Истинная для волка (СИ) - Соломахина Анна Fjolia Страница 12

Тот впервые отправил своего старшего сына одного так далеко и надолго. Хотя, одного — неправильно сказать. С Харальдом были его друзья, с которыми он сызмальства сражался плечом к плечу. Сначала на тренировках, а после в походах. Они знали друг друга, как облупленные, прикрывали слабые места, использовали сильные, а уж когда в волков оборачивались, то и вовсе словно превращались в общий организм. Единый в пяти лицах. Точнее мордах.

Но оборачивались славные сыны Архельдора не так уж часто, предпочитая сражаться в человеческом обличье. Звериной ипостаси они давали волю лишь на охоте, а так же во время ритуалов, наполняя окрестности жутким воем.2fcb8d

Для посторонних жутким, для своих же то была священная песнь стаи. А для их покровителя — Небесного Волка — услада для ушей.

— Зря мы вообще сунулись вглубь чужой земли, — ворчал один из воинов, обладатель внушительного шрама поперёк лица, благодаря которому его все звали Арр, забыв, что когда-то при рождении мать нарекла его Кьярваль. — Ничего путного эта старуха не сказала.

— И не говори, — вздохнул Торстейн — самый молодой из дружины и самый рыжий. — Много слов, мало смысла.

— Много вы понимаете в предсказаниях, — хмыкнул Гуннар в свою «волшебную» бороду. Коса, в которую он её заплетал, странным образом приманивала всех дев, что находились окрест. Многие пытались повторить, но никто не мог воспроизвести его плетение, как ни старались. Сам Гуннар, ясное дело, секрета не раскрывал. — Главное Харальд все понял, нам-то что. Это их семейное дело.

— Да ничего он не понял, — сплюнул Сигурд, поглядывая краем глаза за другом. — Просто состроил умную харю, а на деле так и продолжает ломать голову. Я видел, как он слова с дощечки перечитывал.

— Вы бы сами искупались! — крикнул им Харальд, прерывая очередной виток спора насчёт этой части путешествия.

— А ты как, в порядке? — Кьярвальд вгляделся в лицо альфы. — Не пойдёшь по следу?

— Не бойся, я помню о миссии, — отозвался Харальд, щуря льдисто-голубые глаза из-за яркого солнца. — Мало ли в мире красивых дев с приятным запахом.

Он демонстративно передёрнул плечами, однако тело вновь напряглось от воспоминаний. Белой кожи, полных губ, глубоких карих глаз, прерывистого дыхания…

Прочь, прочь эти мысли! От баб одни неприятности, как любит говаривать Сигтрюг — родной брат отца и его правая рука. Бета. Очень сильная, но бета.

Легко сказать, трудно сделать! В итоге, чтобы не показать собратьям, насколько он напряжён, пришлось плавать до посинения. В прямом смысле этого слова — вода, несмотря на довольно тёплый денёк, была более чем прохладная — осень постепенно брала своё. Соратники уже успели по очереди вымыться, обтереться, одеться, а Харальд всё никак не мог справиться с собственным телом.

— Хватить уд морозить! — поторопил его Сигурд, догадывавшийся о причинах задержки. — Надо добраться до драккара и дальше плыть в Староград!

— Иду уже, иду, — нехотя проворчал Харальд, всеми силами усмиряя непокорную плоть. — Где там наши кони?

Торстейн с Кьярвалем как по заказу вышли из-за деревьев, ведя под уздцы быстроногих коней, что успели вдоволь попастись, пока их временные хозяева изволили охолонуться. Ну, как быстроногих, на своих четырёх мужчины добрались бы до Волховьи куда быстрее, но правила, чтоб их! Это были чужие земли со своими духами и своими правилами. И без веской на то причины нарушать их не стоило.

Да и не сказать, что была такая уж великая надобность торопиться. Князь Гирдир ждал их в Старограде лишь к концу листопада, а им самим как никогда благоволил попутный ветер, доставив в Гардалию даже раньше намеченного срока.

К чему им вообще понадобился этот крюк, знал лишь отец Харальда — Рагнольв. Ему о провидице с дальних земель то ли сам Небесный Волк нашептал, то ли Свейн опять же от праотца передал — он не уточнял. Просто дал задание сыну заехать туда-то к такой-то и всячески её умаслить. Делать нечего — с отцовской волей не поспоришь, и пришлось Харальду по дороге в Староград причалить к берегу в одной из прибрежных деревушек. Оставить на приколе драккары с дарами и частью воинов, а самому с друзьями выкупить лошадей да отправиться в путь по чужой земле.

