Алхимия крови и слез - Мэй Страница 11

Он уже не был человеком.

Стоя на церемонии гадания, Фер ощущал четкий запах овечьей крови сквозь забивавшие ноздри благовония. Слышал чужие движения и чувствовал их: император стоял неподвижно, его сердце билось ровно и четко. Его брат постоянно едва уловимо двигался, поводил плечами, шевелил пальцами — ему не терпелось закончить.

Лисса смотрела на него, Фер мог ощутить ее взгляд так четко, как будто видел его — даже лучше. Принцесса пахла легкими цветами, аромат Мараана и духов. Ее сердце билось быстрее, чем положено.

Едва уловимое колебание воздуха, Эли приблизила губы к уху брата и тихо сказала:

— Ты не должен думать о чем-то, кроме долга.

— Я не думаю.

Он думал.

Каково бы это было — коснуться ее? Просто сидеть и долго-долго беседовать или только слушать о ее мараанской жизни? Хотя последнее Фер представлял с трудом, как Клинок он больше не был праздным дворянином.

Сейчас он тоже невольно вслушивался, ощущал весь зал, каждого из собравшихся. Будто посылал невидимые лучи, и они возвращались к нему с сообщением о форме, о биении сердца. Клинок мог почуять чужой страх — и угрозу. Предвидеть движение еще до того, как оно сформируется.

Если бы Клинки были с императором, когда напали халагардские вороны, Эйдариса бы никогда не ранили. Но он редко использовал Клинков как охрану, считал слишком ценным ресурсом, а с задачей справится и гвардия.

Клинки не только были отличными убийцами и воинами. Их разум остер, они умели думать, анализировать и находить нестандартный выход или подход. Никогда не были только грубой силой или отравленным кинжалом.

Ни одна магия не может стереть личность — ее можно только отдать. И Фер с радостью отдал собственную. Но когда до него доносился аромат духов Лиссы, его собственное сердце пропускало удар.

Когда церемония гадания закончилась, все пришли в движение. Рядом с Фером оказался Кэл.

— Идем, — сказал Воля императора.

Они шагали по каменным коридорам дворца, и все они были темны для Фера. Но он вслушивался в опасность, в поскрипывание кожаных одежд Кэла, в его раздраженные вздохи.

Фер Рин не знал, куда они шли, но не спрашивал. Он подчинялся императору и его Воле. Любопытство он оставил в прошлой жизни.

— Я хочу, чтобы ты потренировал меня, — неожиданно сказал Кэл.

— Но к твоим услугам лучшие фехтовальщики империи.

— Они всего лишь люди. Я могу понять их сильные и слабые стороны в бою. Поэтому хочу тренировки с тобой.

— Я буду побеждать.

Из-за магии. Из-за того, как он ощущает мир.

— Конечно! — согласился Кэл. — И я буду тянуться за тобой. Этого и хочу.

— Но тебе никогда не достигнуть того же, пока ты обычный человек.

— И не собираюсь. Дело в стремлении выше.

Раньше Феранар Рин неплохо знал Эйдариса, они даже считали друг друга друзьями. Но с его младшим братом Фер общался редко, поэтому сейчас андор, Воля императора, был для него не так понятен, как сам император.

— Я воспользовался твоим советом, — сказал Кэл. — Я же говорил Эйду, что с тобой дело пойдет быстрее!

Фер обогнул стражника на их пути, которого ощутил заранее. Не видя его, Фер мог сказать, что он не мылся слишком долго, полноват и невысокого роста.

— Какой совет? — осторожно спросил Фер.

— Если нужно что-то узнать, можно просто спросить. Нужно быть достаточно убедительным.

— Это было до того, как я узнал, что вопрос о халагардских воронах. Которые мертвы почти месяц. Чьи тела уничтожены, а из вываренных костей сделаны флагштоки. Насколько я знаю, несколько черепов в рабочем кабинете императора.

— Главное, быть достаточно убедительным! — хмыкнул Кэл и даже прищелкнул пальцами.

Фер Рин никогда не сомневался в решениях императора, но теперь понимал, почему именно Кэл — Воля. Он не останавливался, даже когда видел однозначные препятствия, просто искал путь. Хотя Фер уже начал подозревать, что только не когда дело касалось только и лично Кэла.

Но это уже не его дело, не Клинка.

