Карточный домик для Евы. Часть 1 (СИ) - Соул Диана Страница 12

– Вы лишаете себя и своих детей будущего. Подумайте, какое оно может у них быть.

Пропускаю мимо ушей.

– А сколько людей потеряют рабочие места. На вашего отца работали сотни мужчин, женщин…

Делаю вид, что не слышу.

– Девушек, в конце концов. Таких же как вы. Только в отличии от вас у них нет ферм, им некуда возвращаться, и негде жить. Не на что кормить детей.

Все же Горски сволочь, давит на больное. На жалость.

– Если дела отца шли в гору, уверена их быстро подхватят конкуренты, – и тут из чистого озорства я решила прощупать самого душеприказчика. – Взять хотя бы “Дикую Карту”...

Горски ощутимо напрягся.

– “Дикую карту”? – переспросил он, будто впервые слышал.

– Клуб, – улыбнулась я, начиная свою любимую игру: “составь диалог из отрывков имеющихся знаний, чтобы добыть новую информацию”. – Вы же сами сказали, чтобы я изучила бумаги отца. Вот я и сделала это.

Судя по недоуменному лицу собеседника, он теперь ломал голову, где и какие собственно бумаги я могла найти, ведь он-то специально оставил мне только те, которые хотел, чтобы я увидела.

– Ах “Дикая карта”, – всплеснул руками он, будто только что вспомнил. – И что же вы там такого прочли?

– Очевидное для меня, – развела я руками. – Все эти девушки… Вот как я смогу управлять таким местом? Мне же совесть не позволит. Хотя девушек, конечно, очень жаль. Думаю, это даже хорошо, если они потеряют такую работу. Может, найдут что-то достойное.

У Горски задергался глаз.

– Но они же не умеют ничего другого, – затараторил он. – Ваш отец собирал их будто коллекцию роз. Каждая девушка, это как тепличное растение, высадить ее в открытый грунт и она умрет в первую же ночь. От голода, холода. Эти девушки… им просто будет некуда податься, – он торопливо затараторил, будто боялся не успеть меня убедить до приезда в совет. – И вам не обязательно самой управлять “Дикой картой”. Вам достаточно просто там присутствовать, как нейтрализатору. Управлять может кто-то другой, более сведущий в таких делах. Например… хм… дайте подумать...

Я уставилась на него в ожидании, сейчас как пить дать, Горски предложит свою кандидатуру.

– Например, ваш отец считал, что таким человеком мог бы быть я, – выпалил он.

– Например, хозяин “Бешенной Ладьи”, – оборвала я, на в мгновение позже, чтобы насладится окончательно потухшим взглядом душеприказчика. – Он наверняка выкупит “Дикую карту”.

– Вы и про него знаете? – вспылил Горски.

– А почему нет? – удивилась я, продолжая нагло врать. – Там же все есть в бумагах, отец много копал под этого Гамбита.

– И вы готовы всё отдать врагу вашего отца? – не унимался мужчина.

– Что поделать? – я в очередной раз пожала плечами я. – Он явно опытнее в этих делах. Уверена, тепличные розы так и останутся тепличными под его правящей рукой.

Вот тут мой голос предательски дрогнул. После знакомства с Гамбитом, я была совершенно не уверена, что ему нужна “Дикая карта”. Одно я могла сказать точно, своего он постарается не упустить.

Тем временем экипаж замедлился и остановился.

– Приехали, – крикнул возница, спрыгивая с козел, чтобы открыть передо мной дверь.

Не торопясь, я сошла на тротуар, задирая голову вверх, чтобы обозреть величественное старинное здание, будто сотканное сплошь из стекла и белого камня, такое высокое, что казалось подпирает небо и бесконечно отражает его же. Я хотела посчитать этажи, но сбилась на десятом, когда меня отвлек Горски.

– Монументально, – будто прочел он мои мысли. – Каждый раз, находясь здесь, я думаю о том, как древние могли его возвести. Вы знали, что между камнями кладки, нельзя даже подогнать лезвие ножа, так плотно подобраны между собой?

– Любопытно, – согласилась я, впервые слыша о столь любопытном факте. – Если честно никогда не интересовалась архитектурой.

– Увлекался в молодости, – зачем-то поделился Горски. – Даже ездил на раскопки подобных сооружений. Это одно из последних зданий такого плана, остальные разрушены временем. Остатки следов Великих. Впрочем, неважно, нас уже ждут в Совете.

Я еще раз взглянула вверх, пытаясь прикинуть высоту. Наверное сорок или пятьдесят этажей, после чего пошла вслед за Горски.

Впереди нас ждал широкий пустой холл, напоминающий огромную залу, пройдя через которую, мы оказались у широкого стола, за которым сидел то ли охранник, то ли секретарь.

– Мирель Ева Нельски, – представил меня Горски. – На процедуру наследования.

Охранник вяло мазнул по мне взглядом, что-то просмотрел в журнале на свое столе, сверяясь со коротким списком, в котором я насчитала всего три фамилии – похоже не так много наследников сегодня готовились принять или отказаться от дара.

– Второй этаж, – огласил он громче, чем следовало, и эхо подхватило слова за ним, чтобы раздробиться под сводами зала.

– Благодарю, – ответил Горски, направившись к лестнице.

Я поспешила за ним.

– Тут пустынно, – отметила я, глядя в его спину.

– Дань традициям, сейчас действуют только три первых этажа. Остальное здание пустует, за ненадобностью. Хотя согласно хроникам, еще триста лет назад работали двадцать этажей и работали подъемники.

– А сейчас осталась бесполезная пафосность, – заметила я, оказываясь в очередном огромном холле, расходящимся на два коридора.

В этот раз даже спросить было не у кого, куда идти, но Горски похоже и так знал направление. Мы уверенно плутали по извилистым ходам, пока не оказались у двери, в которую постучал душеприказчик.

“Старший комиссар распределения Гальдэ” – прочла я на шильдике.

– Войдите, – раздался женский голос с той стороны.

Горски толкнул двери, приглашая меня войти первой, и я шагнула вперед.

В просторном кабинете, царил полумрак и холод, я зябко поежилась, осматриваясь вокруг.

Окна плотно задернуты непроницаемыми черными шторами, единственный свет исходил от ламп в потолке, временами мерцающих так тускло, что я едва боролась с желанием посоветовать одернуть шторы и впустить свет.

“Как в склепе” – мелькнула у меня мысль, а осмотрев скудный интерьер, я только убедилась, что тут собственно и был “склеп”.

Посреди помещения стоял закрытый саркофаг из алого камня, рядом два кресла видимо для меня и Горски, и еще чуть дальше в стороне стол, за которым сидела сухонькая старушка в роговых очках, строго взирая на меня.