К провидице они пришли не с пустыми руками — два сундука даров привезли. С украшениями, китовым усом да редкими травами, чем весьма угодили старухе. На радостях она им и баньку истопила, и квасом напоила, даже барашка заколола! В общем, уважила гостей. Сама она ушла в лес, что-то пошаманила — волки чуяли отголоски чужеродной, но сильной волшбы — а после вернулась с куском бересты и протянула его Харальду. Толку, правда, от этого было чуть. Незнакомые руны ему ни о чём не сказали. Устные пояснения тоже мало что разъяснили:

Он выберет кривду, переступит через род,

Подойдёт к краю высшим, но потеряет цельность.

Туда ему и дорога!

Харальд их тщательно записал на дощечке, покрытой тонким слоем воска, и периодически в неё заглядывал. Смысл? О нет, он всячески ускользал, ведь совершенно не ясно, о ком шла речь. Допустим, некто предаст свой род, но почему он подойдёт к краю высшим? А потом каким-то образом потеряет цельность. Какую? Кому-то отрубят голову? Впрочем, это была не забота Харальда, он лишь любопытствовал.

Весь путь до Волховьи, а после по ней до самого Старограда Харальд всё вспоминал ту дерзкую деву с чудным ароматом и милым ликом. Во снах он её не только обонял, но и давно сделал своей, отчего утром ему было особенно тяжко. Осознавать, что это всего лишь сон, призрачное видение… Невыносимо! Ощущать гладкую, мягкую кожу, прогибать податливое тело, вдыхать умопомрачительный аромат первоцвета и малины, чувствовать его на своём языке, лаская юную деву… и просыпаться в одиночестве! О, как он жаждал вернуться, учуять запах её следов и найти. Отругать за грибы, ведь если бы не они, он бы не сглупил и не нарычал на неё, а потом воплотить в жизнь всё то, что успел придумать, и ещё что-нибудь.

Пока плыли, у него хотя бы был вариант снять напряжение — тяжёлая физическая работа. Наравне со всеми он садился на вёсла и грёб, грёб до изнеможения, преодолевая течение реки. Но однажды это закончилось — за кормой появились шпили Староградских башен, а после показались и его деревянные стены. Ему бы радоваться — добрался до места без потерь, но его глодало чувство, будто он упускает что-то важное. Хотя, что может быть важнее выполнения возложенной отцом миссии?

Подбадривая себя мыслью, что всё это блажь, и вот сейчас он расслабится: помоется в бане, натешится с какой-нибудь девой покраше и успокоится, он сошёл на берег. Всё шло по плану. Драккары разгрузили, путников, как почётных гостей князя, поселили в палатах, организовали отдых, начиная с бань, заканчивая банщицами. Одна даже глянулась ему: невысокая, темноволосая, ладненькая.

Кого-то напоминала.

Но тело молчало. Наслаждалось помывкой, ласковыми прикосновениями проворных ручек, ароматами мыла… Всё. Больше его ничего не волновало.

Харальд даже растерялся от такого поворота. То есть как это так? Он — мужчина в расцвете лет, будущий альфа Архельдора, и… всё?

Похоже, та дева всё-таки его околдовала. Точно! Подсунула ему не просто грибы, от которых у оборотней начинается приступ ярости, но ещё и как то его приворожила. Негодяйка! Похоже, ему всё-таки придётся сначала её найти, прежде чем вернуться в родные земли, где такой гадости уж точно не растёт! И преподать ей урок… или два.

Глава пятая, в которой Рената и Ко заявляют о себе

Староград поразил Ренату до глубины души. Он был полностью деревянным! Она глазам своим не могла поверить. Складывалось ощущение, будто она приехала на базу отдыха, стилизованную под древнюю Русь. Точно, так вот куда она попала! Ну, или что-то типа этого. По крайней мере, архитектура сильно напоминала ту, что она видела на полотнах художников и в фильмах, где изображали старые времена, в тех же сказках, например.

Даже дороги и те были деревянные! Не говоря уже о стенах, дозорных башнях и, конечно же, домах. Запах стоял специфический. Топились печи, сновала всяческая живность, которая активно… функционировала. А ещё кричали торговцы и дети, лаяли собаки, ржали кони и прочее, и прочее. После лесного приволья Ренате захотелось заткнуть уши и надеть фильтрующую маску.