Огонь в его поцелуе - Руби Диксон Страница 11

И я не знаю, что теперь делать. В прошлом я продалась Тейту ради денег и помощи в выживании, но только потому, что я была в отчаянии, и лишь одному человеку. Я ненавидела себя каждый раз, когда это делала. Даже не знаю, как отнестись к тому, чтоб продать себя дракону.

Да ладно. Знаю я, что чувствую. Мне безумно страшно.

Он продолжает нюхать мои волосы, ласкать мою кожу, как правило, вторгаясь в мое личное пространство. Стать объектом такой интенсивной сосредоточенности смущает, особенно если учесть, что он совершенно голый. Ума не приложу, что делать; уж конечно, не хочу его взбесить, поскольку он может обернуться в огнедышащего дракона. Но я опасаюсь, что все эти прикосновения ко мне очень скоро примут нежелательное направление, если я ничего не скажу.

Я осторожно его отталкиваю, сохраняя на лице дежурную дружелюбную улыбку.

— Спасибо тебе за воду. С твоей стороны это было очень мило. — А когда это не вызывает никакой ответной реакции, я отдаляюсь от него еще на один шаг. — Итак, ты говоришь по-английски?

Он поднимает свою голову, изучающе смотрит на меня, а потом уходит. Я потираю руки, с облегчением глядя, как он удаляется. Мы были уже на волоске, чтобы теперь взять и просто успокоится, к тому же он чересчур непредсказуем. Вот бы он что-нибудь сказал. Все, что угодно. Это сразу сняло бы хоть немного непонятности и неопределенности, однако он хранит полное молчание.

На моих глазах дракон-мужчина подходит к большой кастрюле и засовывает в нее руку. Зачерпнув полную ладонь сгустившегося рагу, он поворачивается и предлагая его мне.

О господи. Фээ… Полагаю, мисок у нас нет. Я протягиваю свои руки.

Он не обращает на них внимание и, подойдя, поднимает руку к моему лицу. Понятно, что он не намерен передавать мне еду. Здорово. Наверное, драконы кормят своих пар из собственных рук? Или типа того? Я пытаюсь взять кусочек мяса, но когда он, издав низкий, грудной рык, снова подталкивает руку к моему лицу, я решаю, что это не стоит того, чтобы рискнуть шкурой, и наклоняюсь к ней.

Пожалуй, это самая странная трапеза в моей жизни. Я осторожно откусываю один из больших кусков, но я умираю с голоду, а рагу безумно вкусное, даже несмотря на то, что оно уже остыло. Вскоре я забываю, что ем из руки незнакомца и держусь за его запястье, пока ем, с жадностью поглощая еду. После того, как она заканчивается, я по-прежнему голодна, и мне приходится изо всех сил сопротивляться желанию слизать жир с его пальцев.

Пока он наблюдает за мной, его глаза сверкают сияющим золотом. Закончив, я отступаю на шаг назад, и от смущения из-за того, что я только что вытворяла, у меня горят щеки. Это было очень… странно. Еще более странно то, что, предложи он мне еще одну горсть, я с радостью приняла бы и ее.

Но он этого не делает. Вместо этого он подается вперед, по направлению ко мне, и, прежде чем я осознаю, что он делает, он своими губами прижимается к моим.

Вернее, он своим лицом прижимается к моему. На поцелуй это вообще не похоже, даже отдаленно. В полном недоумении я стою, не двигаясь, тогда как он нижней частью своего лица трется о мое. Чем это он занимается?

Вдруг он издает тихий, гортанный рык, однако звук не кажется озлобленным. Скорее низким… и довольным. Схватив меня за плечи, он меня разворачивает и подталкивает вперед. Я хватаюсь за край ванны, чтобы не упасть, и как только я это делаю, он дергает за пояс моих полу разорванных джинсов и разрывает их полностью.

Боже мой. Я знаю, к чему все идет.

Прикусив щеку изнутри, я стою, не двигаясь, зажмурив глаза. Страх и отвращение затмевают мой разум. Этот дракон хочет заняться сексом — и мне не следует удивляться. Клаудия говорила, что ее дракон мечтал заполучить пару. Вот этот, похоже, ничем не отличается.

Проблема в том, что пара мне вообще не нужна.

Я ненавижу секс. Ненавижу, когда ко мне прикасаются. Ненавижу все это и должна поблагодарить за это Тейта.

Но даже Тейт себя так не вел. С Тейтом я знала, во что ввязываюсь. Каждый раз это было моим личным решением. Я была той, кто шла в казармы и продавала себя. По крайней мере, та часть была в моей власти. А эта?

Я вообще ничего не контролирую. В этом деле у меня нет права голоса. Он возьмет меня, хочу я того или нет.

А ведь у меня сломана рука, ушиблены ребра и рана на боку, которая болит, и, несмотря на это, он тянет меня назад и ставит в нужное положение мои бедра. Этот парень дракон. Он выше меня, мускулистый и невероятно сильный. Он держит меня здесь в плену. Попытайся я от него отбиваться, это стало бы моим смертным приговором.

Поэтому я не стану сопротивляться. Я хочу остаться в живых.

Но все равно я не могу сдержать слез, которые стекают по моим щекам. Просто потерпи, пока все не закончится, напоминаю я себе. Ты можешь отправиться в свой райский уголок и на некоторое время отключиться. Это не будет длиться вечно, потому что только так ты сможешь выжить.

Я чувствую, как он своим членом — толстым, жестким и горячим — трется о складку моей задницы. Это захватническое прикосновение разрушает всякую надежду мне попасть в мой райский уголок. Я не могу. Мне сейчас слишком страшно. Я задыхаюсь, судорожно всхлипывая, не в силах сдержаться.

Дракон у меня за спиной замирает.

Я холодею, задержав дыхание. Я до смерти боюсь, что своим плачем каким-то образом умудрилась взбесить его. Тейт получал от слез настоящее удовольствие, но вдруг этот парень — этот дракон — сочтет это оскорблением? Пора мне это прекращать. Шмыгая носом, я трусь лицом о рукав, пытаясь успокоиться, но тогда из моего горла вырывается икота, и я уже реву не переставая.

Даже после всех этих лет в «После», когда я делала все, что угодно, дабы только выжить, даже для меня существуют пределы моих возможностей. До сих пор я чувствую себя такой маленькой, уязвимой и незащищенной, и я ненавижу