100 грамм предательства - Мария Слуницкая Страница 11

Зачем я влезла в гараж?

Почему на крышке сундука следы чьих-то пальцев?

Надо бы проверить, что там внутри.

Спасло меня слабое сердце куратора Вафлин. Нехорошо было радоваться её приступу, но я чуть ли не до потолка прыгала, когда она вдруг схватилась за грудь и повалилась на землю.

Пока взрослые выносили её на свежий воздух и приводили в чувство, а Госби умчался за помощью, я успела влезть в сундук и вытащить содержимое.

Книжку сунула за пояс штанов, а фотографию с письмом — в карман. Когда вернулись к сундуку, он оказался неприлично пустым, так что меня отпустили с эйдосом.

При первой же возможности я закопала всё в парке Питомника, как самый настоящий клад.

И сотни раз потом порывалась выкопать, но страх оказался сильнее. А там уже и выпускной наступил, следом Глобальное Тестирование, работа и новая жизнь.

И вот теперь я потеряла всё.

Желудок снова напоминает о себе громким урчанием, требуя хоть какой-то еды, хоть самой несъедобной и безвкусной. А что если отправиться в Питомник? Вдруг куратор Вафлин, поможет мне?

На мгновение ощущаю прилив сил. Так бывает, когда ты наконец находишь решение сложной задачки. Но я сразу же впадаю в уныние, потому что даже Вафлин, добрейшей души старушка, сдаст меня с потрохами, иначе сама загремит в Кульпу. Да и как попасть в Питомник?

Нужно признать, что я совершенно одна. Конечно, устройство Эйдолона само по себе взращивает одиночек, но ещё вчера у меня была работа, крыша над головой и еда по расписанию. Реальность обрушивается волной проблем: ещё немного, и я камнем пойду ко дну, где и останусь лежать мёртвым грузом.

Быть может, следовало отдаться судьбе и с высоко поднятой головой встретить Полицию Внешности? Я понадеялась на удачу и на лже-Зефирку, а не стоило.

Теперь, если меня поймают, то точно отправят в Кульпу… На глазах предательски выступают слёзы. Только плакать бесполезно, это я уяснила давным-давно, ещё будучи подопечной Питомника, когда приходилось отстаивать своё.

Лучшее, что я могу сделать — это успокоиться и хорошенько подумать. Ведь чтобы прийти к решению задачи, сначала нужно составить условие. Итак, что я имею?

Первое — пустой желудок. Нет еды — нет запаса сил, а без сил от фантомов далеко не убежишь. Снова кладу руки на живот… Значит, нужно раздобыть еды. Звучит довольно просто, но на деле — почти невыполнимо. Перебираю возможные варианты.

Ограбить жевальню? Но это настоящее самоубийство.

Надеяться на то, что кто-то поделится с тобой едой, дело тоже безнадёжное: быстрее особенные помрут от голода.

— Ну и заставила же ты нас побегать! — раздаётся совсем рядом.

Вздрагиваю от неожиданности и резко вскидываю голову.

Прямо передо мной стоит парень и, щурясь, рассматривает меня своими дымчатыми глазами. На вид ему примерно столько же, сколько и мне. Его чёрные волосы взлохмачены и торчат ёжиком, а глаза цвета пасмурного неба, такие же хмурые, как и он сам.

А ещё на нём серая одежда, но ведь это совсем ничего не значит?

Неужели нашли? Вот так просто я и попалась. Надо было постоянно двигаться, а не сидеть на лавочке, ожидая у моря погоды. Что теперь делать? У меня даже нет другого контейнера, чтобы в него запульнуть.

Решаю играть до конца.

— Э-э… здрасте… — приветствие выходит невнятным. — Чем могу помочь?..

В ответ парень хмурит свои лохматые брови, продолжая меня разглядывать. А потом вдруг губы его растягиваются в улыбке, и я замечаю, что передний верхний резец у него сколот с краю, отчего улыбка выглядит зловеще.

Похоже, моя песенка спета.

В заточении. Страх

Приступ паники накрывает неожиданно — дышать не могу, задыхаюсь, будто кто-то за горло схватил и сильно сжал или ударил под дых, выбив весь воздух из лёгких.

Корчусь на скамье, всхлипывая.

Ощущение, что меня замуровали заживо и забыли. Зажимаю рот ладонью, чтобы не закричать. Успокаиваю сама себя, шепчу слова утешения, убеждая, что всё будет хорошо.

Потом начинаю считать.

Раз. Два. Три. Четыре…

Дыши.

Пять. Шесть. Семь.

Мир не исчез.

Восемь. Девять. Десять.

Однажды я снова увижу небо.

Один. Два. Три…

Дыхание выравнивается.

Четыре. Пять. Шесть…

4 глава. Новые знакомые

Из-за куста-пирожного появляется ещё один и направляется прямо к нам. Его кожа блестит на солнце, словно расплавленный шоколад — нам однажды в Питомнике давали по дольке.

Этот парень выглядит как-то несуразно, наверное, из-за длины рук, которые доходят ему почти до колен и смешно болтаются в такт шагам. Не будь мне так страшно, я бы, глядя на него, рассмеялась.

— Навоз мне в нос! — стоит Несуразному заговорить, как на его щеках тут же появляются симпатичные ямочки. — Неужто нашлась?!

— Как видишь! — отвечает Хмурый.

— Ты был прав, когда предложил поискать здесь!

— Послушал бы сразу — уже давно бы нашли… — ворчит Хмурый и снова обращается ко мне: — Ты почему сбежала с Площади?

С Площади?

От облегчения я чуть ли не сползаю под скамейку. Выходит, это вовсе не фантомы, а мои спасители?

— Так вы не из КБН?..

— Помёт мне в рот, конечно, нет! — успокаивает Несуразный, улыбаясь ещё шире. — Я Бублик, или просто Бубба. А это… — он кивает на Хмурого. — Фолк.

— Фолк? — переспрашиваю я. — Какое странное имя…

— Да уж получше твоего будет, — огрызается Хмурый, хотя правильнее теперь называть его Фолком. — Карамелька…

— Меня зовут Кара! — поправляю я, вспыхивая.

Всем известно, что в Центре Жизни появившимся на свет питомцам неизменно дают имена, связанные с едой. Как по мне — не самое хорошее решение, но так уж повелось, так зачем нас высмеивать? Меня вот назвали в честь карамели.

С первой своей эйдоплаты я не поскупилась и заказала целый килограмм карамельных конфет… А после третьей уже мечтала, чтобы они поскорее закончились. Слишком приторно и липко.

— Ладно, не кипятись, — заметив моё недовольство, просит Фолк и снова дарит улыбку, от которой у меня лично мороз по коже.

Интересно, что произошло с его зубом?

Упал?

Подрался?

Готова поспорить, что второе.

— Что-то мы разболтались! — продолжает он. — Надо выбираться, а то и так застряли тут дольше, чем нужно.

— Куда выбираться?

— В двух словах и не расскажешь… А времени нет. Так что давай потом? Бубб, ты достал инвентарь?

— Угу. Спрятал за кустом с той