слишком хорошо от этого, и, хоть все его мысли и заняты другим сейчас, он очень хочет вернуть свою Эстер, потому что ему больно быть рядом с ней, но не иметь возможности контактировать.

– Откуда ты знаешь?

Эстер поднимает на него глаза. Мэтт видит себя в ее лице в этот момент – она очень красноречиво поднимает брови.

– Просто знаю.

Филип хихикает, что никогда не предвещает ничего хорошего.

– Ты знаешь, потому что сама к нему подкатывала, а он тебя отшил. Ребекке повезло больше – они с Диланом теперь вроде как приятели.

Мэтт удивленно моргает.

– Что такого в этом Дилане?

– О… Ты его просто не видел. Сошел с обложки, самомнение до небес. Он редко появляется в городе, у него там всякие показы, встречи, мероприятия. Короче говоря, парень не нашего класса. Но подкаты Эстер были смешными. Как будто тринадцатилетка пришла просить автограф у Леди Гаги.