После Лунной галереи, в которой Фер ощутил дуновение ветерка через окна (колкий северный, пахнет холодом), они свернули налево, и Фер наконец-то понял, куда они направляются.

Крыло алхимиков и зачарователей.

Отец императора не слишком-то доверял колдунам и прочим из этой братии, но Эйдарис был еще юношей, когда живо заинтересовался. Он делал запросы в разные части империи, собирал самых талантливых и щедро финансировал их эксперименты и пользовался услугами. Как-то раз он сказал Феру, когда тот еще не был Клинком, а был другом, что все они могут помочь против магических королевств вроде Халагарда.

— Может, однажды они даже научатся снимать сложнейшие проклятия.

Магические лаборатории стояли чуть в стороне, там манипулировали чистой энергией, той самой, которая теперь наполняла Фера. Здесь же занимались более практичными вещами: зачаровывали амулеты, вплетали чары, а алхимики разбирали вещества на составляющие, чтобы потом сложить из них что-то новое.

Помещения были небольшими, но ошарашивали Фера. Слишком много запахов, которые он не мог понять, какое-то бульканье, перезвон стекла, нескончаемый гул голосов.

— Мессир Давирион Дейр.

Кэл остановился, приветствуя главного королевского алхимика. Фер Рин встал за плечом Воли императора.

— Ваше высочество.

— Вы сделали то, о чем я просил?

— Да, конечно. Правда, ничего нового не узнали. Увы, мы алхимики, а не некроманты. Мы не можем заставить кости говорить.

— Где оно?

Судя по интонациям Кэла, он и не рассчитывал на успех… но рассчитывал на что-то еще, чего Фер пока не знал — и, судя по замешательству Давириона, алхимик тоже. Он наклонился над чем-то над столом, Фер понимал, что тот уставлен стеклянными колбами, устройствами, которые что-то перегоняли, растворяли и воздействовали. Это сильно путало восприятие, так что Фер терялся, будто мир вокруг подернулся рябью и помехами.

— Посмотри, Фер… в смысле, ощути.

Кэл сунул ему в руки стеклянную колбу, наполненную жидкостью… с чем-то твердым. Какой-то кусок странного плотного вещества — кости, как быстро понял Фер. Напоенной дикой, неблизкой магией.

— Что это? — нахмурился Фер. — Как будто это кость кого-то из Халагарда. Ворона?

— Именно. Тела их уничтожили, но кости остались. Я надеялся, они что-то расскажут.

— Ваше высочество, мы не обладаем подобными знаниями…

— А ты, Фер? Что ты ощущаешь?

В голосе алхимика слышалось нетерпение, как будто он говорит с принцем и вынужден считаться с его статусом — и должностью Воли императора. Но считает, что тот несет чушь. Как можно заставить кости говорить? Алхимики уже исследовали тела, как могли. И ничего не обнаружили.

Но в голосе Кэла тоже было нетерпение, только другое. Как будто он уже понял что-то большее и никак не мог дождаться, когда же окружающие тоже осознают и наконец-то будут с ним на одной волне.

Фер Рин не задавал вопросов. Он делал то, что было в его силах — а это куда больше, чем у обычного человека. Поэтому он покрутил меж пальцев колбу, прислушиваясь к ощущениям. Стекло было тонким, а жидкость внутри проявляла магические свойства предмета — если они, конечно, были.

Кость Феру не нравилась. Вроде бы обычная человеческая, но было в ней что-то неправильное… интересно, может, и кости самого Фера такие?

— Здесь магия, — сказал Фер. — Местная магия Халагарда. Та, которую мы не можем понять. Я тоже не могу.

Кэл фыркнул:

— Я не прошу тебя сделать то, чего не смогли все наши колдуны и алхимики. Лучше скажи, она поможет с Завесой?

— Да, — уверенно сказал Фер. — Я видел однажды Завесу… ощущал. Они похожи. Эта кость могла бы проделать в ней дыру. Не убрать, не сломать, но продырявить.

— Прекрасно!

Выхватив колбу из рук Фера, Воля императора вернул ее алхимику. Его голос звучал четко, когда он отдавал приказ:

— Возьмите все кости халагардских воронов и сделайте из них наконечники для стрел.

Ошарашенный Давирион забормотал что-то в знак согласия, но Воле императора согласие не требовалось: он отдавал приказы, которым подчинялись. Так что слова алхимика прозвучали в тот момент, когда шаги Кэла уже направились к двери. Фер Рин бесшумно