Дэйна и Эльнарион. История одной игрушки - Тиана Макуш Страница 11

Ответом ему был тихий довольный смех хозяйки. Что ж, хоть одному из них происходящее доставляет удовольствие. Впрочем… Да ладно, как бы глубоко эльф не загонял свои чувства, отрицать, что вампирша дарит его телу ни с чем не сравнимое наслаждение, было бессмысленно. Уже бессмысленно. Внезапно он осознал, что всё его отрицание на самом деле — действия труса, не достойные сильного воина. Эль не мог смириться со своей реакцией, но прятаться от действительности и дальше, убеждая себя, что всё неправда и это не он, — глупо. И пусть эти ощущения неправильные, извращённые в понимании светлых собратьев, но он такой вот. А поскольку от него в нынешней ситуации совсем ничего не зависит, то и изводить себя дополнительно не стоит. Будет держаться, сколько возможно, но знать, что наступит момент и упорная властная девчонка вновь подведёт его к краю, когда воля и гордость предадут.

Мимолётная передышка, подаренная вампиршей и так удачно совпавшая с озарением, закончилась. Теперь его тело терзал нежной пыткой шустрый горячий язычок, вырывая сладостные стоны. А потом — ожидаемо, но от этого не менее ошеломительно — влажный проказник начал игру с напряжённой плотью. Тело закаменело, потому что иначе сдержаться от движения просто не получилось бы. Он не хотел просить… Думал, что разрешения стонать вполне достаточно, что этого хватит для выражения эмоций. Ошибся. В который раз. Эльф сдался. Он уже не отдавал себе отчёт, не вслушивался в собственные бессвязные мольбы, кинув все остатки сознания на контроль над телом. Только бы не двинуться! А в голове билась одна только мысль: «Я не выдержу, не выдержу, не выдержу!», пока умелые губы скользили по его члену. Вверх, вниз…

Но, как ни странно, Эль выдерживал, хоть и чувствовал, что ещё чуть-чуть, вот-вот, и он просто взорвётся. Ан нет. Держала воля хозяйки. И только сердце трепыхалось заполошенной птицей где-то в горле. Вдруг всё закончилось. Наверняка, ненадолго. Тишина и чувственный голод давили со всех сторон, и мужчина не выдержал, раскрыл глаза, чтобы тут же задохнуться от открывшегося ему зрелища.

Хозяйка стояла совсем близко, пристально глядя на него сверкающими алыми глазами, в которых Эль сумел разглядеть бушующее желание. Кончик языка стремительно скользнул по красным губам, оставляя за собой влажную дорожку, тогда как остальное тело оставалось равномерно матовым — вампиры не потеют. Зато эльф прекрасно чувствовал, как неощутимый до сих пор сквознячок холодит влажную кожу. Но то, что вампирша тоже возбуждена, вмиг примирило его со всем, что произошло и ещё случится за утро. Девушка снова облизнула губы и хриплым голосом, непостижимым образом оставшимся таким же нежным, приказала:

— Можешь двигаться. Ляг на спину. Я не буду тебя связывать, но моего тела твои руки касаться не должны.

На размышления хватило мгновения. Эльф растянулся на кровати, закинув руки вверх и вцепившись пальцами в подушку. И пусть спину и ягодицы печёт — плевать! Вампирша только хмыкнула и мгновенно оседлала его бёдра, прижимая болезненно ноющий член к животу и начав тереться о него своей плотью, влажной и горячей. Мимолётного взгляда, отследившего момент соприкосновения их тел, хватило, чтобы Эль успел увидеть свою набухшую и непривычно тёмно-красную плоть. Боги… Как эта тонкая и нежная кожица ещё не лопнула от сумасшедшего давления крови? Но этим странным, отвлечённым мыслям быстро помогли улетучиться.

Эльнарион уже напрочь забыл, что его соски зажаты этим зверским приспособлением, свыкнувшись с тянущей болью и почти не обращая на неё внимание. И хозяйка, словно почувствовав, напомнила: влажный язык обвёл торчащие красные комочки, чуть надавливая и рождая странно-восхитительную смесь удовольствия и коротких разрядов боли, волной расходившихся по ближайшим участкам. Потом язык исчез и увлажнённая плоть практически сразу стала подмерзать, но в это же мгновение вампирша медленно опустилась на стоящий колом член, глядя прямо в глаза своего раба. Долгожданный жар обволакивал и эльф рванулся навстречу, пытаясь заполнить, слиться как можно сильнее.

