Дальняя застава 2. Сокровище для царевны - Милли Вель Страница 12

— Стефан, просто подойти и признайся ей в чувствах! — буркнула Гвендолин, ощущая непонятную тревогу. Она снова глянула на сад и вдруг увидела выжженную землю. От неожиданности она подскочила с места.

— Гвени? — обеспокоенно окликнул сестру Стефан. Она моргнула, смотря на кусты роз, а потом произнесла:

— Идем, я хочу отдохнуть после дороги.

Брат кивнул и поднялся с места. Не догадываясь чем заняты мысли сестры, он вернулся к прошлой теме:

— Я не могу просто заговорить с ней. Да и ее отец может быть против наших отношений. Я же не царевич и даже не княжич.

— А ты хотел бы стать царем? — спросила Гвен, смотря на брата снизу вверх. Он грустно улыбнулся:

— Это было бы очень интересно. Все время, что живу в столице, я стараюсь изучать политику. Это оказалось намного сложнее, чем я мог себе представить.

— Как думаешь, у тебя бы получилось? — не отставала Гвендолин. — Стать хорошим царем?

Стефан остановился и серьезно посмотрел на сестру, что-то прикидывая в уме. У него было прекрасное образование, чистое сердце и сильная воля. Гвен подумала, что брат мог бы стать прекрасным правителем: справедливым и дальновидным. Но он покачал головой.

— Царями не становятся, а рождаются, Гвени. Идем, провожу тебя до комнаты.

Он направился по дорожке в сторону дворца, а Гвендолин немного отстала, задумчиво смотря на зелёную траву. Потом тихо произнесла, обращаясь сама к себе:

— Представляешь, как совпало.

И поспешила догонять брата.

Глава 6

Гвендолин снился сон в котором она танцует с мужчиной. Ее окружал ярко освещенный зал, вокруг звучала музыка и чужие голоса. Мужские руки бережно держали ее за талию, мягко направляя в танце. Перед глазами плясали золотые искорки и окружающий мир плыл, не позволяя сосредоточиться на деталях. Но вот Гвен смогла поднять голову и посмотреть на человека, с которым танцевала. Он был очень красив, на аристократическом лице выделялись светло-серые глаза. Темно-каштановые волосы отливали медью в ярком свете. На его чувственных губах появилась обворожительная улыбка.

— Дарай? — удивленно спросила Гвендолин, и в эту же минуту видение рассыпалось. Она открыла глаза, удивленно вглядываясь в потолок. За окнами уже рассвело. Пора было вставать и готовиться к балу.

Вокруг Найрин и ее дочери хлопотали две служанки, помогали делать прически, застегивали корсеты, припудривали. Найрин была немногословна, она будто перенеслась в тот день, когда ее так же готовили ко встрече с Оркантром. Тем более почти всю ночь она не спала, едва закрывала глаза видела поле брани и павших воинов, о которых говорила ее дочь. Страх за мужа и детей раз за разом заставлял ее распахивать глаза и мысленно возносить молитвы Пресветлой. Гвендолин тоже была задумчивой, она размышляла о своем новом сне. Неужели вот так теперь выглядит Дарай? Он очень вырос и изменился. Никогда раньше он не приходил к ней в ночных видениях, и она помнила лишь образ мальчишки. Что-то подсказывало, что скоро она встретить того, кого сегодня рассмотрела в грезах.

— Добрый день, мои прекрасные родственницы, — ознаменовал свой приход громким приветствием Магнус. Найрин лишь улыбнулась, а Гвен обрадованно подалась вперёд, обнимая дядю:

— Я так рада тебя видеть! — выпалила она. — Скажи, что потанцуешь со мной пару танцев, а потом я с чистой совестью смогу сказать, что очень устала и больше не принимаю приглашений.

Магнус развеселился. У него все еще был молодой заразительный смех, наполненные жизнью глаза, и красивые черты лица.

— Гвени, ты прекрасна, и именно поэтому, боюсь, твой план провалится. Я зашёл за вами, чтоб сопроводить в зал. Сегодня я вместо Мильнара буду представлять вас гостям.

— А что с дедушкой? — забеспокоилась Гвен.

— Остался в замке с внуками, — безразлично пожал плечами Магнус. — В его возрасте уже сложно кататься в такую даль.

— И кому же ты решил нас представить? — спросила Найрин, пока служанка завершала хлопотать над ее нарядом.

— В замке король и два принца соседнего королевства, а кроме них пятеро князей. Ну и царь. Но ты, Нари, с ним знакома, если захочешь — представишь дочь сама.

На последнее замечание Найрин фыркнула, словно ничего такого не собиралась делать по доброй воле. Гвен только поджала губы.

Магнус повёл их в в большой просторный зал, в котором было много света и музыки. Он был украшен позолотой, которая была буквально везде: на скатертях, бокалах, портьерах, на лепнине и стульях. А ещё тут было много живых цветов, которые не только создавали прекрасный вид, но и наполняли полупустой пока что зал ароматом.

— Ваше Величество, — Магнус провел невестку и племянницу мимо гостей к приземистому брюнету лет сорока в роскошном бордовом костюме. Тот улыбнулся и кивнул княжичу, выдавая, что знаком с ним. Магнус жестом пригласил своих спутниц подойти поближе и произнёс: — Король Николас, позвольте представить вам, жену моего брата — Найрин, и их дочь — Гвендолин.

Женщины присели в реверансах. Король осмотрел их заинтересованно, обратился к старшей:

— Рад знакомству, леди Найрин. Я наслышан о храбрости вашего мужа, и его успехах в прошедшей войне. Одна из причин почему я здесь — знакомство с ним.

— Как только Эйнар закончит аудиенцию с царем, я сразу же вас представлю, — пообещал Магнус лучезарно улыбаясь. Николас снисходительно кивнул, потом обернулся к Гвендолин и замер, не сумев сказать ни слова. Она смотрела на него прямо, с интересом в ярких бирюзовых глазах.

— Очень рад познакомиться с вами, леди Гвендолин, — произнёс, неспешно окидывая взором ее сиреневое платье, собранные в прическу белые волосы, светлую едва не просвечивающую кожу и сверкающие украшения. Затем повернулся вполоборота и кого-то окликнул, для замерших собеседников пояснил: — Хотел бы познакомить вас с моими сыновьями. Мой наследник — Артур и второй принц — Каин.

Гвендолин снова поклонилась. У первого принца Ласнии были светлые волосы, цвета вызревшего льна, узко посаженные серьезные глаза, оттопыренные уши, и тяжелая челюсть, но в целом его образ смотрелся гармонично. Держался молодой человек вежливо и величественно, как истинный будущий король. Но когда Гвен перевела взгляд на второго мужчину ее глаза испуганно расширились: его темные волосы в свете солнечных лучей отливали медью. А в светло серых глазах плясали смешинки. Он отличался от брата как ночь отличается от дня: лицо его было симметричным, в чем-то немного женственным, с правильными привлекательными чертами. Чувственные губы изогнулись в лёгкой улыбке, когда