Эта маленькая леди (СИ) - Лаут Шана Страница 12

В итоге, было решено, что место папы занял один из предков. Его имя, описание жизни и силы нам оставалось лишь найти в записях жизни рода. Вот только пока никакого результата не было.

И сейчас, выплясывая с будущим маркизом, я старалась вслушиваться в свои чувства. Вдруг я что-то да почувствую, как говорит бабушка Тифида: «это подобно вспышке в груди или даже прохладному бризу в самый жаркий день». Так она описывала идеально подходящего нашей магии человека. К такому нас тянет, с таким мы находим своё идеальное счастье. Но здесь ничего не было. Значит и стараться что-то делать нет смысла.

Поэтому, стоило танцу завершиться, я спокойно поблагодарила парнишку за хорошее исполнение роли партнёра и удалилась к своему прежнему месту, даже не позволив себя проводить. Для него это, возможно, было почти оскорблением, но публика восприняла как хороший знак.

Жаль, что на этом наши столкновения — как я подозреваю, специально спланированные — не закончились. И чем больше я появлялась на людях, тем чаще и чаще юный Даргант влезал в мой круг общения. Он делал всё, чтобы я его заметила. Тянул танцевать с ним минимум три танца за один бал. Обязательно завязывал сложные для его возраста беседы, чтобы показать себя самым умным, хотя чаще это оборачивалось против него. Короче старался быть везде и всем, не осознавая, как сильно мешает и мне, и другим.

Первыми забили тревогу его родители. Через год такого поведения после нашей первой встречи они к нам даже заехали с официальным визитом, оборвав мою такую долгожданную практику по боевой связке с Генералом. И ладно бы просто зашли в гости, так нет же!

Чета Леварт, прибывшая, слава Богине, без сына, решила провести переговоры с бабушкой на тему нашего с их отпрыском будущего. И были откровенно удивлены её отказу, ведь были уверены в обратном — тенденции и положение в обществе дали им слишком много уверенности в положительном исходе, мол «каждая девочка мечтает стать маркизой их рода». Даже успели состряпать предварительную версию брачного договора, чтобы отдать её нам на выявления нежелательных и добавления новых пунктов. Глупцы.

Леди Тифида использовала тактику лица-кирпича, когда маркиз не выдержал её холодных отказов и начал переходить едва ли не к угрозам. Тогда она сообщила им одну интересную вещь — есть особый закон, подписанный пра-пра-пра-пра-пра-дедом нашего Императора, то есть семь поколений правителей назад, в котором нашей семье навечно-неизменно выдаётся привилегия выбора будущего спутника жизни, лишь с оговоркой, что желательно аристократических корней.

И этому закону следуют все, кто хочет получить нашу кровь. И даже получив её, основной наследник семьи берёт нашу фамилию, что при случае с его единственным числом в новой семье ведёт к поглощению рода партнёра, каких бы высот положения он ни занимал. Поэтому если наследник или наследница семьи сказала «нет», значит иного ответа уже не будет.

Стоит ли говорить, что после подобного визита, увеличились нападки на меня. И нет, не со стороны общества. А именно от семьи маркиза. Меня закидывали подарками, что тут же возвращались отправителю. Меня умасливали сладкими речами, приглашениями, прогулками и всем, что выказало бы их расположение ко мне, но ничего не действовало, даже активные действия их сына.

Я оставалась холодна ко всему. Во-первых, ещё с первой встречи отмела для себя кандидатуру мальца. Во-вторых, меня с каждым новым годом всё больше и больше поглощали науки, тренировки и семейная магия, отнимая почти всё свободное время.

Может поэтому я и не заметила, когда настал тот опасный момент, и симпатия будущего маркиза переросла в одержимость и желание обладания. Он ведь вроде успокоился, начал замечать других дам, что были к нему очень даже благосклонны. Но оказалось, что моё внимание лишь отвлекали от проблемы.

И сейчас, сидя в допросной одного из зданий дознавательства и вспоминая все эти детали своей новой жизни, я отчётливо поняла, что угодила в хорошо расставленную маркизом ловушку. Теперь, чтобы выбраться из неё и не начать гражданскую войну с новой волной резни аристократической крови, мне понадобиться весь мой нажитый опыт.

С чего бы начать?

Глава 9.