После первого порыва Эль вновь замер. Хозяйка разрешила двигаться, но что-то в её глазах сдерживало, какое-то обещание. Мелькнувшее одобрение он разобрал однозначно. Медленно и плавно вампирша приподнялась над его бёдрами и вновь опустилась. Тягучие движения заставляли сконцентрироваться на ощущениях: к мучительному желанию разрядки добавилось невероятное удовольствие. Темп постепенно нарастал, в конце концов, сорвавшись в яростную скачку. Внезапно девушка резко замерла и сильно сдавила его внутренними мышцами, выдохнув: «Кончай!».

Другого разрешения не требовалось, как и каких-либо дополнительных действий. Почувствовав, что внутри тает напряжение, а основание члена больше ничего не сдавливает, Эль только набрал в грудь воздуха — эмоции хотелось выплеснуть криком, как грудь взорвалась вспышкой горячей боли, и тело эльфа само собой сильно выгнулось, входя в лоно вампирши ещё глубже и в тот же миг изливаясь. Вместе с выдохом из горла вырвался протяжный вскрик.

Девушка тоже замерла натянутой струной, откинув голову и прогнувшись в позвоночнике. Низкий горловой стон прозвучал для него изысканнейшей музыкой. А потом расслабленное тонкое тело обессилено рухнуло ему на грудь. Всей кожей он почувствовал быстрое биение её сердца, беспорядочно смешивающееся с частящим его собственным. Эль лежал, пытаясь выровнять дыхание и мучительно желая обнять свою великолепную любовницу, но не смея. Смешно сказать — за прошедшие недели он так ни разу и не прикоснулся к идеальному телу, да даже визуально изучить его получилось только сегодня, и то — не полностью. Вампирша тихо вздохнула, шевельнулась.

— Обними…

Грудь моментально затопило нежностью, благодарностью, радостью и ещё кучей смешанных эмоций, руки обвились вокруг талии и плеч, а девушка чуть сдвинулась по его телу вверх, вызывая новую волну желания и… в шею аккуратно вошли иглы клыков. Возбуждение тут же охватило пламенем всё тело. И произошедшее дальше, в течение уже дня, Эль воспринял не иначе, как награду.

* * *

День подходил к концу и с наступлением вечера придётся вставать и вновь браться за свои обязанности. Дэйна лежала на огромной кровати в комнате для игр, прижимаясь к своему любовнику, и вслушивалась в размеренное дыхание. Сегодня она спала, в лучшем случае, часа три, но и этого было достаточно — утро и день, полные наслаждения, зарядили энергией не хуже полноценного отдыха. Теперь этот гордый, сильный воин принадлежит ей целиком, без остатка, без сомнений. У неё получилось приручить его, заставить принять самого себя. А сколько удовольствия может доставить это идеальное выносливое тело! Ммм…

Дэйна наслаждалась всем: и не показной, а искренней покорностью эльфа, и шалым взглядом, переполненным эмоциями, и еле сдерживаемой дрожью желания, и страстными стонами и вскриками, перемежавшимися жалобными, и откровенными мольбами о милости. Такой открытый, податливый, такой её. Даже полностью подвластный воле своей хозяйки, ведомый, Эль сумел довести вампиршу до таких вершин экстаза, что она просто забыла своё первоначальное намерение укусить его во время разрядки. Какие эмоции должны были бушевать в нём в это время!

Но и кровь в момент начала успокоения после пережитого оказалась весьма впечатляющей. Коктейль из неги, затухающего и почти тут же — вновь набирающего силу удовольствия, нежности, возбуждения… Да, Дэйна была гурманом, наравне со вкусом крови наслаждающимся и изысканной приправой из эмоций, питавших её ничуть не хуже. И сегодняшний «стол» был сервирован сплошь лакомствами.

Эльф доставил ей невероятное удовольствие, именно поэтому она позволила рабу вести в дальнейшем и тот, тонко настроенный на свою хозяйку в этот момент, правильно воспринял происходящее, как награду. Наслаждение, полученное от сильных объятий, путешествующих по всему телу рук, губ и языка, было ничуть не меньшим. Мощные удары, вбивающие её тело в кровать, сумасшедшая страсть, горящая в синих глазах… Знание, что всё это