Безжалостный - Екатерина Юдина Страница 12

— То есть?..

— Я на тебя «смотрел».

Так вот почему он меня лапал. А я думала, что это своеобразная ласка и уже частичная близость. А он, оказывается… просто «смотрел».

— И что? Понравилась? — спросила саркастично, хотя до сих пор не могла нормально дышать.

— Ага. На тебя можно «смотреть» вечно.

Сказав это, он подхватил меня на руки и поднялся.

— Что ты делаешь? — Я ухватилась за его шею и посмотрела на парня, который ничего не ответил, но уже вскоре положил меня на траву. От соприкосновения с ней я тут же вздрогнула и сжалась.

— Холодно?

— Да, — ответила, приподнимаясь на локтях.

— Ничего. Я тебя сейчас согрею. — Опершись коленом рядом с моим бедром, он положил ладонь на мой живот, будто пригвоздил этим прикосновением. А потом пальцами провел вниз и, нащупав края моих трусиков, потянул их. — Я буду осторожным. Резинки нет, но не переживай, от меня не залетишь.

Глава 5

Его слова — как бесконечно длинные стальные иглы, вонзившиеся в тело и пропустившие через себя разряды тока. То, что должно было отрезвить, наоборот, нахлынуло обжигающим дурманом. Ввергло в лихорадочное состояние. Мысли начали тянуться. Путаться, рваться и превращаться в бесформенные комки.

— Что ты?..

Я даже не знала, что именно хотела спросить. Рвано, взвинченно выдохнула, когда Джейкоб окончательно стянул с меня нижнее белье. Но стоило его ладони оказаться на моей ноге, вовсе забыла, как дышать. Запрокинула голову и сильно зажмурилась, чувствуя, как он ведет рукой вверх к бедру, по животу… наконец касаясь груди и сжимая ее. Распаляя искры. Рассыпаясь по коже, они были подобны обжигающим уголькам.

С моих губ срывались стоны. Тело словно онемело, но было и нечто такое, что тянуло и жгло. Превращалось в пытку.

Я не допускала мысли, что мы зайдем слишком далеко. Это же абсурд! Как я могу отдать девственность парню, которого практически не знаю? Как между нами вообще может происходить нечто такое?

Но пока что я его почему-то не останавливала. Словно потеряла рассудок или и вовсе свихнулась рядом с ним. Задыхалась, до боли жмурилась, но дрожала от каждого его прикосновения. Нет же ничего плохого в том, если я позволю ему еще немного? Пара прикосновений — и все.

Только эти мысли повторялись, не позволяя прекратить сладкую пытку.

Джейкоб подхватил мои ноги под коленками. Раздвинул их и одним рывком притянул меня к себе. Сорвал с моих губ новый судорожный вдох, а затем навис подобно несокрушимой скале. Одной рукой он уперся в жесткую траву рядом с моей головой, ладонь второй положил на низ моего живота. Сжал талию, а потом опустился ниже и прикоснулся к лону, надавливая на складки, скользя выше и позволяя ощутить на коже мою собственную влагу, оставшуюся на его пальцах.

Все это напоминало запретные игры, к которым я не была готова. Не знала правил и потому заведомо проигрывала, утопая в том, что еще совсем недавно назвала бы дурным поведением и грязью. Осудила бы.

А сейчас поддавалась Джейкобу, который будто состоял из похоти и порока. Был главным, опасным и подавляющим участником запретных игр. Его грубые руки и слишком опытные прикосновения подводили меня к краю пропасти. Еще немного — и я в нее упаду. Пропаду там и никогда не смогу выбраться.

Его ладонь вновь легла на живот. Поднялась выше, сжала грудь. Большим пальцем он обвел ареолу и надавил на сосок, срывая с моих губ стон и сбивая дыхание. Делая его частым и рваным. Предательски прерывистым, словно мне не хватало воздуха.

Вторая рука парня была под моим бедром. Он сжал мою попу, а потом закинул мою ногу себе на плечо. Странно и медленно, но жестко прикасаясь к ней. Проводя от лодыжки к колену, а затем опять к попе. И снова… Возвращаясь и сжимая.

Я невольно сжала его плечо. Ногтями впилась в смуглую кожу и прикусила губу, жмурясь до вспыхнувших перед глазами бликов. У меня раньше не было парней. Я ничего не смыслила в прикосновениях, но интуитивно ощущала, что у Джейкоба они были… странными. Неоднозначными. А потом в моем опьяненном ласками сознании возникло понимание того, что он не просто трогал. Он «смотрел». Исследовал. Изучал. Делал это так, словно не видел никаких границ. Я же задыхалась от того, насколько просто он позволял себе абсолютно все. Огромный, горячий. Твердый словно сталь и совершенно мне неподвластный. Жесткий и дикий, в каждом своем прикосновении — властный. Ведущий и интуитивно опасный.

Еще один судорожный вдох, и я резко открыла глаза. В неровном свете, отбрасываемом костром, увидела Джейкоба. И от одного взгляда на него по коже пробежало лихорадочное острое покалывание, схожее с миллиардом врезавшихся в тело молний.

Я понятия не имела, что такое возможно. Что просто от взгляда на человека внутри все может перевернуться, а сердце, будто взрываясь, забьется в бешеном ритме. Смотреть на Джейкоба — все равно что наполняться сладким, но смертельным ядом. Хочешь отвернуться, но уже не можешь.

Его волосы все еще были мокрыми. Небрежно растрепанными. Костер отбрасывал на Джейкоба свет, создавая на его лице тени и меняя черты, делая их почти демоническими. От этого перехватывало дыхание. Это завораживало,

Неотрывно, не смея пошевелиться, я наблюдала за тем, как он вновь провел рукой по моей ноге, а потом медленно повернул голову и губами прикоснулся к щиколотке. Оставил на ней укус.

Легкая боль сорвала с моих губ новый стон. Взбудоражила и заставила ерзать от ощущений, которые так просто уже не выдержать. Плотный дурман в голове и вспышки перед глазами… Очередной раунд, и я вновь в проигрыше, но почему-то даже не борюсь за победу. В случае с Джейкобом мне хотелось проиграть.

Конечно, я все еще думала, что мы остановимся. Оправдывала себя и успокаивала. Пыталась убедить, что не до конца свихнулась, чтобы переходить черту, но… как раз это и произошло. Иначе я остановила бы Джейкоба, когда он вновь прикоснулся к моему лону. Когда отпустил ногу и навис надо мной, дыханием опаляя мои губы. Сжимая бедро и придвигая к себе. Раскрывая перед собой. Все еще мучая меня своими пальцами.

Он убрал руку, оставив острое неудовлетворение. Оно превратилось в пролившийся на кожу кипяток, стоило мне ощутить прикосновение его до невозможности горячей возбужденной плоти к моему лону.

Я боялась этого