Мэгги Шайн - Сумеречные воспоминания Страница 12

Она элегантно прошествовала к двери, бархатное платье выгодно подчеркивало ее фигуру.

Роланд поспешил следом.

– У меня нет ни малейшего желания идти на этот матч, – заявил он.

Она остановилась на лестничном марше и повернулась лицом к мужчине, осмелившемуся возражать ей.

– Нам, конечно, будет недоставать тебя, но если таково твое решение… – Она пожала плечами с напускным безразличием.

– Джеймисон тоже никуда не идет. Это слишком большой риск.

Рианнон округлила глаза.

– Что наша жизнь без риска?

– Я запрещаю, Рианнон.

– Запрещай сколько тебе угодно, но мы с Джейми пойдем на игру. Поверь мне, дорогой, что ни один смертный не причинит вреда мальчику, пока я рядом. Ты забываешь о том, кто я.

Он покачал головой.

– Да там будет по крайней мере сотня смертных. Нас немедленно заметят, догадаются о нашей сущности. Куда подевался твой здравый смысл?

Отвернувшись от него, она продолжила спускаться по ступеням.

– Можно подумать, в «Акуле» кто-то догадался об этой самой сущности. Роланд, существуют же способы замаскироваться. Нанести чуточку телесных румян на бледную кожу, надеть контактные линзы, чтобы скрыть особый блеск глаз. Кроваво-красные губы можно немного припудрить. В общем, обмануть смертных чрезвычайно легко. К тому же не забывай об их современных взглядах. Они не поверят в существование вампиров, даже если мы встанем перед ними и сами объявим об этом.

– Это чистое безумие, – пробормотал он, глядя на ее удаляющуюся спину.

Разве можно скрыть собственную природу, собственную жестокость? Разве мог Роланд позволить двум существам, которых он больше всего на свете хотел защитить, подвергнуть себя такой явной опасности?

Рианнон достигла подножия лестницы и теперь ожидала, когда он присоединится к ней.

– Ты слишком долго влачил жалкое существование отшельника, Роланд, лишая себя простейших радостей жизни.

– У меня есть все, что требуется.

– Глупости! Если бы ты только мог увидеть хоть некоторые из мест, где мне довелось пожить! Особняки за городом, пентхаусы в шикарных отелях. У меня есть восхитительная квартира в Нью-Йорке. Я езжу на лучших автомобилях, посещаю оперу, балет, театр. Роланд, это совершенно безопасно для нас. Кто сможет причинить нам зло?

– ОПР, и тебе это отлично известно.

– Ох. За века моего существования я совершила одну-единственную ошибку, и ты вцепился в это обстоятельство, как Пандора в кусок мяса.

– Они чуть не поймали Эрика тоже. С каждым может случиться.

– Эрик так молод… ему едва ли пара веков. У тебя в три раза больше силы и мощи. Кроме того, какой прок от вечной жизни, если коротать ее так, как ты? – Она раскинула руки в стороны.

Роланд вздохнул. Спор с ней был утомительным занятием.

– Я живу здесь потому, что мне нравится.

– А мне кажется, что ты слишком привязан к прошлому. Думаю, из-за ложного чувства преданности семье или какой-нибудь подобной ерунды ты так и не сумел смириться с даром бессмертия и получать от этого наслаждение, как это делаю я.

– Полагаю, ты намеренно ищешь опасности, словно играешь в прятки со смертью. Зачем ты ведешь себя подобным образом, Рианнон?

Она мгновенно замкнулась в себе, не показывая ни следа эмоций. Роланд не сумел больше прочесть ее разум, словно она скрыла его густой вуалью. Он знал, что она что-то утаивает, но не мог понять, что именно.

– Даже если бы это и было правдой, мог бы и сам догадаться, что твоего обожаемого Джейми я не стану подвергать риску, – сказала она.

– А почему бы и нет? Что он значит для тебя?

– Важно то, что он значит для тебя, – ответила Рианнон, опуская свои черные глаза долу. Роланд готов был поклясться, что заметил блеснувшую в них искру агонии. – Мне известно, что он чувствует, какая боль таится в его юном сердечке. Смерть матери. – Ее голос стал грубее, и она замолчала, быстро заморгав.

Отвернувшись от Роланда, она поспешила к тяжелой двери.

– Куда ты идешь? – раздался в ее голове его бессловесный вопрос. Роланд понимал, что Рианнон предстала перед ним в новой ипостаси, которую никто еще раньше не видел. Он хотел узнать больше, выявить источник ее собственной боли и положить конец ее страданиям.

– В мою берлогу, конечно. Близится рассвет.

Роланд почувствовал пустоту внутри. Он не ожидал, что сегодня она покинет замок.

– Я… я думал, ты останешься здесь.

– Что? Спать здесь? Подозреваю, что в твоих сырых темницах найдется лишний гроб из полированного дерева, которым я могла бы воспользоваться? – В ее голосе звучал неприкрытый сарказм.

Роланд не ответил.

– Я предпочитаю спать в мягкой постели, дорогой. Атласные простыни мне милее савана. Я привыкла к мягким одеялам и подушкам, и чтобы в воздухе витал аромат благовоний.

– Звучит заманчиво. Но как же твоя защита?

– Приходи ко мне как-нибудь на рассвете, сам все увидишь. – Зашуршав своим бархатным платьем, она повернулась к двери и исчезла.

Глава 4

Роланд проснулся в полной темноте, ощущая, как его нервные окончания пронизывает осознание чего-то значимого. Быстро открыв сложный внутренний замок крышки, он, прежде чем откинуть ее в сторону, мысленно просканировал комнату. Легко выпрыгнув из гроба, он беззвучно приземлился на каменный пол.

Сон его не был спокойным. Он не раз парил на грани сознания, в то время как его разум наполняли обрывки видений. Роланд беспокоился не только из-за Джейми, его покой нарушал образ Рианнон, прекрасной, желанной, безрассудной Рианнон. Неужели он ничем не отличается от обычного похотливого смертного мужчины? Неужели он не может отличить банальное, даже вульгарное желание обладать ее телом от чувства истинной привязанности? Неужели он не в состоянии изгнать из своей головы эту искусительницу?

В кромешной темноте Роланд медленно продвигался по осыпающимся коридорам темницы, полностью полагаясь на свое сверхъестественное зрение, хотя он нашел бы выход и с закрытыми глазами, так как он глубоко запечатлелся в его сознании. Он знал этот замок как свои пять пальцев, ведь он служил ему домом в детстве, был его проклятием в юности и тюрьмой в бытность его молодым человеком. Теперь замок стал чистилищем для бессмертного вампира, местом, где он будет отбывать наказание за грех, совершенный им по отношению к своей обожаемой семье. Да, обожаемой, но осознание пришло слишком поздно.

К чему вспоминать об этом сейчас?

Роланд потянул за железное кольцо, торчащее на первый взгляд из цельной каменной стены, и, прилагая свою нечеловеческую силу, сдвинул ее в сторону. Ни один смертный не сумеет открыть эту дверь без взрывчатого вещества. Он проскользнул в образовавшийся проход и стал подниматься по проржавевшим ступеням, спиралью уходящим вверх. Каждый его шаг эхом разносился в темноте. Когда-то здесь была хорошая лестница, ведущая прямо из тюрьмы замка в нижний уровень темницы. Со временем ее потребовалось заменить, и эти спиральные ступени показались Роланду наиболее подходящими.