Выбор для Пепла - Дарья Вознесенская Страница 12

Сначала меня несколько удивило местное государственное устройство - от средневековья я бы скорее ожидала тирании королей. Но потом вспомнила, что во Флоренции двенадцатого века было что-то подобное. Молодое государство там управлялось советом из наиболее состоятельных жителей, а все важнейшие городские семьи возводили в пределах Флоренции особые башни-крепости, вокруг которых формировались «башенные союзы» двух-трёх родственных семей, ведших между собой постоянную борьбу за власть.

Интересно, что же удерживало здесь на протяжении столетий «золотые», «серебряные» и «первые» семьи от распрей?  И желания подмять все под себя на веки вечные... И как они определяли, кому на следующие десять лет отдавать золотой ключик?

А может в Араклете шла тихая гражданская война, которую я не замечала?

На этом познания в географии  и политическом устройстве моих соседок заканчивались… Я же решила, что, как только будет возможность, схожу в книжную лавку и попробую найти какую библиотеку - раз смогла прочесть некоторые надписи, способность читать у меня осталась от тела. Да и в картах попробую разобраться -  вряд ли эта планета была плоской и стояла на трех китах,  даже мифы вещали о «комке земли». А мне не хватало  общего понимания о том, сколько здесь континентов и как в целом выглядит мир.

Пусть и окружавшие меня люди совершенно не парились по этому поводу.

А еще не хватало понимания, как здесь относятся к богам и какова все-таки вера. И что собой представляет церковь - ведь слово это было, и его использовали, но в непонятном мне контексте.

К сожалению, это был тот случай, когда я не рисковала давить с расспросами.

К Канилору мы подъехали спустя пять суток с начала путешествия, преодолев при этом две небольшие горные гряды и несколько миролюбивых деревень, выглядевших не бедно и весьма... неопрятно. Но это было, скорее, следствием местных привычек, нежели признаком запустения.

Но уже на подъезде к «золотому» городу ситуация поменялась. Поля сделались ухоженными, постоялые дворы - там мы не останавливались, только проезжали мимо - большими, чисто выметенными и шумными. А до того пыльная и даже местами размякшая дорога, настолько грязная, что приходилось выходить и помогать выталкивать кибитки и телеги из глубоких рытвин, сделалась мощеной ровным и отполированным камнем желтоватого цвета.

Город показался тогда, когда голубое солнце уже почти приблизилось к далекому горизонту и приобрело неподражаемый фиолетово-зеленый оттенок с багровыми всполохами вокруг. И потряс меня своим великолепием… да что там, большинство высыпало из кибиток и пошло рядом, и на лицах их было благоговение.

Ладно бы всего лишь очередной холм, на вершине которого стоял высоченный замок со шпилем из голубого камня и монументальными фигурами сверху. В сочетании с протекающей возле широкой рекой и водопадами этого уже было достаточно, чтобы испытать восторг… Так нет же, нашелся архитектор и строители, которые сумели эти самые водопады вписать в дороги, пешие переходы и даже дома, и разместить аккуратно на подъеме остальные постройки, прикрытые одинаковыми красно-рыжими крышами, наполнив пространство между ними  светом и зеленью. Да еще и выправить правильный, широкий каменный мост и порт, который одним своим видом требовал отправиться навстречу приключениям.

Здесь еще картинка))

И если в первое время мне казалось, что я попала в ужастик, затем - в какой-то странный водевиль, который, по незнанию, попросили поставить Тарантино, то теперь я готова была поверить в место из моих снов, и всех этих эльфов и хоббитов…

- Ну как тебе, Нико? - весело спросила меня Кайка, шедшая рядом

- Восхитительно! Совершенно волшебно… - повернулась я к ней.

Девушка вздрогнула и как-то странно на меня посмотрела, но тут же начала болтать о всяких разностях.

Шапито-арена расположился на противоположной от столицы стороне реки - та как раз и служила  «чертой», за которой начинался сам город. А "заречное" пространство  было окраиной и предместьями, где нам и выделили место, строго ограничив определенным периметром.

И где я продолжила готовиться к первому  в своей жизни выступлению.

Всю поездку мы придумывали сценки и репетировали: управляющий сразу заявил, что нечего мне ютиться с девушками просто так, пора отрабатывать доверие -  чему я была только рада, потому как заработок должен был вырасти втрое. И ради этого  я была готова не только мальчиком притворяться… Что, кстати, становилось делать все труднее, по мере сближения с окружающими. Хоть общая тонкокостность и худоба делала мой кадык вполне заметным, жили-то в цирке все кучно, друг друга почти не стеснялись. И пока меня выручал тот факт, что общих туалетов и помывочных здесь не наблюдалось - каждый сам следил за своим туалетом и можно было это делать скрытно. А все интимные процессы во время переезда удавалось осуществлять за ширмой в кибитке,  как и ее хозяйкам.

И не готова была отказываться от своей «легенды». Во всяком случае до тех пор, пока точно не сформирую дальнейшие планы и не пойму причин, по которым Николь спряталась во всех смыслах. К тому же, я еще не до конца понимала возможностей - и потенциальных неприятностей - для женщины, что и сколько здесь может стоить, как живут горожане и насколько вообще безопасно остаться одной. А сейчас, в этом виде, у меня была и возможность заработать, узнать все получше, и защита. Причем не только от разбойного люда. Поговаривали, что те, кто «вышел из общности» - любого рода  - становился легкой добычей «нижних», которые лестью, обманом или силой могли увести за собой, пополнив таким образом собственный генофонд.

Уж не знаю, насколько такий россказни могли быть правдой, но от них делалось… неприятно.

Прошло три дня с момента нашего прибытия. И вот, наконец, наступил вечер первого представления.

Но надо заметить, волновалась не только я. Пронесся слух, что «вип» галерее, которую спешно сколотили плотники, а потом покрыли новой тканью, появится представитель «золотой» семьи, чтобы принять решение, стоит ли приглашать шапито в замок. Точнее, раз он появится, то точно  пригласят, но вот что именно войдет в репертуар и кто поедет  выступать для самого высшего света на лужайке замка, будет зависеть от этого вечера.

Но стоя за тяжелыми шторами и слыша игру духовых инструментов и рев, смех и крики публики; шарахаясь от пробегающих то туда, то сюда артистов, животных, механизмов; повторяя про себя снова и снова порядок действий я думала вовсе не об этом. А о том, что в жизни даже в «Крокодил» не играла, не то что там декламировать что-то или танцевать под жадными взглядами…

Громкая музыка, крик глашатая