Любовь дракона - Миранда Мартин Страница 12

— Пожалуйста, я не вкусный, пожалуйста, нет! — Марк плачет, пока ползёт.

— Черт возьми, Марк, вставай, мы пошутили же, — кричу я.

Он ползёт дальше, затем останавливается, понимая, что Шидан не приближается. Марк поднимается на ноги и отряхивается, но держится на расстоянии, глядя то на меня, то на Шидана.

— Ты уверена? — он уточняет.

— Хотела бы я соврать тебе? — я ухмыляюсь.

Он смотрит на меня, затем на Шидана.

— Такое дерьмо вовсе не смешное.

— Верно, — соглашаюсь я, пытаясь успокоиться.

Марк обиженно смотрит на меня, но это меньшее, чего он заслуживает. Расистская задница, открой свой проклятый разум миру.

Повеселившись, я взбираюсь на ближайшую дюну из красного песка. Вид потрясающий. Насколько хватает глаз, красный песок испещрен красными полосами и белыми линиями. Горячий, сухой ветер гонит песок, оставляя новые узоры до самого горизонта. Двойные солнца заставляют песок искриться. Это красиво в бесплодном, безжизненном виде. И больше похоже на Вулкан. Татуин был желтым, а красное море — Вулкан.

— О чём ты думаешь, Лютик? — спрашивает Шидан, подходя ко мне.

— Что эти трубки с чем-то соединяются, надо разобраться, где и для чего.

— Очень проницательно.

Я оглядываюсь, чтобы понять, издевается ли он, но он кажется искренним. Он чертовски странный.

— Что мы делаем? — спрашивает Марк, забираясь наверх, удерживая меня между собой и Шиданом.

— Ты хоть представляешь, насколько проще была бы жизнь, если бы ты просто выучил этот гре6баный язык? — я цыкаю.

— Почему я обязан это сделать? — кричит он в ответ.

— Потому что это их чёртова планета!

Он качает головой и отворачивается. Идиот.

Я вздыхаю, может быть, он ничего не может поделать. Очевидно, он боится. Я могла бы быть для него менее стервой, но, чёрт меня побери, если он не бесит меня до усрачки.

— Пошли, — говорю я дважды, чтобы они оба поняли.

Мы начинаем путь через пустыню по более или менее прямой линии. Жарко. Так чертовски жарко. В горле сухо и першит, кожа горит, несмотря на защитные слои. Прием эписа очень помогает, но не устраняет проблему. Человеческие тела плохо функционируют при таких температурах, даже с изменениями, вызванными эписом. Прошло некоторое время с тех пор, как я приняла свою последнюю дозу. Собирать траву опасно, поэтому запасы очень ограничены. Также нет возможности хранить его долго. Может быть, это и хорошо, что Гершом и его последователи, такие как Марк, отказываются принять его. Больше для тех из нас, кто смирился с новой реальностью, что теперь это наш дом.

Надежды на спасение нет. Совершенно точно. Добро пожаловать домой, теперь сделайте все возможное для выживания. Или не надо. Это ваш выбор.

Солнце палит безжалостно, пока мы идём. Несмотря на свои размеры, Шидану легче передвигаться по песку, чем Марку или мне. Он тяжелее нас обоих вместе взятых, но его тело создано для этого песка. Он расправляет крылья, использует свой хвост в качестве опоры и бежит по песку, как Леголас по снегу. Нам с Марком приходится бороться за каждый шаг вперед. Это утомительно, а Марку приходится еще тяжелее.

— Подожди, — выдыхает он, упираясь руками в колени.

Он достаёт еще одну бутылку с водой и выпивает ее. Пот льется с него так быстро, как он пьёт. Он принимает соли и таблетки калия, но этого недостаточно. Это заставит его тело работать, но едва ли надолго. Скоро у него будет солнечный удар. Тупой идиот.

Оглядываясь назад, мы скрылись из виду города. Песчаные дюны блокируют даже купол.

— Тебе не следует здесь находиться, — замечаю я.

— Выбора нет, — говорит он, затем выпивает ещё воды.

— Почему нет?

Шидан двигается рядом со мной, и взмахи его крыльев создают приятный ветерок. Марк смотрит через моё плечо на Шидана, потом снова на меня.

— Мы должны быть уверены, — говорит он.

— Уверены в чём?

— Что мы не остались в стороне, — говорит он, откидывая голову назад и поливая лицо водой.

— Чего? Черт, скажи, что ты имеешь в виду, мужик. Это все равно, что вырывать зубы, чтобы попытаться хоть что-то понять из твоих слов!

Марк трёт лицо, потом качает головой, брызгая на меня каплями воды. Это отвратительно, поэтому я отступаю назад и натыкаюсь на Шидана. Сильные руки Шидана сомкнулись на моих руках и удержали меня в вертикальном положении. Я вырываюсь из его хватки, бросая на него быстрый взгляд через плечо.

— Послушай, очевидно, что есть два лагеря выживших. Те, кто принимает инопланетян и хочет скрещиваться с ними, и те из нас, кто помнит о своей великой миссии. Наша работа — найти и заселить планету. Планету людей. Мы не хотим быть исключенными из планов. Мы хотим выполнить наш долг перед нашими предками.

— Но миссия подохла, — говорю я. — Мы разбились, мы здесь, а не там, где должны быть. Нашей целью была необитаемая планета, терраформированная и готовая к нашему прибытию.

— Ты этого не знаешь, — раздражённо говорит он. — И это не меняет наших обязательств. Мы — надежда человечества. Наш долг — убедиться, что люди выживут.

— В отличие от кого?

Он смотрит на Шидана.

— Мы хотим убедиться, что выживем. Я хочу семью, детей и жизнь для них лучше, чем эта, — говорит он.

Я хочу разозлиться на него. Я хочу возненавидеть его или сказать Шидану, чтобы он избил его, или что-то в этом роде. Я хочу, но я не могу и не буду. Он напуган. Это очевидно. Он хочет семью и детей, и его страх ощутим, потому что всё это ускользает, и он ничего не может с этим поделать.

— Просто… — я поднимаю и опускаю руки, пытаясь найти слова для своих чувств. — К черту, проехали.

Он пожимает плечами, и мы продолжаем свой марш. Через некоторое время я останавливаюсь и копаюсь в песке, приказывая Марку и Шидану сделать то же самое по двадцать футов в каждую сторону. Мы продвигаемся навстречу друг другу, пока не находим трубу и не перестраиваемся вдоль ее видимого пути.

У меня заканчивается вода. Это самая глупая идея. Я иду к чему-то, чего может и не быть. Или, что более вероятно, оно уже разрушено или сгнило. Или я не буду иметь понятия, что с ним делать, когда найду его. Глупо, но я продолжаю идти. У меня заканчиваются идеи, и сейчас это лучшее, что я могу сделать.