Наши дни

К слову сказать, допросная была очень уютной. С удобным диваном, креслами, низким журнальным столиком, на котором расположились разные вкусности и только что заваренный чай дорогого сорта. Чай из страны ящеров — Чардэ, из чайной провинции Кутту, если мне не изменяет обоняние. Только травянистую добавку сложно разобрать…

Хм, я так понимаю, что это допросная для трепетных леди? Или сопровождавший меня дознаватель перепутал комнаты и привёл в кабинет начальства, а точнее ту его часть, где принято ждать таким вот дамам, как я? Хотелось бы верить в последнее, но обвинения уж очень серьёзные на меня повесили.

Едва эта мысль проскочила в голове, как в коридоре раздалась ругань. И она становилась всё ближе, яростнее, как и топот множества ног. О, это ко мне спешат?

Дверь чуть не слетела с петель, когда в комнату ворвался дознаватель. Из отряда средней значимости — одного из семи серых, расположенных в столице. Судя по кожаному плащу с серебряной пряжкой на левом грудном кармане — этот мужчина уже в чине капитана своего подразделения, а вот чёрный цветок в её центре — отличительный символ некромантов.

Какой интересный экземпляр. Капитан целого отряда ищеек, да ещё и некромант. Редко такое встретишь. Даже через расстояние, разделявшее нас — мужчина так и застыл у дверного проёма, — я чувствовала его девятый уровень. Девятый! Из двенадцати возможных! Силён, красавчик.

И да, он был достаточно красив, высок и статен. Хотя чего ждать от вояки с ещё теплящейся в нём аристократической кровью. Так что даже через недельную щетину и запылённость приятные черты лица трудно укрыть от внимательного взгляда.

Прямой нос с небольшой горбинкой — серьёзный перелом заработал, что даже целители до конца не справились. Не слишком, но всё же квадратный подбородок — упрямец, каких поискать. Глубокая морщина между густых чёрных бровей — почти не перестаёт хмуриться, значит много думает, а проблемы на него так и сыплются.

Средней толщены хорошо очерченные губы с силой сжаты, что свидетельствует о явном недовольстве и крайней степени сдерживаемой злости. А уж как сверкают эти глаза! От переполнявших мужчину эмоций цвет жидкой ртути только ещё сильнее завораживает!

— Почему леди здесь, а не в камере? — тихо прорычал он в мою сторону. Глубокий, чуть с хрипцой голос. М-м-м, таким только команды и отдавать.

— М? — удивлённо подняла брови я и пожала плечами. — Меня привели сюда.

И получила обещающий расправу взгляд за то, что ответила вместо рядового, кому этот вопрос, кажется, и предназначался. Ух, аж мурашки по коже.

— К-капитан Рэвер приказал д-доставить леди в цветочную комнату ож-жидания, — заикаясь ответил молодой парнишка, оставленный для исполнения моих прихотей и как временная охрана.

— Подозреваемую в стольких убийствах? — некромант не поднимал голоса, но от этого становилось только страшнее… рядовому. — Хочешь стать следующим?

— Кирэн! — в комнату ворвался глава того отряда, что меня сюда и привёл. Упомянутый капитан Рэвер, я полагаю. — Какого… — хотел было он выругаться, но заметил моё пристальное внимание. — Что ты тут делаешь? Ты со своими должен быть в северо-западном районе среднего кольца, насколько я помню.

— Ты схватил и привёл в главный участок возможную маньячку, за которой мы охотимся уже целое полугодие, — резко приблизившись, прошипел некромант ему в лицо. — Как один из капитанов, я обязан присутствовать на допросе. Но едва я явился к допросной, там никого не оказалось. Поспрашивав же, узнаю, что главную подозреваемую приветствуют подобно желанному гостю. Ничего не хочешь мне объяснить?

Ого, какая воодушевлённая речь, сколько возмущения. Кажется, та чокнутая много нервов у защитников нашего спокойствия поела, оставаясь непойманной. И, скорее всего, именно капитан Кирэн и занимался основной частью этого дела, а именно работа с жертвами, то есть трупами. Та ещё перспектива, но он — некромант, ему, как дознавателю, удобнее брать такую роль на себя. Но его жажда расправы над преступницей мне также говорит, что виденные им трупы многих не оставили равнодушными.